— Я думал, что они убьют меня, — признался ребенок. — Зря я тогда бегал из табора. Но мне так надоело счищать снег с кибиток! Он же все равно снова падал! — Мальчишка вытер губы тыльной стороной ладони. — Они гнались за мной долго.
— Рич, мне так жаль…
— Да ладно, Тиса Лазаровна. Я же вылечился, — мальчишка счастливо улыбнулся. — Бабка Магда не обманула. Трихон сказал, что надо дождаться полнолуния, иначе колдовство не подействует. Он вот так положил руки на коленку и очень-очень быстро говорил. Я ничегошеньки не понял. Потом я заснул и все пропустил, — недовольно закончил Рич. — Трихон сказал, что я спал три дня. Он такой сильнющий вэйн! Я уверен, что он скоро всех побьет и сбежит. Правда же, Тиса Лазаровна?
— Конечно, — девушка опустила глаза в свою тарелку. — Пожалуй, хватит на сегодня разговоров. Пора собираться ко сну.
Хоть Рич и возражал, но Тиса стащила перину со своей кровати на пол, а вместо нее на дощатый кроватный щит постелила шерстяное одеяло. Да, не мягко. Но удобство — это последнее, о чем она сейчас думала. Сняла платье и осталась в длинной нижней сорочке. Закатав рукава по локти, умылась, затем к умывальнику подступился Рич.
— Как пахнет! — восхитился мальчишка запахом мыла. — Ромашка, шалфей и мелисса?
— Угадал.
— Я снова чувствую запахи, как раньше, — довольно хмыкнул оборотень-малолетка.
— Рич, я должна предупредить тебя, — сказала девушка, перед тем как забраться в кровать. — Если ночью я буду кричать или вести себя, м-м, странно, ты не пугайся. Хорошо?
— Хорошо, — пообещал мальчишка, устроившись на перине. — Это из-за видений, да?
— Да.
— А вы не пугайтесь, если увидите в комнате медведя, — зевнул ребенок.
Тиса невольно хмыкнула, скосив глаза на свернувшуюся калачиком фигурку. Рич — оборотень, надо же, кто бы мог подумать! Затушив свечу, вытянулась на жесткой кровати. Потолочная чернота нависла над ней. Очень скоро Тиса перестала ее замечать. Мягкое выражение лица, с которым девушка обычно разговаривала с ребенком, испарилось, уступив место серьезному и хмурому. Тяжелые мысли затянули в свой водоворот, которому, казалось, нет конца.
* * *
Она знала, куда идет. «Трихон… хон… он…» — угасало эхо. Белесая кисея продолжала плести свои сети. Тиса рвала их, пробираясь дальше. Впереди разливалось чернильное пятно. Она удвоила усилия. Мрак протянул к ней свои щупальца и поглотил.
Вначале ей показалось, что она не достигла цели, ведь кромешная тьма не собиралась преображаться во что-то осмысленно видимое. Но боль говорила об обратном. Тиса уловила еле слышное дыхание, поднимающее ее грудь.
Сколько она ждала, слушая звуки подземелья, чувствуя затхлый запах и ощущая боль в закостеневшем теле, сложно сказать. И когда вдалеке послышались шорохи, Тиса ощутила, как содрогнулось и затем напряглось ее тело. Она оторвала спину от сырой стены. Две фигуры возникли перед глазами. Внутренности скрутило от едкого дыма, глаза ослепил мучительно яркий свет.
— Раскрой ему рот, Крохов. Убери эту чертову тряпку.
Челюсть сжала чья-то рука. Тиса почувствовала, как сцепились намертво ее зубы.
— Чего ты возишься? Тьфу! — признала голос начальника таможни.
Натиск двоих оказался непреодолимым. «Нет!» — мысленно простонала она. В горле заклокотала обжигающая жидкость омерзительного вкуса. Мучители добились того, чтобы пленник сделал несколько глотков, и лишь потом снова впихнули в его рот кляп.
