Войнова закусила губу, глядя на бумагу. С таким даром оратора и напором таможенник успешно мог заставить и бревно подписаться. Как только Филипп выстоял?
— Тиса Лазаровна, передайте, пожалуйста, если, конечно, не желаете сами подписаться, — болотные глаза начальника таможни колко блеснули.
— Я, пожалуй, воздержусь, — прошептала она, не притронувшись к бумаге. И Климыч сам передал листок. Капитанская дочь в ужасе наблюдала, как люди один за другим подписывали смертный приговор. Городской судья, Лопухин, Панин, Ильин, под их давлением градоначальник. Затем старший помощник Климыча. Последним взял перо в руки Витер.
— Из-за тумана скоро своего носа не увидим, не то что злыдня этого, — уловила она разговор военных, стоящих в отдалении. Никак им исполнять приговор причитается?
За белой пеленой вэйн заглядывал за свое плечо. Тиса затаила дыхание. Неужели там Рич? Им нужно еще время… и непроглядный туман. Не замечая крови, выступившей на прокушенной губе, она посмотрела на чердак, где в этот момент Филипп дирижировал своим жезлом.
— Молодец, Крохов! — с довольной улыбкой Зарай забрал у Витера бумагу с подписями. — Вы все приняли единственно правильное решение. Благодарю! Ну а теперь в наших интересах незамедлительно привести приговор в исполнение, пока отступник не накопил сил и не вызвал огненную тварь на наши головы.
Сидящие в страхе завертели головами и согласно закивали, как шуйские болванчики. Таможенник уже не мог сдержать своей радости, хищно заулыбался во весь рот.
— Исполняйте! — бросил он группе военных.
Тиса подскочила с места.
— Подождите! — выкрикнула она, и все присутствующие обратили к капитанской дочери свои лица. В этот момент туман полностью поглотил стену и обвиняемого. Боже! Они должны успеть спрятаться в голубятне, обежав по границе площадь. Должны!
— Вы что-то хотели сказать, Тиса Лазаровна? — спросил Зарай Климыч, повернувшись к ней.
— Да, — протянула девушка. — Мне кажется, что это несправедливо!
Начальник таможни нахмурился.
— Что именно, дитя? — проблеял дрожащим голосом Нестор Обло.
Не зная, что сказать, Тиса принялась лопотать пришедшую в голову чушь.
— Несправедливо и обидно, что из-за тумана мы не увидим как следует исполнения приговора! — воскликнула девушка, не заметив, как от этих ее слов у судьи отвисает челюсть. — Я так мечтала увидеть казнь, а из-за ужасной погоды это представляется почти невозможным. Может быть, стоит немного подождать, пока туман рассеется?
На какое-то время повисла тишина. Судя по вытянутым лицам, все решили, что капитанская дочь все же двинулась умом, и в очень кровожадном направлении.
Первым пришел в себя Зарай.
— Ну, о чем я вам и говорил, господа! Несчастная сиротка горит праведным гневом. Прости, девочка. — Зарай похлопал ее по плечу. Девушка с трудом подавила желание отшатнуться. — Мы понимаем твое горе и справедливое желание, но подвергать большему риску увежан, увы, не можем. Никак не можем. Колдуна нужно обезвредить немедленно, — таможенник обернулся. — Но вы правы, Тиса Лазаровна, туман в самом деле нынче силен. Ради вас, милая, мы подправим положение. Эй, — Климыч махнул подчиненным, — выведите отступника так, чтобы мы его видели, и живее.
От группы военных отделился солдатик и понесся к стене, скрытой за завесой тумана.
Послышалось распоряжение Витера: «Выстроиться в позицию! Проверить штыри в стрелометах!» Залязгало железо. Тиса закрыла глаза дрожащей рукой… Боже, хоть бы они успели…
Внезапно крики прорезали площадь, и в следующий миг к столам стрекачом вынеслись трое — бывшие охранники подсудимого и тот самый посланный солдатик.
— Там… там медведь!.. И отступник!.. Он освободился!
