— Что ж ты забыла про твою подругу — кондукторскую дочку!
«Нюрочку! Пригласить Нюрочку! — обрадовалась я. — Как это не пришло мне в голову раньше! Как я могла забыть про нее!»
И тут же я попросила позвать к нам на вечер маленькую дочь Никифора Матвеевича.
— С удовольствием, девочка, — согласился дядя, который всегда был ласков со мною в память своей покойной сестры, то есть моей мамочки, — напиши письмо твоей подруге. Пусть приходит… Все пишите приглашения вашим друзьям, — обратился он к детям, — а я сам приглашу только одну-единственную гостью, а кого — не скажу… — заключил он с лукавым видом.
— Скажи, скажи, папочка! — облепили его со всех сторон Жюли, Жорж, Нина и Толя.
— Ну ладно, так и быть, скажу. Это дочь моего начальника, прелестная маленькая барышня, очень образованная и начитанная. Я бы хотел, чтобы вы подружились с ней. А теперь пустите меня. Надо ехать за покупками к балу. До свиданья! — И, перецеловав всех нас, дядя поспешил уйти.
Матильда Францевна принялась было снова за книгу, но никто не хотел знать, чем кончилась печальная повесть благонравного мальчика с шишкой на носу.
Жорж первый прервал чтение, вскричав:
— Могу себе представить эту дочь начальника: фря какая-нибудь! Говорит все время по-французски и ходит, как утка, переваливаясь на высоких каблуках. Остроумно!
— Ну, эта уж в тысячу раз лучше, нежели солдатская дочка! — протянула, презрительно сморщив носик, Ниночка. — Очень приятно быть знакомою с дочерью какого-нибудь министра. А то вдруг — Ню-роч-ка! Мужицкое имя. Стыдно сказать!
— Нюрочка, Курочка, Подфуфырочка, не все ли равно! Я с мужичкой танцевать не стану. И Тольке не позволю! Да! — вскричал Жорж.
— А я буду! — неожиданно пропищал мой милый Пятница и торжествующе посмотрел на старшего брата.
— Молчи! Как ты смеешь! — рассердился Жорж. — Клоп, а еще разговаривает! Остроумно! Тоже! Молчать!
— Сам молчать!
Тут произошло нечто неожиданное. Жорж ударил Толю, Толя — Жоржа. И оба полетели со стула прямо под стол на ноги Баварии. У Баварии болели мозоли, она лечила их каждое утро какой-то жидкостью из зеленой баночки. Жорж ударился головой о мозоль Баварии, Бавария закричала от боли и расставила мальчиков по углам.
Жорж стоял в углу и злился. Толя вздыхал и тихонько ворчал себе под нос:
— Вот уеду на необитаемый остров, заведу себе козу и попугая, как Робинзон. Попугая выучу говорить: «Ревельская килька лечит мозоли». Ах, зачем я не Робинзон, а только Пятница.
Бедный Толя! Бедный Пятница!
15. Бал. — Снова Нюрочка
Что это была за чудная красавица! Пышная, зеленокудрая, обвешанная золочеными украшениями и всевозможными безделушками.
Я смотрела на нарядную елку, и мне вспомнилась другая: далекая, скромная елочка, которую ежегодно добрая мамочка устраивала для меня. Ах, та елочка нравилась мне больше, гораздо больше этой пышной красавицы!
Я стою посреди гостиной, и в голове моей проносится знакомая, милая картина.
Рождественский сочельник… На дворе вьюга и метелица, а мы в теплой уютной комнате украшаем нашу елку. Мама в белом платье, такая нарядная, счастливая.
«Вот тебе от меня подарок, Ленуша!» — говорит она и подает мне сверток.
Я знаю, что это. Кукольный сервиз и настоящий самоварчик, который можно ставить. Я именно и хотела этого. Добрая мамочка, как она умеет угодить!..
И, углубившись в мечты, я совершенно забываю про окружающее…
— Вот она где! Очень любезно заставлять искать себя! — слышится вдруг подле меня голос Ниночки, который сразу будит меня.
И Нина, нарядная, хорошенькая и воздушная, влетает в залу.
За нею — ее подруги: Ивина, Мордвинова, Рош, Рохель.
Я точно просыпаюсь от сна… А какой это был сон! Дивный! Чудный!
— Гости уже собрались, а она еще и не думает одеваться! Разгуливает в своей черной ряске, точно монахиня! Изволь одеваться скорее! Из-за тебя опоздаем с танцами, гадкая Мокрица! — выходит из себя моя хорошенькая кузина.
— Что, как ты сказала? — слышится вокруг нас веселый хохот. — Мокрица! Ах, как это верно! Она вечно хнычет, всегда! Мокрица и есть… Браво! Браво!
— Ступай одеваться! — крикнула Ниночка.
— Мне нечего одеваться. Ничего другого я не надену, — тихо, но твердо проговорила я. — Дядя позволил мне носить траур по мамочке целый год, и я ни за что не расстанусь с моим черным платьем.
— Да как же ты танцевать будешь в трауре? — сделала на меня большие глаза Женя Рош.
— Я и танцевать не буду!
— Ну, это уж дудки! Не смей портить нам праздника!
И прежде чем я успела опомниться, Женя бросилась к роялю, открыла крышку и заиграла очень шумную польку. Между тем высокая, сильная Мордвинова подхватила меня за талию и закружилась со мною по зале. Я напрасно отбивалась от нее: она была вдвое сильнее меня. Глядя на мои тщетные усилия освободиться, девочки помирали со смеху. Особенно хохотала Ниночка. Она даже на пол упала и не могла подняться, обессилев от хохота. В эту минуту в передней раздался звонок.
— Кто бы это мог быть? Верно, начальница! — разом сделавшись серьезной, произнесла Ниночка, вскакивая с полу.
— Кто, кто, какая начальница? — закидали ее вопросами девочки.
— Папиного начальника дочь. Очень важная барышня. Ее отец министр, кажется, или еще поважнее! — не без гордости произнесла Ниночка и окинула всех победоносным взглядом.
Девочки заохали и заволновались. Дочь министра! Ах, как это хорошо!.. И они будут танцевать с такой важной барышней!
— Ах, какая ты счастливица, Ниночка, что у тебя такая знатная подруга! — произнесла, блестя разгоревшимися глазками, хорошенькая Ивина.
Ниночка только кивнула, в то время как лицо ее приняло гордое и довольное выражение.
Но как раз в это время на пороге появился Жорж и крикнул мне:
— Ступай встречать свою гостью, Мокрица! Кондукторская дочка пришла!
Ах, что сделалось с Ниночкой! Она покраснела сначала, потом побледнела, потом все лицо ее пошло красными пятнами. Между тем лица остальных девочек так и засияли насмешливыми улыбками.
— Ай да Нина Иконина! — первая вскричала толстушка Рош. — Хвастунья, и больше ничего. Хороша дочка министра! Кондукторша! Вот так знакомство! Нечего сказать! Отличилась!
Ниночка, вся красная, оправдывалась, как могла: это не она виновата, а противная Мокрица, и кондукторская дочка не ее гостья, а Мокрицына. А дочка министра будет, непременно будет. Вот они все увидят. А с кондукторшей она и говорить не станет и мальчикам с ней не позволит танцевать. Так как она Мокрицына гостья, а не ее, Ниночки, то пусть Мокрица и возится с нею.