— Что, колдун? Силенки уже не те, брыкатъся-то? Хе-хе. Вот и ладушки, — довольно потер руки Климыч. — Пошли, Крохов, эта штука еще не скоро подействует.
Лязгнуло железо замка. Свет стал удаляться.
— Зачем столько гасителей? — услышала Тиса недоумение в голосе Витера. — По уставу разрешается использовать лишь одну пару.
— Молод ты еще, Крохов. В уставе много недочетов. Вот помнишь, когда в Ижеске мы…
Голоса потерялись в подземных переходах, оставляя место тишине. Какое-то время Тиса прислушивалась к ощущениям в теле. Но ничего необычного, кроме тошноты, поднимающейся от живота к горлу, не заметила. Неожиданно свет стал возвращаться. Климыч на этот раз был один, что показалось Тисе дурным признаком. И не зря.
Подойдя, таможенник грубо вырвал тряпку изо рта пленника. Снова свет факела заставил зажмуриться.
— Пяти минут достаточно. Уверен, правда уже вот-вот сорвется с твоего языка, вэйн, — усмехнулся Зарай. — Слышал, что после этой настойки держать слова в себе — вредно для здоровья. Что ж, я не стану долго тебя мучить и облегчу задачу. Задам пару наводящих вопросов.
Таможенник улыбнулся в усы-гармошку. Хоть слова и звучали непринужденно, но Тиса угадала за ними скрытые нетерпение и беспокойство.
— Кому ты служишь? — требовательно вопросил Климыч. — Что они уже нарыли? Что им известно? Ну, мне долго ждать? Говори правду!
Тиса открыла рот. И через миг ее вырвало под ноги мучителю.
— Вот зараза! — воскликнул Зарай, отпрянув.
— Дурак, — сиплым мужским голосом проговорила она. — Такая правда тебя устроит?
Пленный сплюнул и медленно поднял голову.
— Чтобы это услышать, можно было не утруждаться так и не поить меня дрянным пойлом, — Тиса ощутила, как ее непослушные губы скривились.
— Но ведь настойка… должна была… — растерялся на миг начальник таможни.
— Ты лучше меня знаешь, что такое порченый товар, Зарай, — просипело ее горло. Челюсть задвигалась, разминая затекшие мышцы лица. — Прошу, утоли и ты мое любопытство, — попросила она. — Зачем ты в это ввязался, начальник? Ты же не вэйн? — На сей раз голос, слетающий с ее губ, показался Тисе вполне дружелюбным, словно пленник интересовался здоровьем собеседника.
Климыч открыл рот, потом покачал головой.
— Э нет, — сощурил он глаза, — не думай, что я поведусь на твои россказни, колдун, — поднял с пола тряпку, служившую ранее кляпом, и шагнул к пленнику.
— Неужели боишься? — разочарованно произнесла Тиса, не сводя глаз с таможенника. — Боишься загашенного, обездвиженного вэйна? — каждое слово в вопросе было произнесено со значительной паузой.
Зарай застыл с тряпкой в руках.
— У тебя все было для жизни, — продолжил тот, в ком обреталось ее сознание. — Доходная должность, уважение горожан. Но ты поставил благополучие на карту. Ради чего, а? Что они тебе пообещали? Просто хочу знать. Ответь. А потом можешь снова затыкать мне рот.
Ноздри таможенника раздулись, он с силой сжал тряпку в кулаке. И через миг его прорвало.
— Доходная должность, говоришь?! — зашипел Зарай. — Доходная?! Была когда-то. Пока Вэйновий не сунул свой грязный нос в имперскую стражу и не устроил эту драконову реорганизацию! Вот спасибо за такое благополучие! Всю жизнь мечтал о нем! Поклон вам в пояс! Расформировать мое военное подразделение и повесить на таможню внешний контроль? Поставить соглядатаев за спину? К драконам такую должность! Пусть Вэйновий подавится ею. А у меня будет более теплое местечко!