Договорить здоровяки не успели. Все присутствующие смолкли, когда в белой кисее тумана показалась неясная фигура человека с тростью в руке. Тиса непроизвольно сжала звезду Единого на груди. Почему он не прячется? Почему?! И где Рич? Тиса в страхе вглядывалась в туман, боялась заметить тень молодого оборотня.
Но слава святой Пятерке, мальчишка не увязался за колдуном. Тот был один и приближался неспешно. Клубящаяся дымка то открывала, то вновь скрывала его фигуру. На миг Тисе показалось, что она снова видит Трихона, того, каким его знала. Девушка продолжала завороженно стоять, не замечая, что все вокруг пришло в движение. «Заседатели» вскакивали со своих мест с криками, опрокидывая скамьи и табуреты в грязь. Кто-то с воплями бросился бежать к проходной. Кто-то, наоборот, с бранью схватился за оружие.
Вэйн приблизился, и с глаз Тисы спала пелена дурмана. Нет. В новом лице колдуна мало сохранилось от ее шкалуша. Черты казались резкими. Две глубокие носогубные складки, одна поперек лба. Веки глубоко посаженных глаз тяжелы. Виски с проседью. Разве что глаза…
Вэйн оглядел представшую ему картину.
— Жаль, опоздал к застолью, — мрачно усмехнулся он, скривив тонкие обветренные губы. — Все уже расходятся.
На секунду задержав взгляд на девушке, истуканом стоящей посреди хаоса, колдун посмотрел на начальника таможни. В глазах сверкнула знакомая сталь.
— Стреляйте в него! Стреляйте в отступника! — истошно заорал Климыч, отступая за спины военных.
Словно замороженная, Войнова наблюдала, как солдаты потянули спусковые крючки стрелометов с целью в упор расстрелять вэйна. Дроты рассекли воздух, мечтая проткнуть врага насквозь. Тиса хотела зажмуриться, закричать, но, казалось, разучилась моргать, язык отнялся. В одно мгновение скип в руке мужчины удлинился на локоть с каждого конца, и колдун тут же с поразительной скоростью крутанул оружие. Ни один штырь не пробился через такую «мельницу» — все осыпались в грязь к ногам. Вэйн перехватил древко второй рукой и спокойно опустил, однако тяжелый выдох не укрылся от Тисы. Лицо бывшего приговоренного к смерти еще сохраняло следы усталости. За такое короткое время силуч не мог полностью вернуть силы. Зачем же он это делает?
— Я не желаю драться с вами, — покачал головой осужденный. — Мне нужен только он, — конец скипа указал на начальника таможни. — Думаю, мы можем договориться.
Шестеро солдат из ряда с готовностью кивнули, опуская стрелометы.
— Не слушайте его! — завопил Климыч. — Колдун морочит вам голову! Убейте его! Убейте! Пока он не вызвал исподнюю тварь! Чего застыли?! — таможенник принялся выталкивать подчиненных вперед пинками.
Со свирепым рыком Витер оголил саблю. Его пример подстегнул остальных — разом дюжина обнаженных клинков взвилась вверх. Солдаты набросились на отступника, как волна на песчинку. Вэйн сместился в сторону, чтобы нападающие не взяли его сразу в кольцо, а подходили постепенно. Скип ожил в руках колдуна, завертелся. Такой способ ведения боя Тиса видела впервые. Вертя вэйновскую трость в руке, Демьян двигался выверенно, точно. Ни одного лишнего шага или взмаха скипом, каждое движение осмыслено и подчинено цели. «Мельница» — и клинок одного противника отлетает в сторону. Тычок в солнечное сплетение — и нападающий со спины боец согнулся. Выпад в подколенную впадину — и уже третий летит лицом в грязь, теряя оружие. Солдат тянется за клинком, но колдун в обороте подцепляет саблю носком сапога, и та отлетает на три сажени в сторону. Как противники ни старались достать приговоренного лезвием, у них это не получалось. Но они давили количеством, не давая вэйну времени на передых, и он отступал.
