Я уже открыла рот спросить, что она там делает, но девочка поднесла палец к носу, умоляя сохранить ее секрет. Я достала телефон, набрала на нем: «Что ты делаешь под столом?» – и незаметно передала девочке.
Она взяла телефон, набрала ответ и сунула мне телефон в ладонь. Я посмотрела на него и прочитала: «Не выдавай меня. Я прячусь тут кое от кого!»
– Лия, храм читается как «дзи», если он назван в честь местности? – вывел меня из задумчивости голос Никиты.
Я резко подняла глаза от телефона и посмотрела на Никиту. Он вместе с Деном внимательно смотрел на меня.
– Дзи? Разве? А храм на равнине Асук называется Асука-дэра. Значит прочтение названий, данных по местонахождению – «дэра»… или «тэра».
– Ну, – обрадовался Денис. – А «дзи» – это когда в названии звучит имя почитаемого существа. – Денис, салютуя своим бокалом, насмешливо бросил: – Иди лучше с Ингой попляши.
– Иди в жопу, Ден, – обиделся Никита и, устремив на меня глаза, пробормотал: – Как ты его терпишь?
– Ник, – встряла Инга, – а ты чего, танцевать со мной не хочешь?
Денис издал стон. Даня бросил на него косой взгляд, взял Ингу за руку и сказал:
– Пойдем потанцуем.
Когда они отошли от столика, Никита откинулся на спинку стула и, пристально глядя на Дениса, спросил:
– Ты всегда таким козлом был? Или это последствия твоего падения с крыши?
– Ну как бы тебе сказать…
К нам подошел охранник и отвлек парней.
Он спросил:
– Ребята, вы не видели здесь девочку темноволосую?
– Тут много темноволосых девчонок, – улыбнулся Денис.
Охранник изобразил улыбку и коснулся ребром ладони своей груди.
– Вот такого роста. Очень загорелая и… она без обуви.
Парни переглянулись.
– Не видели, – сказал Никита.
– Денис, – тронула я его за плечо, – а это не та, в белой майке, по улице шла, когда мы у машины стояли?
Денис нахмурился.
– Я не заметил.
Охранник сосредоточился на мне.
– А в какую сторону она пошла?
– К метро, – соврала я.
Охранник поблагодарил и отошел. За стол вернулись Даня с Ингой.
Почувствовала, что незнакомка под столом коснулась моего колена, и я сунула ей под стол свой телефон.
Вскоре она мне его вернула, напечатав:
«Спасибо. Ты была убедительна!»
Я быстро набрала:
«Зачем он тебя ищет?»
Девчонка долго не отдавала мне телефон, а когда вернула, оказалось, что так ничего и не напечатала.
Меня распирало любопытство. Но удовлетворить его было невозможно, не выдав девчонку под столом.
Денис между тем предложил:
– Дань, потанцуешь с Лией?
– Извини, ногу на тренировке потянул, – не моргнув глазом, соврал тот.
– О, котик, – сочувственно погладила его по голове Инга, – я даже не заметила, когда мы танцевали. Тебе очень больно?
Спалила его и не поняла даже.
Денис насмешливо приподнял брови, а Даня, выдержав его взгляд, обронил:
– Я терпел. Зайду завтра в поликлинику, сделаю снимок.
В итоге танцевать я пошла с Китом, под «Summertime Sadness»
[3], хотя мне совершенно этого не хотелось.
– Он невыносим, – пожаловался Кит, легко обнимая меня.
Я лишь вздохнула.
А Никита обеспокоенно уточнил:
– Наедине с тобой он другой?
– Да, – заверила я.
Тогда он успокоился и даже повеселел. И когда мы вернулись за столик, общался с Денисом с тем же дружелюбием и добродушием, что и раньше.
В полночь мы засобирались по домам, и я вновь почувствовала прикосновение к своему колену.
Сунула под стол телефон. Девчонка вернула почти сразу, она написала: «После гардероба зайди в туалет».
Мы получили нашу одежду в гардеробе. Кит галантно придержал мою шубу. Я попросила их подождать и отлучилась в дамскую комнату. Там никого не было. Но когда я подошла к раковинам, дверь одной из кабинок распахнулась. На горшке, держа ноги на весу, сидела моя новая знакомая.
Она подошла ко мне и пощупала мою шубу, поморщилась, а потом заявила:
– Дай мне свою шубу.
– В смысле? – изумилась я.
– Чтобы выйти из клуба, – пояснила она, – я тебе ее верну.
– А я в чем пойду? На улице зима.
– Но вы же приехали на машине. Я сама слышала.
Возразить было нечего.
– Почему тебя ищут? – спросила я.
Она пожевала нижнюю губу, а потом прошептала:
– Не дашь шубу?
Ей было лет тринадцать. Загорелая, худенькая, гибкая, с иссиня-черными волосами и черными глазами, как у галчонка. Мне стало ее жаль, я сняла шубу и протянула ей.
– Ну, бери.
Она радостно схватила шубу, натянула ее, а затем раскатала штаны так, что они скрыли ее голые ступни.
– Только что ты босая будешь делать на улице?
Она отмахнулась.
– Разберусь.
Я натянула ей на голову капюшон и опустила пониже, чтобы скрыть лицо. Затем взяла под руку.
Так мы вернулись к ребятам. Когда те недоуменно уставились на чудо в моей шубе, я просто сказала им:
– Ни слова. Идемте.
Когда мы проходили мимо охраны, я громко обратилась к новой знакомой:
– Алина, а помнишь магазинчик на Невском…
Никита отвлек охранника на себя, спросив, работает ли клуб по понедельникам. И мы благополучно вышли на улицу.
У машины девчонка скинула шубу и, оставшись в одной майке, огляделась. На ней даже бюстгальтера не было. Парни пораженно смотрели на диковинную девчушку. Даня спохватился первым, стянул с себя куртку и протянул ей.
– Возьми. Околеешь.
Девчушка с такой благодарностью посмотрела на него, что всем нам стало не по себе.
– Может, тебя подвезти куда-то? – спросил Никита.
Но девчушка тряхнула волосами и, взглянув на меня, выдохнула: «Спасибо», и побежала прочь. Только пятки и мелькали.
Мы проводили ее ошеломленными взглядами.
– Это та девчонка, которую охранник искал?
Я кивнула.
– Весь вечер сидела под нашим столом.
– Ты говорил, владелец клуба – бандит, – вспомнил Даня. – Может, она из рабства сбежала?
