– Пожалуй… Хэммил, что конкретно представляла собою похищенная бумага?
– Грамота о пожаловании двух поместий в Холливеле, общей площадью порядка семисот акров.
– Маленькие… Кому они были пожалованы?
– Малоизвестным рыцарям. Мне нужно будет свериться с записями, если желаете знать их имена.
– Позже пожелаю.
Марк выдвинул ящик, проглядел две грамоты, соседние с пропавшей. Обе представляли собою фрагмент карты графства Холливел, на которой штриховкой были отмечены небольшие владения. Ниже шло описание, какие именно земли передаются в ленное пользование, кому, за какие заслуги. Подпись ответственного секретаря, подпись его величества, печать имперской канцелярии.
– Скажите-ка, Хэммил, вы уверены, что эта грамота вообще появлялась здесь?
– В каком смысле, сударь? Не понимаю вас.
– Ну, самый простой способ украсть ее – вовсе не помещать в ящик. Изъять сразу, как только она попала в руки служителя.
– В каталоге имеется запись о помещении грамоты в архив.
– И что же? Служитель мог сделать запись в каталоге, но украсть сам документ.
– Сударь, в каталоге значится, что бумагу поместил сюда тот же Грэм, который и обнаружил пропажу! Зачем бы парнишке сперва красть документ, а потом самому же и докладывать о пропаже?
– Ясное дело: чтобы отвести от себя подозрения!
Хэммил не ответил, но его лицо хорошо передавало мысли старика о подобных обвинениях. Итан вмешался в беседу:
– С… сударь, ведь вы регистрируете всех посетителей? Кто, когда и какие бумаги запрашивал, верно?
– Конечно. Порядок должен быть во всем.
– К… кто-то запрашивал пропавший документ в последнее время?
– Никто. Ни одной записи нет, я лично просмотрел книги регистрации.
– Т… то есть, бумагу держал в руках только Грэм, а после него – похититель?
– Верно.
– Достаточно, – сказал Марк. – Давайте выбираться из этой пещеры.
В читальном зале уже собрался десяток служителей. Они перешептывались, сбившись в нестройную кучку. Лица выглядели тревожными – это хорошо. Двое вошли и присоединились к группе уже на глазах у Марка. Это плохо: согласно задумке Ворона, подозреваемые должны успеть поволноваться, понервничать в ожидании. Он решил потянуть время и попросил у Хэммила каталог архивных документов. Не торопясь, не обращая внимания на шепчущихся служителей, принялся листать массивный том. Страница за страницей – однообразные скупые записи: такого-то числа таким-то служителем внесен документ за номером таким-то. Почерк меняется от строки к строке. Вот апрельская запись сто тринадцать, сделанная Грэмом. «Пожал лен влад Холливел. 113 – 19—4—1774». Подпись.
Здесь имелась странность, Марк нахмурился.
– Хэммил, вы говорили, площадь владений – семьсот акров?
– Верно, сударь.
– Откуда вы знаете? В учетной книге это не сказано, а сам документ пропал.
Архивариус нимало не смутился:
– Достаточно просмотреть апрельский «Голос Короны». В нем печатаются все последние сведения о землевладениях.
«Голос Короны»… хм.
Ворон шумно захлопнул каталог, и когда все взгляды служителей обратились в его сторону, заговорил:
– Как вы уже поняли, господа, тайная стража его величества заинтересовалась вами. Хотите знать, почему?
Служители молчали, однако пожаловаться на нехватку внимания Марк не мог. Он медленно прошел вдоль группы туда и обратно, вглядываясь в лица. На них – растерянность, тревога. Это правильно – такими и должны быть лица невинных. Кто из них Грэм? Марк не знал и намеренно не спрашивал архивариуса. Он был почти уверен, что именно Грэм украл документ. Однако для проверки хотел взглянуть на служителей непредвзято, разглядеть виновного по одной лишь его реакции, которая неминуемо отразится на лице.
– Вы стоите и гадаете: в чем мы провинились? Зачем прилетел сюда Ворон Короны? Или, может быть, не гадаете? Возможно, кто-то уже рассказал остальным, что случилось?..
Речь Ворона лилась спокойно и вкрадчиво. Служители не шевелились. Кажется, даже боялись дышать. Еще бы: почти сотня придворных прямо сейчас ночует в темнице. Любой из тех, кто пока сохранил свободу, вздрогнет при одном слове «протекция».
– Я уверен, парни, что большинство из вас невиновны. Однако вы все равно не чувствуете себя в безопасности. Вы думаете: не ошибется ли Ворон? Не схватит ли меня, невинного? Будет ли спасение? Ведь тайная стража может вырвать признание у любого. Даже святая Глория Заступница дала бы показания, попади она в лапы протекции. Созналась бы в убийстве Ульяны Печальной, а заодно донесла бы на Янмэй и Агату. Верно говорю?..
– Сударь… – рискнул подать голос кто-то, и Марк рявкнул в ответ:
– Молчать! Предатели, продажные псы! Разве я позволял говорить?! Один из вас, гнилых шкур, работал на Айдена Альмера! Кто?!
Свирепо раздувая ноздри, Марк обвел взглядом служителей.
– Ты – шпион альмерской дряни? Или ты? Или, может быть, ты?!
Парни бледнели от страха и отводили глаза. Один, второй, третий… десятый. Все до единого боялись. Дрожали от мысли о камерах, дыбах, «спелых яблочках»… Плохо. Вор не должен был испугаться. Услыхав, что речь идет не о краже документа, вор испытал бы облегчение. Марк надеялся заметить эту эмоцию на чьем-то лице… но не замечал.
В эту минуту в зал влетел Рыжий, держа в руках пухлый сверток вощеной бумаги.
– Эскиз июльского «Голоса», как вы просили, чиф. Я проглядел: там, вроде, ничего такого, ради чего стоило бы…
Марк шикнул на него:
– Тьфу! Ты сорвал мне всю мизансцену.
– Простите…
– Ладно, неважно.
Ворон отозвал в сторону двух своих помощников и старшего архивариуса.
– Хэммил, здесь собрались все ваши люди?
– Четверых нет, сударь. Отсутствуют Бойл, Гаррет и Томсон – они живут в городе. И еще Ленард…
Нечто мелькнуло в глазах старика, и Марк повторил:
– Ленард?
– Да, Ленард. А в чем дело, сударь?
– Я просто хотел рассмотреть это выражение на вашем лице… да, вот это. Что не так с Ленардом?
Хэммил вздохнул:
– Сегодня была его смена, и он не явился.
– Что? То есть, он пропал?!
– Да не пропал он… – архивариус покачал головой. – У бедняги Ленарда жена захворала. Когда ей совсем худо, он остается с нею. Такое уже случалось…
Марк переспросил с металлом в голосе:
– Хотите сказать, прежде Ленард уже пропускал службу из-за того, что его жена больна? И вы не вышвырнули его, и даже не доложили мне?!
