— Никогда бы не подумала, что в Рудне танцуют кадриль и «рыбку», — Тиса подозрительно сощурила глаза.
— Надо сказать спасибо училищу, — Трихон хмыкнул. — Нас гоняли на уроках танцев так, что каждый кадет мог выполнить любое па с завязанными глазами.
— Надо же. А я думала, шкалуши…
— Что? Отсталый горный народец? По скалам лазают, как дикари, живут в пещерах и сайгаков едят?
Девушка невольно рассмеялась.
— Не так, конечно, но близко.
— Все так думают.
Тиса боялась, что ей напомнят о вчерашних событиях и испортят настроение. Но паренек, видимо, решил не поднимать эту тему. Внимание привлекло плетеное ожерелье из цветных нитей на его шее.
— Это оберег, — пояснил Трихон. — Матери начинают их вязать для своих чад сразу после родов.
«Рыбка» — смена партнера. Разговор прервался, и Тиса перешла в пару к градоначальнику.
Всем известно, что Лавр косолапил на одну ногу, и Войнова убедилась в этом сама, когда чуть не потеряла два пальца правой ступни. Хозяин поинтересовался, как ей нравится сегодняшний вечер, и она заверила, что вечер получился чудесный. Наклон. Смена партнера.
Последним в «родничковом ряду» Тису ждал вэйн. Столь галантного и виртуозного танцора она в жизни не встречала. Как он держал осанку, склонял голову, а как отводил руку за спину. Рядом с ним Тиса почувствовала себя неповоротливой гусеницей, затесавшейся в ряды бабочек. А тут еще рядом подобно яркому мотыльку порхала Анфиса в паре со шкалушем. Брезгливо отвернув лицо от новобранца, она не сводила глаз с Филиппа.
— Похоже, мы с вами не знакомы, — чарующим баритоном обратился к Тисе вэйн. Она взглянула на него исподлобья, подумала — зачем Бог награждает парней такими глазами и ресницами, ведь столько девушек мечтает быть хоть чуточку красивее.
— Меня представляли вам друзья семьи, Кошкины. Но если вы не помните, то — Тиса Лазаровна Войнова, — представилась она.
Интересно, что он использует для прельщения? Это может быть что угодно. Какая-нибудь брошь или духи. Повела носом — если от война чем-то и пахло, то ее слабое обоняние не смогло учуять волшебного аромата.
— Постойте, ну конечно, вы дочь капитана Лазара? — Филипп улыбнулся так, что впору портрет рисовать.
Тиса коротко кивнула. Ничего похожего на брошку тоже не обнаружилось. Зато есть запонки. Неужели они?! Наверняка! Она постаралась рассмотреть застежки на кружевных манжетах, но сделать это в танце было не так-то просто — от напряжения только закружилась голова. Притоп, очередное па.
— Вы молчите, — с непонятной грустью произнес Филипп. — Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.
Такой откровенности Тиса не ожидала, зато это давало ей право на ответную прямоту.
— Сказать начистоту? — натянуто улыбнулась она, склонив голову набок. — Я не доверяю вэйнам.
— Чем же мы так провинились? — Теперь это были глаза обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!
Хотела ответить, но в следующую секунду, взглянув через плечо танцора, заметила Витера. Старшина, облокотившись на комод, вертел в руках пустой бокал и наблюдал за нею.
«Рыбка» — смена партнера. Делая поворот, Тиса оступилась и, если бы не Филипп и шкалуш, которые ее поддержали, наверняка грохнулась бы на потеху народу.
— Пожалуй, мне хватит на сегодня танцев, — решила Войнова, щупая лоб. — Спасибо.
Не замечая сожаления на лице колдуна, она оставила круг и направилась к ближайшему столику. В пару к Трихону тут же встала Марика. Морс закончился. Витер услужливо снял с подноса слуги бокал вина, девушка с пылу выпила его до дна, прежде чем услышала протест Ганны.
Спустя некоторое время Тису позвала уборная. Для этого пришлось пройти коридорами в северную часть дома. На обратном пути она услышала приглушенный разговор за закрытой дверью. Судя по интонации, очень эмоциональный. Может, это подтолкнуло подслушать, может, выпитое вино. Девушка остановилась у двери.
— Как представлю, что нас по дороге могли загрызть волки, ты только подумай!
— Ма, с нами ничего не случилось. Не начинай снова.
— Эта глухомань, этот дом, это жуткое общество. Ты видел, как они едят? Как свиньи! За что мне это? Разве ты не замечаешь, как здесь убого?
— Скажи спасибо, что я не поселился в башне на болоте, где жил прежний наместный. Поверь мне, этот дом показался бы тебе небесными кущами. И почему тебе вечно все не нравится? Мне общество, наоборот, показалось очень милым. Некоторые местные барышни очень даже ничего.
— Ничего хорошего, ты хотел сказать?
— Ну почему же. Старшая дочь Лопухиных составила бы конкуренцию любой столичной красотке. Но меня больше интересует…
— Ты издеваешься надо мной? В Крассбурге столько достойнейших девушек, а ты кидаешься на эту шелуху.
— Как грубо, ма. Все. Я не хочу больше говорить на эту тему.
— О, Филипп, я тебя знаю, — в голосе проявились умоляющие нотки. — Пока все ново, тебе нравится. Но придет время, и тебе все здесь опостылеет. В конце концов, ты не можешь так поступить со мной! Почему мы не можем вернуться в Крассбург?
Услышав приближающиеся шаги, Тиса отскочила от двери и поспешила поскорее покинуть коридор.
Звенела музыка, но гости не танцевали. Сбились в кучки. Увлеченный беседой с таможенниками, Витер не заметил ее появления. Девушка почувствовала, что не хватает свежего воздуха, лицо пылало огнем. Тонечка, завидев ее, остановилась.
— Девочка, ну как тебе вечер? Как Филипп хорошо танцует, не правда ли?
— Лучше некуда, — процедила Тиса сквозь зубы.
Хозяйка не успокоилась и зацепила проходящего мимо шкалуша.
— А вам, милый юноша, понравился праздник? Какое колдовство Филипп показал! Вы же, наверное, в своих скалах ничего подобного не видели?
Улыбаясь, он поклонился.
— Вы совершенно правы: в скалах такого не увидишь. Вечер бесподобен, Антонина Сергеевна!
Трихон перевел взгляд на капитанскую дочь, и лицо его посерьезнело.
— Ах, какой милый мальчик, — улыбнулась Тонечка. — А вот и они, — она помахала ручкой вошедшим вэйну и его матери. — Ордосия Карповна! Ордосия Карповна! Я только сейчас говорила, как же хорошо ваш сын танцует!
— Да, моему мальчику давал уроки сам танцмейстер Ян Ре, — Ордосия Карповна взяла с подноса желе с винной вишенкой. Надо сказать, Филиппушка ужасно не любил эти занятия и часто сбегал. Пока я лично не взяла все в свои руки и не стала присутствовать на каждом уроке танцев. Только Единый знает, сколько я труда в сына вложила! Но я справилась: Филип получил лучшее воспитание.
— Часто родители стараются дать детям то, чего лишены сами, — произнесла Войнова.
