Рич вышел, и помощница поняла, что настала ее очередь признаваться. Она только сейчас поняла, как отчаянно ей хотелось поделиться своими страхами. Старик слушал ее внимательно, не перебивал.
— Третье за месяц, — девушка огорченно приложила ладонь ко лбу. — Я так надеялась, что они оставили меня навсегда. Уверена, что хорошо отгородила свое сознание, как ты меня учил. Но как только услышала о рыцаре, видение вдруг нахлынуло. Фу, он был весь коричневый, почти черный, — Тиса скривилась от отвращения. — А на голове шлем.
Агап Фомич вздохнул, в раздумьях потирая бороду.
— Возможно, видение стало слишком для тебя впечатляющим.
— То есть?
— Ты увидела волнующее событие, и от этого обострились твои чувства. Тебе теперь будет сложнее замыкать в памяти свои видения. Нужно сызнова работать над собой. Или выпустить свой дар на волю, научиться им управлять.
— Но я не хочу!
— Солнце, может быть, тоже вставать не хочет, но как видишь — светло на улице.
Тиса закрыла глаза, вспоминая давний разговор.
— Мам, почему мне снятся эти сны?
— О, милая, ты у меня непростая девочка.
— Мама, я что — вэйновка?
— Нет, дорогая. Ты не вэйна. Ты — ищущая. Это великий дар видеть людей на расстоянии, — женщина прикоснулась губами ко лбу дочери.
— Так я вижу будущее?
— Тогда бы ты была пророчицей. Нет, ты видишь настоящее. Я напишу другу твоей бабушки, профессору Мо Ши. Ты поедешь в гимназию для одаренных детей в Оранске. Хоть это твоему отцу и не нравится. Но он знает, как опасно стоять у судьбы на пути. Ты будешь счастлива, дочка.
Мама снова целует ее в лоб.
— Так мы переедем в Оранск?
— Нет. Мы с папой останемся здесь. Ты же знаешь, он не может оставить службу.
— Тогда я не хочу ни в какую школу!
Девушка почувствовала на своем плече ладонь старика.
— Не горюй, дочка. Пути Божии неисповедимы.
Глава 6. Письмо
Несколько дней после этого Тиса засыпала с тревогой — боялась новых видений. Но, слава богу, ночи оказались спокойными. Из благодарности она спозаранку отправилась в храм на базарной площади — еще за «воскрешение» Трихона обещала воздать молитву Единому и святой Пятерке.
Пять стен храма держали купол и символизировали святых — Жнуха, Небела, Лею, Косиницу и Вэю. Купол же символизировал Единого Творца, объединившего пятерых святых для сотворения мира и отдавшего свою кровь ради жизни человечества. У пятой стены Вэи были приставлены леса. Тиса догадывалась, кто трудился с кистью над тусклыми рисунками, изображающими сцены из Святого писания. Про вэйновскую стену всегда забывали, откладывали восстановление образов в долгий ящик. И как прибыл колдун, тут же спохватились.
— Привет, Симон! — задрав голову, крикнула Тиса стоящему на вершине лесов мужчине. Голова его была повязана платком, длинные волосы забраны в хвост на затылке.
Симон заметил ее и помахал кистью.
— Не спускайся, — крикнула ему Тиса. — Передавай Ганне привет от меня!
— Ладно! — донеслось сверху.
Художник продолжил подкрашивать очи дракона Вэи лазурью. Когда мазок получался особенно хорош, широкие брови Симона гордо взлетали. Тиса еще минуту наблюдала, как вырисовывалась голова святого дракона Вемовея, затем отправилась дальше. По дорожке ко входу в храм к ее ногам бросились с лаем три дворняжки. Из тех, что чем мельче, тем противнее. Войнова в растерянности застыла.
— Цыц! — услышала она голос Рича. Мальчик сидел на ступеньках храма в компании слепого Макарки. На лице старика, сморщенном, как персиковая косточка, выделялись широко распахнутые глаза, затянутые бельмами.
Шавки поджали хвосты и кинулись наутек. Рич в отличие от Тисы совсем не опасался собак, даже здоровенных пограничных псов из военной части.
— Привет! — девушка махнула рукой и, приблизившись, добавила: — У меня есть для тебя кое-что.
Она одарила монетками нищего — слепой качнулся в поклоне — затем вручила мальчишке сверток с яблочными пирогами Камиллы.
— Спасибо! — поблагодарил Рич. — Я книжку еще читаю.
— Читай, не торопись. Как тебе драконы?
— Очень понравились! — оживился ребенок. — Вот бы вживую увидеть!
Войнова улыбнулась — она мечтала о том же.
— И какой же твой любимый вид?
— Красный рогач! — восхищенный ответ.
— Да, хорош, — согласилась девушка. — Но характер у него неуравновешенный. Читал? К такому лучше не приближаться.
— Зато он самый большой и сильный! А еще нравится ездовой стрелохвост — он быстрее из всех! А вам какой нравится, Тиса Лазаровна?
— Синий единорог.
— Красивый, — признал Рич.
— Еще и самый умный: уровень интеллекта синего единорога превышает человеческий.
— А мне белый нравится, — неожиданно вклинился в разговор слепой старик, шамкая беззубым ртом.
— Потому что императорский? Или потому что белый, как святой Вемовей? — спросила Войнова.
— Потому что на золоте спит.
Тиса и Рич рассмеялись.
Мальчишка поднялся и, несмотря на протест девушки, распахнул перед ней тяжелые двери храма.
Сумерки святого места объяли вошедшую. Час молитвы перед образами при свете свечи умиротворил ее сердце.
* * *
Заручившись поддержкой святых, Войнова среди недели сделала еще одну вылазку в скалы. В этот раз она вела себя более осторожно. Обходила опасные участки либо отступалась от них, выбирая другое направление для поисков. Двигалась к востоку от того места, где случился обвал. Казалось, вот-вот — и она найдет заветную каховичную жилу. Но ощущения близкого успеха оказались обманчивы. Тиса возвращалась в часть с пустыми руками. И что еще хуже — на обратной дороге наткнулась на лекаря.
— Тпру-у, стой, — остановил он свою лошадку.
Ватрушка дружелюбно заржала, здороваясь с запряженной каурой.
— Никак к Ландусу? — спросила девушка. — А я вот из леса еду. Прекрасную полянку кизила присмотрела.
То, что она на самом деле сегодня приметила кизильник, не умаляло ее вранья. «Противно, ей-богу».
— Ну да, ну да, — лекарь прищурил глаза, остановил взгляд на запыленных ботинках помощницы. — К нему, хитрецу этакому, — старик кивнул на воз за спиной. — Дюжину банок от мозолей поставил, сборов и настоек по списку. Ландус и силуч у меня просит. Так кто ж ему даст.
Тиса мысленно согласилась. Гарнизон сам нуждается в снадобье. Силуч в части использовали в особых случаях. Выдавали станицам, чья смена приходилась на лютые морозы, например. Поили им тяжелораненых для поддержания сил и держали в запасе на случай вражеского нападения чиванцев. Так что извините, самим мало.
