Сунула ящик на место, схватила со стола пресс-папье. К нему лепился лист промокательной бумаги с пятнами чернил. Я сорвала его и лишь тогда вылетела из кабинета.
Когда отперла железную дверь, по ту ее сторону грудились мастер Сайрус и оба часовых. В свете лампадок сложно сказать наверняка, но мне показалось, что все трое дрожат от страха.
– Ваше высочество!.. Вы живы?.. – три огонька разом взлетели к моему лицу. – Здоровы?.. Целы?..
Ваше высочество?.. Значит, часовые уже просветили Сайруса на счет личности «барышни».
– Я же говорила: не беспокойтесь, я в порядке.
– В порядке она!.. – сердито буркнул смотритель. – Здесь бродил приспешник Темного Идо, а она, видите ли, в порядке!.. Вашему высочеству в моем подземелье нельзя ни пропадать, ни умирать. Никак нельзя, запрещаю!
– Отчего так? Не умеете хоронить наследниц трона? Недоработан ваш порядочек, досадное упущение!..
– Коли вы преставитесь в подотчетной мне темнице, граф с меня голову снимет. Такой порядочек! – Он утер со лба холодный пот и крепко взял меня под локоть. – Мы сейчас пойдем наверх, а там пряменько к ее милости. Пускай ее милость своими глазами увидит, что ваше высочество вышли из темницы живехоньки.
* * *
О моей экспедиции в подземелье следующим днем узнал весь замок. Надо полагать, часовые поделились с сослуживцами волнующей историей о том, как ее высочество чуть не сцапал Темный Идо. И вдруг я обнаружила, что приобрела известность. Ловила на себе взгляды, слышала шепотки. Кажется, всякий имел что сказать обо мне.
Начнем с Инжи Прайса. Графский наемник, лукавый бандит со странным прозвищем Парочка. Надзор за мною поручен ему и Эфу. Солдатам гарнизона просто не велено выпускать меня за ворота, Инжи с Эфом имеют задачу поинтереснее: оповещать графа о том, что я делаю, о чем думаю, с кем говорю, кому пишу. В отличие от Эфа, который не переносит меня на дух и держит дистанцию, Парочка наслаждается работой. Он не делает из слежки никакой тайны, использует всякий повод, чтобы потереться около и поболтать со мною. Однажды сказал напрямик:
– Ты же сама понимаешь, кроха: граф велел мне за тобой присматривать. От этого никуда не денешься. Вот и давай общаться как добрые друзья. Тебе будет приятно и мне тоже.
Он делает мне приятно тем, что постоянно фамильярничает, называет крохой, малюткой и деточкой. Это как раз и есть показатель доброй дружбы. Парочка обожает давать советы на все случаи жизни: чем лечить простуженное горло, как говорить с мужчинами, когда остановиться при игре в карты на деньги, сколько вина можно выпить за вечер, как приготовить кролика. Все это обязательно пригодится мне, я еще вспомню добрым словом старину Инжи. Любые мои поступки он неизменно снабжает своей оценкой: правильно поступила деточка или дала маху? Где же мне самой разобраться…
Утром после косухи Парочка сказал:
– Вот недаром я тебя люблю, как родную! Потому что умница же, хоть и дворянка. Сколько тебя узнаю, все больше понимаю: ты нигде не пропадешь. Обычная благородная девица что делает, когда тоска? Вздыхает вот это в платочек, прижимает ладошки к груди, блестит овечьими глазками и блеет: «Ах, сударь, пустое… Не стоит беспокойства…». Еще может слезливые стишки почитать – словом, ерунда сплошная. А что сделала ты? Взяла и накатила чарку без лишних соплей! Так и надо. Если сама себя не порадуешь, то кто же еще!..
Также он вручил мне чашку жидкости и потребовал:
– Выпей сейчас же. Полегчает.
Жидкость смердела подвалом и кислыми огурцами, но я была слишком плоха, чтобы оказать сопротивление. Выпила. На диво, действительно полегчало.
– Парочка ерунды не посоветует. Вот я до своих лет дожил – и ты доживешь здоровая да счастливая. Главное, слушай мои советы и запоминай.
Забавно слышать такое от наемного убийцы, который однажды уже царапал мне шею кинжалом…
А вот утром после подземелья я заметила его шепчущимся с Эфом и лордом Мартином – братом графа. Все трое поглядывали на меня, только Инжи делал это незаметно, Эф – отрывисто и зло, а Мартин – тяжело и пристально. Глаза Мартина – большие, навыкате – таковы, что всякий взгляд кажется тяжелым и пристальным. Неприятно, когда он смотрит. Аж мороз по коже.
Потом Инжи поймал меня и пожурил:
– Люди говорят, ты вчера наведывалась в нижний круг темницы. Так я тебе вот что скажу, кроха: лучше брось это дело. Держись подальше от подземелья. Жуткое место. Что там делать хорошей девочке?
– Меня не пугают жуткие места.
– Это я знаю, – кивнул Инжи. – Ты – девица храбрая, давно заметил. Вот и тем более: спустилась разок в идово лежбище, доказала свою смелость – и хватит. Зачем еще? И так уже все впечатлились, только о тебе и говорят.
– Да я больше туда и не собиралась…
– Вот и умница!
– Однако любопытно: отчего вы так меня отговариваете? Какая опасность в этом подземелье? Неужто верите в идовых слуг и колдовские двери?
– Деточка, поживешь с мое – поймешь: иной раз не грех и поверить ради перестраховки. От лишней веры тебя не убудет, а вот если не поверишь да не остережешься – выйдет беда.
Я поблагодарила за совет, но не удовлетворила Инжи. Он добавил:
– К тому же, Идо не Идо, а двое тюремщиков-то на Звезду отправились, и явно не самым приятным способом. Могу поспорить: не имели они в планах помереть так паскудно, да еще и в такой заднице. Об этом подумай, кроха.
– Подумаю, сударь, – пообещала я. – А что вам говорил лорд Мартин, если не секрет?
– Да об охоте. Он, видишь ли, знатный охотник. Собирается с парнями в леса на недельку: на кабанов да лис. Вот и рассказывал, что и как.
– На охоту?.. Мне думалось, он вчера уехал вместе с братом.
– Ну… они поехали было, но в дороге поговорили и решили, чтобы Мартин вернулся в замок. Знаешь, как оно у лордов: тут одно решили, а через день – другое…
Остался, значит. Не сказать, что очень рада его видеть. Но хорошо, что скоро уедет охотиться.
– Лорд Мартин что-то говорил обо мне.
– О тебе, кроха, он говорил то же, что и все: ты, мол, умница и красавица. Жалко будет, если с тобой беда случится. Потому передай, Инжи, своей крохе, пусть она больше в темницу не ходит. Нельзя, чтобы такая чудная девушка померла молодой.
Я подумала: быть может, Мартин знал о тайном ходе? А может, к тому же, знал и о связи Линдси с графом Виттором? Вот и послал Инжи запугать меня, чтобы не совала нос. Если так, то он сделал ошибку: лучше бы напугал сам. Вышло бы куда эффективнее.
За обедом Мартин Шейланд снова буравил меня взглядом. Я пыталась не смотреть в его сторону, но не могла. Мартин всегда одет кричаще, как южная птица: то в алое, то в лимонное, сегодня – в черный костюм с громадными серебряными звездами и белую шляпу с длиннющим пером. Попробуй не взгляни на такое! А взглянешь – наткнешься на выпученные темные неподвижные глаза. Он даже на еду не смотрел, только на меня.
