Она достигла цели за несколько мгновений до того, как стук стал невыносимым. Но поток воздуха сбил ее с ног и она рухнула на каменистую землю, ударившись виском. И последним, кого Хава разглядела, прежде чем потерять сознание…
…был тот самый Зверь. С черными колесами. Он окутал себя облачком белого светящегося тумана и исчез.
* * *
Открыв глаза, Хава увидела, как мерно покачивается маленький светильник, крепящийся к кольцу в стене. Стена была обита деревом. Потолок тоже. И все это тоже слегка покачивалось, как и сама Хава.
Плечо болело. Ее одолели смутные воспоминания – вот над ней кто-то склонился, затем ее куда-то несут, ей пытаются что-то сказать. Но кто, что…
– Ты проснулась!
Хава вздрогнула. У изголовья сидела белокурая остроухая девушка с огромными зелеными глазами. Из ее бровей росло по три особенно длинных, темных волосинки, загнутых, как ресницы. Хава поняла, что перед ней была представительница почти вымершего на Веспе народа – шпринг. Точнее, полукровка.
– Да, я…
Она замолчала и пошевелилась, осматриваясь. Совершенно невыразительная комната. Почти без мебели. Маленькие окна, как на корабле. Впрочем, кажется, – судя по качке – это и есть корабль.
– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросила незнакомая девушка. – Мы плывем. Здорово, правда?
– Нормально, только…
Отвечая, она осеклась. И кое-что вспомнила.
Она снова его услышала – звук, который преследовал ее после того, как она вырвалась из чужих рук и побежала. Теперь она осознала: это был смех. Алопогонные смеялись над ее наивными искренними словами. Смеялись так сильно, что один даже ослабил хватку.
– Почему ты плачешь? – встревожилась шпринг, присмотревшись к ее лицу. – Болит рана? Да ладно тебе, меня вот сегодня ранили в ухо, смотри. – Она ткнула когтистым пальцем в бинт. – Алопогонные. Какие же они мерзкие, ужас. Как вы на Веспе с ними живете…
Хава сглотнула. И улыбнулась:
– Все хорошо. И живем хорошо. Они…
– А как тебя зовут?
Хава помедлила с ответом. Почему-то ей казалось, что лучше ей не называть себя. Может быть, потому что носившая ее имя сегодня куда-то пропала, оставив напуганное и запутавшееся существо в незнакомом, явно незнакомом месте. Напуганному существу нужно было новое имя. Совсем другое и в то же время похожее. Хава, продолжая ровно улыбаться, представилась:
– Ева.
В конце концов, все говорили, что Ева и Хава – одно и то же, а тэ близнецов едино. Черное или нет, но едино. Шпринг заулыбалась:
– Красиво. А я Таура. Что ж, добро пожаловать к Страннику… Ева. Ты хочешь есть? Или еще поспать?
Кажется, Хава все сделала правильно. Потому что новое имя закрепилось в голове удивительно просто. Будто всегда принадлежало ей.
Вскоре она вновь крепко уснула и увидела во сне мчавшегося по серебристой тропе Зверя с черными колесами. Над его бронированной спиной летели крылатые, смуглые, желтоглазые существа.
«Идущие домой».
Часть III. Порог новых дорог
1. Барсучий город
В Такатан Странник прибыл поздно, когда Небесный сад уже сиял ликами сестер Зуллура. Ночь была теплая и ясная, и город отчетливо выделялся на ее фоне, напоминая огромный маяк, – повсюду были сикинараи. Эти капризные растения, выведенные лавиби и дающиеся только им, все четыре ветряных смены цвели голубовато-фиолетовыми мелкими цветами. Днем бутоны, съежившись и пожухнув, впитывали в свои лепестки свет Зуллура. А ночью отдавали его, распускаясь и ярко светясь. Сикинараи обвивали ограды, деревья, стены построек, даже портовые сваи. Их лозы переплетались друг с другом над крышами, по улицам, на океанском дне. Этот свет создавал хорошую видимость в темную часть вахт. Барсуки всегда умели отлично обустроить свой быт.
По большей части такатанские постройки были низенькими и коренастыми, как и сами лавиби. Над землей здания высились всего на два-три этажа, зато ниже располагались, как слышала Тэсс, десятки уровней, и на каждом – норы, связанные между собой коридорами и тоннелями. Правда, всего этого было не видно, и поэтому сверху город казался огромной, оплетенной синими цветами деревней. Только справа впереди, очень-очень далеко, краснели какие-то высокие башни с резными фасадами. Там сикинараи явно не росли, но стены все равно излучали какое-то свое внутреннее сияние, в маленьких окнах горел свет. И вся эта красно-золотая громада нарушала уютное однообразие города, словно единственный дозорный среди сотен мирно спящих.
Мади Довэ посоветовала все же дождаться рассвета, а пока, воспользовавшись темнотой, пришвартоваться. На борту Странника, в своей каюте, капитан Джер неожиданно обнаружил аккуратно сложенные флаги всех регионов. Было решено поднять флаг своего, Четвертого. Под этим флагом Странник величественно и неторопливо вошел в гавань.
Тэсс очень боялась, что встречатель – маленький кораблик с несколькими серопогонными на борту – станет последним, что она здесь увидит, прежде чем их застрелят. Когда кораблик (судя по всему, живой) остановился, перегораживая путь, и предупреждающе поднял красный фонарик, сердце у нее тревожно застучало. Теперь предстояло самое сложное: убедить серопогонных, что они всего лишь безобидные путешественники.
Джер сразу предложил, чтобы Ласкез засел на мачте с ружьем – чтобы кто-то был начеку на случай, если в Такатан каким-нибудь образом уже доставили донесение о корабле с рострой-рыцарем и боевым отрядом, атаковавшим алопогонных. Но доктор Довэ вполне здраво возразила, что если подобное донесение пришло, один стрелок, равно как два, три и даже десять ничем не помогут. Если Странника ждут, его встретят не меньше полусотни солдат. И пытаться предсказать их действия бессмысленно.
– И что же вы предлагаете, ла? – в обычной своей требовательной манере уточнил Джер.
– Честность, если тебе это о чем-то говорит. Умеренную дозу честности, – женщина улыбнулась уголками губ. – А главное, оденьтесь поприличнее и ничего не бойтесь.
Но какие-то меры безопасности принять все же удалось. Еще когда берег только показался, Ву поговорила с Дитом, и деревянный рыцарь, отлепившись от носа судна, соскользнул под воду. Вероятно, он наподобие рыбы-пластуна присосался к днищу Странника, а может быть, просто бесшумно поплыл на глубине следом. Теперь корабль стал совершенно безликим. И, безликий, он смиренно стоял нос к носу со встречателем.
Уже очень скоро весь экипаж, включая вполне оправившуюся от ранения Еву, выстроился на ярко освещенной палубе. Странник, видимо, повинуясь просьбе оставшегося на мостике Джера, сбросил веревочную лестницу. Оставалось только подождать. Было так тихо, что можно было услышать, как один из лапитапов Ву чешет себе ухо.
Серопогонные все никак не поднимались. Тэсс хотела подойти и глянуть через борт, но Ласкез удержал ее за плечо:
