– Ева…
– Да? – Она перешагнула еще две ступеньки.
– Я просто не хочу, чтобы ты умерла. Из-за своих книг, или из-за запрещенных, или…
Ева посмотрела в окно. Ее губы нервно скривились.
– Мы все тут мертвы, Хава, – наконец вздохнула она. – По крайней мере, для остального мира, за воротами и башнями. За океаном. А я так не хочу. Не хочу бояться.
– Если я сумею, – Хава не знала, зачем пытается ее переубедить, но слова вырвались сами собой, – мы будем жить в Стенном районе. Там, где все алопогонные. Говорят, там красивые дома.
Ева побледнела.
– Дело не в красивых домах. И ты не сумеешь.
– Только потому, что я рыжая, а они все черные?
– Ты глупая. Они другие… – Она помедлила. – Будь осторожна. Как бы тебя не забрал Зверь. У них – у алопогонных – черное тэ. Как его колеса.
Хава в бешенстве вскочила, но Ева уже быстро бежала по лестнице. Наконец захлопнулась дверь. От резкого удара Хава вздрогнула, а затем сжала кулаки.
«Маленькая мерзавка. Да как она смеет меня судить? Она родилась второй. И это видно».
Думая так, Хава заметалась по комнате, после чего остановилась у окна и прислонилась к стеклу лбом.
«Дрянь. Вот дрянь».
Ева даже не помышляла о том, что родители могли бы уже давно всё знать о дурных увлечениях сестры, если бы Хава захотела. Но она молчала. По двум причинам.
Главной была, конечно же, любовь. А второй…
Удивительно, как легко и быстро теряет свой цвет человеческая мечта. Она, яркая и волшебная, начинает блекнуть, стоит ей хотя бы наполовину сбыться. Краска слезает, и вот мечту уже нельзя отличить от обычной жизни. Мечта становится чем-то обыденным, вроде серого хлеба. И мы идем, мы бросаем ее кусочки за собой и постепенно остаемся ни с чем. Может быть, наша жизнь становится лучше… но в ней больше нет пестрого фонарика, который указывает нам путь. Так может быть… мечтам лучше не сбываться, а просто существовать где-то в голове? Но моя мечта – жить, дышать, видеть мир – никогда не покинет меня. Неважно, как меня зовут или сколько мне юнтанов.
Сейчас вы услышите мою историю. Она начнется с того, что я оседлаю рогатого дельфина и умчусь из своего города… Кстати, мой город тоже похож на серый хлеб или на глыбы серых скал. Потому что мечты умирали в нем тысячами. И умирают до сих пор.
…Евины истории не были так уж плохи. Хава тайно читала сочинения своей сестры каждые два-три дня и впивалась глазами в каждую новую страницу. Наверное, где-то глубоко внутри ей все же этого не хватало – рассказов о современном мире. Своем. Пусть и пустом, неуютном, холодном и одиноком, но своем. Ева не прятала невзрачную тетрадь в картонной обложке, она неизменно покоилась под подушкой. Сестра доверяла сестре. Всегда.
Сейчас, вспоминая об этом, Хава устыдилась. Она знала, что если выбирать между мундиром и Евиными историями, мундир может перевесить.
…а если все-таки между мундиром и самой Евой?
Мысль оборвалась. Увидев в небе какой-то силуэт, Хава резко пригнулась, забралась под подоконник и начала напряженно вслушиваться. Но ожидаемого рокота не было. Облегченно вздохнув, она снова выпрямилась и отряхнула с коленок пыль.
Небесный сад был темным, но мерцающие сестры Зуллура постепенно раздвигали облачные пологи и выходили гулять. В соседних домах горели огоньки, а дорога была пуста: ни одного прохожего, ни одной лошади. И никаких кораблей в воздухе. Может быть… всё позади?
Небесные Люди летали на красивых деревянных фрегатах, похожих на многопалубные города с флагами на башнях-мачтах. Про них ходило множество легенд. Одни верили, что Небесные Люди живут прямо за облаками, а их корабли – легче воздуха. Другие считали их неживыми, бесплотными, вышедшими из земли или воды. Третьи не сомневались: Небесные – преступники, пришедшие из-за Мертвого Океана, далеко за которым раскинулся Малый, островной, мир. Но Хава сомневалась, что Небесные Люди могут жить в тех местах. Особенно те, что летают на кораблях с красными парусами.
Впрочем, ей было все равно, где они живут. Она боялась их и одновременно восхищалась ими. При этом она надеялась, что однажды они не вернутся. Но рано или поздно они всегда прилетали, чтобы немного покружить над материком и снова пропасть. В дни их появления многие – даже те, кто не спускался в подвалы, – не выходили из домов и не приближались к окнам. Хава тоже старалась поступать именно так. Но не сегодня.
Надевая дук, она вернулась к мысли, прерванной ложной тревогой. А вскоре бесшумно выскользнула из дома, в последний раз глянув на стрелки часов. Вторая вахта закончилась.
* * *
На улицах было пусто и тихо. Хава шла, стараясь прятаться в глубокой тени домов. Она боялась – сердце колотилось, колени мелко дрожали – и все же упрямо спешила к «Либенталлеру», единственной в городе книжной лавке, приютившейся с самого его края: в проулках ближе к скалам и древнему подземному леднику, будто стараясь быть как можно незаметнее.
Хава хотела купить Еве в подарок какую-нибудь редкую книгу и знала, что обязательно что-нибудь найдет: хозяин обновлял свою коллекцию каждую неделю. Добродушный верзила Либенталлер просто обожал книги. Поговаривали, что за ними он, оставаясь пока безнаказанным, ходил и по железным тропам, и в Заградные, или Стенные, районы – обнесенные высокой белой стеной кварталы, где жили алопогонные, Зодчие и их семьи. Такие Стенные районы были в каждом городе Веспы. Даже сейчас, проходя мимо участка Стены, Хава втянула голову в плечи – благоговейно и испуганно одновременно. Девочка замедлила шаг и прислушалась. Как бы ей хотелось взглянуть на храбрых солдат и их детей хоть одним глазком…
Лавка не работала, об этом сообщала надпись на арочной двери.
Одноэтажная коробочка с зеленой крышей подслеповато щурилась полузакрытыми ставнями. Постояв немного, Хава хотела повернуть назад, но вдруг ее волосами заиграл какой-то гуляющий ветер, словно бессловесно здороваясь. От его дуновения легкая дверь скрипнула и приоткрылась. Хава застыла на месте. Она знала, что Либенталлер обычно не запирает лавку: книги мало кого интересовали, их не крали. Но она даже не надеялась на такую удачу сегодня. Глубоко вздохнув, она достала из кармана монеты, крепко зажала их в кулаке и шагнула в помещение.
Здесь пахло бумагой, кожей, книжной пылью и перемолотыми зернами черножара. Запахи приятно щекотали ноздри, так что, сделав первый шаг, Хава даже зажмурилась. Мир книг не был ее миром… но казалось, он был готов гостеприимно ее пригласить. Не многие миры на такое способны, наверное.
Открыв глаза, она увидела на столе маленькую свечку, которая плавала в округлом, заполненном водой глиняном горшочке и слабо мерцала. Точно кто-то специально оставил ее для заблудившегося посетителя. Монеты – несколько тонтаров, одна кота – с тихим звоном легли на стол.
Неподалеку от входа Хава быстро нашла лампу и без особого труда ее зажгла. Стало светлее. Взяв лампу в руки, Хава осмотрелась и поскорее прошла к длинным, пестревшим корешками деревянным шкафам.
