Всю тяжелую конницу Серебряный Лис бросил в зазор между Нортвудом и Стэтхемом – и рассек надвое войско мятежников. Нортвудцы оказались отрезаны. А искровые полки Короны, перегруппировавшись, с новыми силами атаковали центральный корпус северян.
Граф Майн Молот самовольно, без приказа, ринулся на помощь Крейгу Нортвуду – видимо, из личной к нему симпатии. Центр северян ослабел, и Стэтхему пришлось отозвать с левого фланга часть кайров Лиллидея. Мятежная армия перекосилась: сильный правый фланг выдвинулся далеко вперед и раздробился на части, слабый левый фланг стал сминаться под ударами. Опытный полководец, глядя на эту картину, уже понял бы: катастрофа близка.
Крейг Нортвуд тем временем торжествовал. Он пробился так далеко, что зашел в тыл искровикам, увидел штабные повозки и личный вымпел Серебряного Лиса. Не думая ни о чем, кроме близкой победы, он рвался дальше. При помощи сигнальных флагов Стэтхем приказывал ему развернуть полки, но Нортвуд плевать хотел на это. Если бы он сумел добраться до штаба Короны, пленить Лиса и офицеров – он решил бы исход битвы.
Но он не сумел. Опытный Лис держал в резерве два самых надежных искровых полка. Увидев приближение Нортвуда, Лис прикрылся полками резерва, как стальным щитом. Войско медведей обрушилось на него – и не смогло пробить с налету. Как только Нортвудцы сбавили ход, замедлили продвижение, их тут же окружила конница Короны и Южного Пути.
Стэтхем и Роберт Ориджин на протяжении целых двух часов держали оборону в центре и нанесли искровикам немалые потери. Кайры отражали атаки, наемные лучники били навесом через их головы, нарушая порядки имперской пехоты, греи лупили в упор из арбалетов. Всеми силами северяне сдерживали искровиков, давая Нортвуду время разбить искровиков ударом с тылу… но сами уже мало на что могли повлиять. Кайрам оставалось лишь удерживать позицию и надеяться на Нортвуда. Случилось то, чего с самого начала добивался Лис и опасался Стэтхем: инициатива и решающая роль в сражении досталась не кайрам, а воинам Крейга Нортвуда. Медведи могли похвастать и силой, и мужеством, но им чертовски не хватало координации. Попав в окружение, они не сумели построить круговую оборону. Какое там! Крейг Нортвуд до конца верил, что атакует, а не защищается. Его полки таяли под боковыми ударами, а он продолжал рваться вперед. Наконец, искровый удар убил коня под Нортвудом. Он продолжил бой пешим, но был сражен ударом булавы и попал в плен. Дональд Нортвуд, пытаясь спасти брата, получил тяжелую рану: меч барона Деррила пробил его забрало и раздробил челюсть. Теперь вассалы Нортвудов осознали отчаянное положение, в котором оказались, и, наконец, начали отход.
Потеряв оба фланга, Стэтхем больше не надеялся на победу. Теперь ему приходилось думать о том, чтобы самому не попасть в кольцо. Вдобавок в бою погиб граф Молот, его вассалы упали духом и дрогнули. Стэтхем сделал лучшее, что еще мог сделать: скомандовал общее отступление.
Генерал Алексис весьма успешно организовал преследование. Легкие всадники вооружились копьями, в которых еще имелись заряды, и ринулись в погоню. Они были маневренны и отлично вооружены, бегущие мятежники никак не могли защититься. Тысячи северян усеяли телами пространство от Пикси до Милы. Если бы мятежники не навели столько мостов, Мила стала бы наковальней, на которой Серебряный Лис расплющил бы остатки северного войска. Но благодаря мостам, которые удерживали кайры Роберта Ориджина, почти двадцать тысяч северян смогли покинуть западню и уйти за Милу.
Тем не менее, потери мятежников огромны. Путевская пехота полностью развеяна. Больше двух тысяч кайров и пяти тысяч греев погибли или попали в плен, оглушенные искрой. Убит один из главных полководцев Ориджина, а сам герцог бесследно скрылся. Войско Нортвуда уменьшилось почти вдвое и лишилось сюзерена. Разрозненные отряды отступают к Лабелину, но совершенно ясно, что они не смогут организовать оборону города. Их состояние плачевно, а Лабелин лишен укреплений. Очевидно, они минуют город и побегут дальше на север. Генерал Алексис намерен задержаться в Лабелине – пополнить припасы и восстановить искровые заряды, – затем продолжить погоню. Куски северной армии еще смогут какое-то время удерживать крепкие замки, вроде Дойла. Но уже сейчас ясно: это конец мятежа.
Генерал Алексис объявил приз в тысячу эфесов за голову беглого Эрвина Ориджина.
Перо
Конец ноября 1774г. от Сошествия
Море Льдов; Запределье
Радоваться или печалиться? Поди разберись.
Если из жуткого Запределья, от которого мороз по коже, возвращаешься к людям – это повод для радости. Если сотня парней из числа твоих врагов – хлоп! – и исчезли в один миг, то и это хорошо. Повидал чудо, какое вообразить сложно, – тоже чего-то стоит. Наконец, узнал, что твой сюзерен владеет чудовищной, дикой силищей – тут бы тоже порадоваться… Но не выходило. Всплывало сомнение на счет этого пункта, сухо скребло на душе. Главный враг рода человеческого – Темный Идо. Марк о нем много сказок слыхал: стращали когда-то, как и всех детей. Тут Темный Идо спалил церковь, там младенцев поел, тут кого-то сварил заживо, там содрал кожу с девицы и сшил себе сюртук… По детским меркам жутковато, а по взрослым – так, средне. О возможности щелкнуть пальцами и убрать с лица земли целую крепость со всеми солдатами Темный Идо, надо думать, только мечтал. И вот такую способность показывает человек – твой государь. Вроде, полезно – с точки зрения политики, стратегии и прочее, – а все равно, нехорошо как-то, не по-людски.
Было и второе, что тревожило Марка. При всей своей дерзости, он сознавал: Ориджины никогда не славились милосердием, и скромный родник их терпения Марк давно уже осушил. Оставили в живых, почти не повредили при пытках, пристойно кормили в темнице, отправили с заданием – читай, дали возможность увидеть людей, вдохнуть свежего воздуха. Северные герцоги были на диво снисходительны к агенту врага. Невыполненного задания ему точно не простят. Никакой надежды. А задание таки останется невыполненным, поскольку граф Бенедикт Флеминг скомандовал отступление. Форт исчез, а Флеминг прочел молитву, ударил шестнадцать поклонов оземь, поднялся и крикнул:
– Воины, по шлюпкам!
И вот остатки отряда шли на веслах вниз по реке, к кораблям. Вернее сказать, летели: и течение придавало скорости, и состояние духа. Марк же, одолев первое потрясение, начал представлять себе будущий диалог с Десмондом Ориджином. Чем дальше, тем больше тревожил его воображаемый ход беседы.
– Милорд, я так рад вас снова видеть! Соскучился – не пересказать!
– Очень мило, дружище, но как обстоит с моим заданием?
– Ну, тут такое дело… Как бы лучше выразиться… В общем, задание я слегка, самую малость не выполнил.
– Тогда и голову тебе срубим не всю, а самую малость. Например, только темечко.
– Стойте, стойте, милорд! Имею уважительную причину! Граф Флеминг струсил и бежал из Запределья, а я с ним.
– Вот как?.. Ладно, уговорил: Флеминга тоже казним, с тобой за компанию.
