— Какой ужас.
Старик поставил на блюдце пустую чашку и отодвинул от себя.
— Агап сразу в тот же вечер с проезжим караваном покинул Антейск. И вот скажи — не к родственникам поехал, а ко мне, — Прохор довольно крякнул. — Теперь понимаешь, дочка, чего он лавку держать не желает?
— То-то он так долго не желал меня в ученицы брать. А я все думала, что не гожусь.
— Знаешь, я благодарен тебе, девочка, что ты помогаешь ему. Я же вижу, как он тобой гордится.
Войнова улыбнулась. Хлопнула дверь приемной, и они замолчали. Агап появился не один — вместе с Ричем.
— Смотрите, кого я вам привел. Давай, Тиса, разогрей-ка нам самовар.
Девушка еще час провела в компании старых и малого и распрощалась, когда началась вечерняя перекличка солдат. Витер на плацу — следовательно, дорога домой свободна.
* * *
На следующий день девушка запланировала поход в Теплые. Складывая на кухне снедь в сумку, она поглядывала, не появился ли шкалуш. Паренька почему-то нигде не было видно. Надо, чтобы он заметил, что она собирается в дорогу: на сей раз компаньону не противилась — в лесу стая волков, но и специально звать его с собой тоже не намеревалась.
Камилла, должно быть, с Цупом на базар поехала. Выйдя из кухни в коридор. Тиса увидела горничную, поднимающуюся по ступенькам, спросила ее:
— Уль, ты не видела шкалуша случайно?
Но та вопроса не расслышала и исчезла за поворотом лестничной площадки. «Ладно, обойдусь без провожатого. В конце концов, я ведь этого хотела. Свободу от шпионов». Девушка направилась в конюшню. Зошик тоже куда-то запропастился. Тиса подтащила седло к Ватрушке.
— Давайте помогу оседлать, — послышался знакомый голос за спиной.
Трихон имел взъерошенный вид человека, который только что пробежал версту наперегонки с борзой. Свой вещмешок он бросил на крюк.
— Я справлюсь, — сказала упрямо, но все же отодвинулась.
Паренек погладил лошадиный бок, Ватрушка фыркнула, повернула голову, понюхала шкалуша и, судя по всему, осталась довольна.
— Хотели без меня уехать? — в глазах юноши промелькнул укор. Трихон положил на спину лошади суконное покрывало, поверх него кинул потник.
— Даже не думала.
Бросив на девушку недоверчивый взгляд, он легко накинул седло, повозился с застежками, затянул подпруги. «Мальчишка изменился», — подумала Тиса. Покрепчал на Жичевых харчах, не такой худющий, как раньше. Складывалось впечатление, что даже подрос немного.
Шкалуш по-хозяйски поднял с пола сумку капитанской дочери и приторочил к седлу так, как она сама обычно делала. Затем оседлал своего мерина.
Выезжая со двора, Тиса уловила голос Витера, доносящийся из столовой, и поторопила лошадь.
Роща пахла свободой. Денек выдался теплый, ветер раскачивал кучерявые листья дубов, поднимал в небо стрижей, собирающихся в дальний перелет. Мягкие лучи солнца касались тропинки, и в пятнах света золотом сияла ярко-желтая листва, совсем недавно опавшая и еще хранившая свежесть.
— Может, вы посвятите меня, что вы ищете в скалах? — Трихон пустил мерина трусцой.
Тиса задумалась. Стоит ли откровенничать? Наверняка он посмеется над ней. Или рискнуть? Кто лучше горца посоветует, где найти этот пресловутый каховик.
— Я ищу камень, — сказала она. Ладно, пусть она выставит себя дурой — чего не сделаешь ради подруги?
Шкалуш с интересом взглянул на девушку.
— Какой еще камень?
— Каховик.
— Оберег для беременных? — Трихон с удивлением опустил глаза на живот спутницы.
— Для подруги, — быстро пояснила Тиса, приняв вид оскорбленного достоинства.
— А-а, — шкалуш криво улыбнулся.
Нет, все-таки она стала предметом насмешки паршивца.
— И?
— Что?
— Что «что»? Кто из нас шкалуш?.. — проворчала Тиса. — Может, скажешь, где искать камень?
Новобранец с видом знатока оглядел горизонт. Сморщил лоб.
— Опыт мне подсказывает… — начал «знаток» — она ждала, — что камень надо искать в скалах, — покосился на девушку и усмехнулся.
Тиса сорвала с ветки желудь и швырнула ему в спину. С этим малолеткой сама в ребенка превратишься. Шкалуш увернулся, но желудь-таки оказал воздействие, и парень посерьезнел.
— Насколько мне известно, каховик встречается в южной части Теплой гряды, а в восточной его найти весьма сложно.
— Но все-таки возможно?
Трихон пожал плечами.
— Возможно… Вот только сколько времени для этого нужно? Или везения…
Девушка погрустнела. Они уже выбрались за город. Шла страда: на полях работали люди, женщины вязали снопы. Тиса мыслями унеслась к скалам и Зое и не заметила, как они миновали домик лесничего.
— Он всегда такой? — голос спутника вывел ее из задумчивости.
— Кто?
— Лесник ваш, — кивнул головой в сторону дома отшельника.
Войнова обернулась — даже на таком расстоянии она почувствовала взгляд, прожигающий ненавистью. Лесничий и не пытался скрыть свое неприятие. Стоя за плетнем, он швырнул топор в поленницу.
— О, это он еще в благодушном настроении, — невесело сострила Тиса.
Она подстегнула Ватрушку. Новобранец еще пару раз оглянулся, затем нагнал ее. Приятно снова оказаться в лесу. Даже «шпион» не раздражал своим присутствием. А впереди ждал приятный сюрприз — Тиса обнаружила чиванский клен. Спешившись с радостным воплем, обежала дерево вокруг, погладила ладонью рыжую шершавую кору, шепча:
— Какая находка!
Вот и целебная смола — сгусток пламени, незаменимое лекарство при таком страшном недуге, как эпилепсия. Если ее растопить и смешать с маслом, а потом дать больному — приступ тотчас прекратится.
Девушка направилась к сумке чуть ли не вприпрыжку, открыла и начала в ней рыться. Где-то должно лежать огниво. Смолу с клена снять легко, если слегка ее опалить, иначе — только отпилить с корой. Вырезать придется глубоко, нанося большой урон дереву. А этого молодая травница никогда себе не позволит. Как назло, огниво не нашла, даже перерыв сумку второй раз.
— Не может быть, — простонала она. — Как я могла его забыть?
— У меня есть, — шкалуш спрыгнул с лошади, засунул руку в карман брюк. — Вот.
Тиса не задумываясь схватила солдатское огниво. Следующие полчаса были посвящены соскабливанию смолы с клена в кисет, который наготове придерживал Трихон.
— Странно, — произнес он, рассматривая запястье девушки.
— Что?
— Вэйнов не любите, а носите на руке вэйновскую штуку.
