– Лили, все не так плохо…
– Конечно, не так, спали меня солнце! Гораздо хуже, чем так! Четыре елены? Да у нас долгов на тридцать! А твой скряга не принесет больше ни монеты. И никто другой в Лаэме! Завтра весь город услышит, как Онорико-Мейсор всучил иноземцу самую мерзкую и ничтожную дешевку! Много ли заказчиков ты найдешь после этого?! Пойми: тем, кто платит за женщину пять монет, сводник не нужен! Они просто подбирают нищенок в подворотнях!
– Ты ничего не понимаешь! – в сердцах огрызнулся Рико. – Эта сделка – только наживка! Я поймал Хорама на крючок, и крепко поймал! А теперь мы с ним провернем действительно крупное дело!
– Что за дело?
– Невероятное! Такого еще никто не затевал! Мы непременно разбогатеем, если только ты своими капризами все не сорвешь!
– Невероятное?! Горю желанием услышать! Просто изнемогаю от любопытства! Что же ты изобрел на пару с милым Хорамом?!
Вот это был тот самый момент, когда стоило хорошенько подумать над ответом. Однако размышлять в пылу ссоры Рико не умел, да и времени на это не было. Ведь в ссоре неважно, что говорить, а важно – как. Твердо, уверенно, убежденно, сказал – как железом припечатал. Только так говорит мужчина!
– Мы купим небесный корабль, полетим в столицу и продадим императору.
Рико метнул фразу – как выпустил огненную стрелу из баллисты. Даже не успел понять, откуда и взялась в голове эта мысль. А теперь притих, сам оторопел от собственной выдумки.
Ванесса-Лилит села, обхватила руками голову, потерла виски. Долго-долго молчала, глядя в пустоту. Подняла глаза к мужу и сказала:
– Поди прочь.
– Что?.. – не понял Рико.
– Дошли слухи, ты хотел заложить дом. Теперь понимаю, на что тебе нужны деньги. Ты отдашь в заклад мой – мой! – дом, чтобы купить кусок гнилого тряпья?! С меня довольно. Уходи, Онорико. Научись делать деньги, как подобает мужчине. Расплатись с долгами. Тогда снова пущу тебя на порог.
– Нет, луна моя, ты не…
– Прочь из моего дома! Вон! Вон!!
* * *
– Здравствуй, Онорико. Что делаешь здесь?
Славный Хорам в обществе Низы сходил по ступеням, на нижней из которых сидел архитектор счастья. Дело шло к полудню, солнце нещадно пекло сквозь шляпу, выжимало пот из головы.
– Жду тебя, славный, – сказал Рико, поднимаясь на ноги. Отчего он сказал не «друг», а подобострастное «славный»? Кто знает. Может, дело в нижней ступени.
– Но зачем ждать? Ты мог подняться прямо ко мне.
– Да вот, устал с дороги, сел перевести дух…
На деле-то виноват был привратник, что не впустил Рико в гостиницу. Но доля вины лежала и на самом Рико: ему следовало придти тремя днями раньше, сразу после ссоры с Ванессой. Уже тогда ведь понял, что пойти больше не к кому… Теперь же, после трех ночей, где попало проведенных, Рико имел далеко не блестящий вид. У привратника были резоны хлопнуть дверью перед его носом.
Хорам, в противовес архитектору счастья, смотрелся красавцем: рубаха – белый шелк; шляпа – огромная, шире плеч, страусовое перо на тулье; пояс – широченный, с золотой пряжкой; штаны – тончайшей выделки замша. И Низа… до того хорошая, ладная, что смотреть больно, сердце щемит. Но Рико все же посмотрел и заметил одну штуку: вокруг девушки – будто невидимая ограда. Низа идет рядом с купцом, но не вместе с ним, а просто параллельным курсом. Ледяная стена выросла между ними сразу после торгов и до сих пор не истаяла. Прежде Рико порадовался бы этому наблюдению: у Хорама тоже не все ладно, даром что богач… но сейчас как-то еще тоскливей сделалось.
– Ты по делу пришел или по дружбе?
К такому вопросу, с каким явился Рико, следовало бы подойти издалека: взять купца под белу ручку, осторожно подвести… Но слишком уж яростно пекло в макушку солнце, и больно постыдной была тема: не выпали сразу – потом не решишься.
– Займи мне денег, славный.
– Сколько?
– Двадцать золотых.
Хорам присвистнул. Кивнул в сторону, где росли кипарисы, свечевидными тенями полосуя улицу:
– Отойдем с пекла.
Отошли, спрятались в тень. Славный Хорам сказал:
– Прости, Рико, я не дам тебе двадцать золотых.
– Десять, – быстро сказал архитектор счастья.
– Не в сумме дело. Я не ростовщик, чтобы давать в рост. А по дружбе не даю: хочешь лишиться друга – дай ему взаймы.
– Что ж, прости за беспокойство, – буркнул Рико и надвинул шляпу на глаза.
– Постой. Скажи-ка, зачем тебе деньги?
«Тебе какая разница?» – хотел ответить Рико, но сдержался. «Вернуть жену» – мелькнуло в уме, но и этого не сказал.
– Намечается одно дельце, и, между прочим, весьма выгодное. Хочу прикупить штуку, а после она принесет такие барыши, что долг отдам вдвойне и не моргну.
Низа смотрела в дорожную пыль, не поднимая глаз. Мужчин словно и не было для нее, а ее – для них.
Хорам сказал:
– Послушай-ка, друг Рико. Ты меня обучил, как ведутся дела на Юге, и я тебе весьма благодарен. А теперь позволь показать нашу северную манеру. Давеча я сказал: у нас принято говорить искренне – хотя бы иногда. Нынче настроение мое такое, что охота услышать твою искренность. В кои-то веки.
– Что ты, славный, я честен с тобою! – воскликнул Рико, но Хорам лишь отмахнулся.
– Ты выглядишь так, будто пару ночей провел не дома. Отсюда вопрос: ты поссорился с женою?
Рико отвел глаза.
– Она тебя выгнала? Сразу после торгов?
Рико поджал губы, но возражать не стал.
– За то, что мало денег принес? Не сумел продать… устроить прибыльную сделку?
Хорам покосился на западницу, но ей, как и прежде, не было дела.
– И за это тоже… – выдавил Рико.
– Чем еще ты провинился?
– Ляпнул глупость. Мол, хочу купить небесный корабль и продать императору.
Будь Хорам и Низа шиммерийцами, они бы сейчас покатились от хохота. Но они были иноземцы. Хорам поднял брови и рот открыл от удивления. А девушка… впервые в ее глазах блеснула жизнь: воздушная межоблачная синева.
– Небесный корабль?..
– Да…
– Он что, летает по небу?
– Летает…
– Какое чудо!
Хорам обернулся к Низе, перехватил взгляд. Девушка устыдилась восторга, что пылал в ее глазах, и погасла, закрылась холодной бронею.
– Летает, – повторил Рико. – Шар наполняют горячим воздухом, он расправляет бока и взмывает прямо в небо. Парит выше скал, весь город – как на ладони.
Он надеялся вновь оживить Низу, но теперь она пряталась в равнодушии. Лишь тень улыбки тронула губы.
