– Кайр Джемис, позвольте поговорить с Гвендой.
– Когда отчалим.
Отчалили вскоре, все с той же поспешностью. Но кое-что странное случилось прежде. Кайры Хедин и Тафф, что раньше плыли с графом на флагманском судне, перешли на «Тюленя» вместе со своими греями.
– Мы составим вам компанию, господа. У вас, поди, найдутся свободные койки?
После форта на каждом судне имелись свободные койки. Странно отправлять воинов с флагмана на «Тюленя», когда на самом флагмане недостаток мечей. Неужто граф боится мятежа? Марк, было дело, подумывал настроить капитана Бамбера и экипаж «Тюленя» против графа. А тот, вишь, хитер: предусмотрел такой поворот.
– Рады вас видеть, – сказал кайр Лиллидей вновь прибывшим.
С таким же теплом в голосе он мог бы поприветствовать волчью стаю зимней ночью. Однако Джемис был мрачен весь последний месяц, так что графские мечи не ощутили особой разницы.
– Благодарим за гостеприимство.
Воины прошлись по судну, запоминая расположение кают, трюмных люков, лестниц. После Хедин вновь подкатил к Джемису:
– Кайр Лиллидей, не дадите ли взглянуть на Предмет?
– Не дам.
– Мы все рисковали жизнями за Рекой, и эта штуковина – наш единственный трофей. Не справедливей ли будет…
– Предмет – собственность герцога, – отрезал Джемис.
Хедин хотел еще сказать, но серый пес кайра Джемиса издал гортанный рык, и пришелец удержал язык за зубами. Марк вмешался в беседу:
– Кайр Джемис, а как на счет моей просьбы? Матросы поднимают якоря, ничего неожиданного уже не может случиться. Ради лорда Ориджина, дайте побеседовать с Гвендой.
– Начни с козлика, – сказал кайр.
Гвенда, что была как всегда рядом, метнула в Марка быстрый взгляд и попросила:
– Я хочу. С меня начни.
– Ты хочешь, чтобы он тебя допросил? – удивился Джемис.
– Хочу говорить. Первой. Начните с меня.
– Ну ладно, раз просишь…
Кайр Хедин встрепенулся:
– И я буду присутствовать на допросе.
– Не будете, – покачал головой Марк.
– Ты мне указываешь?!
– Нет, всего лишь пользуюсь логикой. Гвенда боится вас, как тьмы. При вас не станет говорить.
Джемис подтвердил это, а Стрелец не то зевнул, не то ощерил зубы. Хедин отступил.
На «Тюлене» Гвенде досталась целая каюта – прежде ее делили два кайра, что пропали за Рекой. Марк и пленница вошли в комнату, Марк запер дверь на засов. Усадил Гвенду на койку, сам расположился рядом. Допрашивая женщину, лучше сидеть не напротив, а сбоку. Гвенда повернулась к Ворону: пол-лица закрыто сальными патлами, левого глаза не видать, правый блестит, как монета.
– Что хочешь от Гвенды?
– Кхе… – Марк усмехнулся. – Расслабься, красотка, ничего я такого не хочу.
– Я и не думала. Знаю, спрашивать хочешь. Спрашивай.
– Хм. У меня к тебе, Гвенда, всякие вопросы были… Но теперь на ум лезет один: почему ты так торопишься?
– Не тороплюсь. Есть хочу. Поговорим – и поедим. Да?
– Конечно.
– Гвенду накормят?
– Еще бы.
– Здесь накормите, или куда-то идти?
– Как захочешь.
– Хочу здесь. Никуда не ходить. Можно?
– Можно, можно.
Гвенда скинула башмаки и залезла на койку с ногами. Ворон поморщился против воли. Хохотнул:
– Ну, ты и пахнешь, прелестница! Никакой парфюм не нужен. Скажи, ты хоть когда-то мылась?
– Не знаю. Не помню…
– Наверное, еще до форта, да?
– До форта?
– Ты за Рекой жила в форте – в здоровенном таком срубе с башнями. А до него?
– Что было до него?
– Это я тебя спрашиваю, Гвенда. Что было до него?
– Было… было… кажется, была Гвенда.
– Гвенда – это ты.
– Я – Гвенда, да, я. Так и сказала.
– Ты ничего не помнишь, что было раньше форта?
– Раньше форта?.. Была Гвенда, и все.
Марк поскреб щетину на подбородке.
– Изо всей твоей прошлой жизни помнишь только имя – правильно я понял? Все остальное из тебя выбили.
– Гвенда я, да.
– Помнишь хотя бы, откуда ты? Из Ориджина, из Южного Пути? Из мещан или из крестьян? Как звали мать и отца?
Она встряхнула головой, зарылась пальцами в волосы.
– Я – Гвенда. Говорю тебе. Гвенда!
– Но как ты попала в форт – хоть это помнишь?
– Гвенда…
– Совсем ничего? Где тебя взяли? Когда? Кто?..
– Говорю тебе! Уже сказала!
– Ладно…
Марк перевел дух.
– Что с тобой было в форте – это помнишь?
Гвенда дернулась и замерла, будто ее хлестнули по лицу.
– Да, в форте. Что с тобой делали?
Она сцепила ладони перед грудью, ломая пальцы.
– Делали… Что-то делали, не знаю… Я Гвенда. А они – странные люди.
– Расскажи об этих людях, Гвенда.
– Странные. Люди-сумерки. Особые.
– В чем их особенность?
– Они умеют… они могут… делают…
– Что делают? Что могут?
– Неважно.
Она сказала это с такой неожиданной твердостью, что Марк нахмурился:
– Почему – неважно?
– Там никого. За Рекой – никого. Люди-сумерки ушли. Другие пропали. Теперь только яма. Пусто. Неважно.
– Куда ушли – знаешь?
– Я Гвенда.
– Ага, понял тебя. А почему исчез форт?
– Вы вошли. Не стоило входить, но вы вошли. Я же говорила…
– Форт – ловушка? Ты об этом?
Гвенда вздрогнула:
– Ловушка, да! Нужное слово! Там была ловушка!
– Ты забыла не только свою жизнь, но и многие слова?
– Меня зовут Гвенда…
Поддавшись порыву, Марк погладил ее по волосам.
– Бедная. Что же с тобой делали?
– Гвенда! Говорю: я Гвенда!
– Ты так хотела забыть форт, что забыла и все остальное? Семью, родной город, все годы жизни, даже слова – но и форт заодно. Оно того стоило, да, Гвенда?
Она похлопала веками, будто собиралась заплакать. Но вместо этого громко хрустнула костяшками и выпалила:
