– Все дело лишь в том, что с самого начала она меня не любила, хотя я… пошел на многие жертвы ради нее. Ты же знаешь, – он все же устало прикрыл глаза, но вскоре снова посмотрел на Джера, – чтобы понять друг друга, нам не нужны слова. Запаха или его отсутствия…
– Достаточно. Да. Я знаю.
– Ее сердце уже было в оковах. В отравленных оковах. Сколько я ни старался, я никогда не мог их разбить.
Они замолчали, и Тэсс – а судя по тому, как заерзали Ева и Таура, не только она – почувствовала себя лишней. Возможно, того времени, что Джер провел с отцом наедине, было недостаточно для объяснений: шутка ли – шестнадцать юнтанов порознь. Не все, что сейчас говорилось, касалось посторонних. И даже Ву, наверное, догадалась об этом: она наклонилась и кормила лапитапов с рук, старательно делая вид, что пропустила сказанное мимо ушей.
– Так или иначе… – осушив бокал, продолжил товур Лирисс, – в какой-то момент я сорвался и сказал ей, что она может убираться, если желает. И в отместку она украла тебя. Как оказалось, чтобы бросить. Я не удивлен, она довольно часто кого-то бросала, это характерно для нее. Но теперь ты здесь. И я счастлив, потому что…
– Как вы узнали его? – осторожно, но твердо оборвала Таура. – Ведь вы его не видели столько… вы не могли представить, каким он вырастет, наверное… И…
– Его запах, – барсук взглянул на нее без особого удивления. – Наша память устроена не так, как память киримо. Каждый народ, и ваш, и наш, чем-нибудь да уникален, ты же знаешь. Мы не только хорошо чуем, но и запоминаем запахи существ, к которым испытываем сильные эмоции. Ненависть, привязанность. Запах не меняется. Старина Шенпри, мой приятель… – снова он улыбнулся, – тоже его не забыл. Ты же… – он снова посмотрел на Джера, – на второй день после рождения влез к нему на загривок и хорошенько оттаскал его за уши.
Тэсс невольно улыбнулась. Джер же только кивнул.
– Моя мать… – начал он, но передумал.
Тэсс показалось, что она поняла, о чем он хотел спросить. И товур Лирисс тоже понял.
– Я больше не видел ее, мой мальчик. Возможно, она сошлась с кем-то еще, возможно, попала в переплет. Она всегда была своенравной. Впрочем… вы, ла Довэ, может быть, что-нибудь знаете об этом? Как вы вообще нашли моего мальчика?
Доктор перестала смотреть на Джера и будто бы пришла в себя. Подумав, она качнула головой:
– Я получила место, когда все те, кого вы видите, уже подросли. Я не застала появление никого из них и не интересовалась причинами. Я даже не воспитатель, а всего лишь врач. Но есть человек… – Тэсс почувствовала, с какой осторожностью женщина подбирала слова, – который мог бы знать. Управитель нашего приюта.
– Я говорил тебе, – быстро добавил Джер. – Он исчез, да и вообще в том приюте произошло что-то странное, и нам пришлось сбежать оттуда. И сейчас мы ищем его, чтобы выяснить, что случилось с нашим домом…
– Это твой дом, – сказал лавиби довольно жестко.
Джер, сделав вид, что не услышал, закончил фразу:
– …и узнать, кто и как принес ему меня. Но дело в том, что мы не понимаем, куда нам двигаться, он очень сильно влип, да и мы влипли, и…
– Я понимаю, – отозвался барсук. Его взгляд, до этого казавшийся рассеянным и мягким, стал сосредоточенным. Было заметно, что ло Лирисс готов теперь отвечать и на другие вопросы, осталось только выбрать, какие задавать. – Я вас слушаю. Что значит «влипли»? Кто он такой?
Джер и доктор обменялись взглядами. Он слегка кивнул ей. Она заговорила.
Мади Довэ все так же тщательно подбирала слова. Она не назвала имен и координат, упомянула лишь о том, что с острова исчезли все, а впоследствии, при заходе на Веспу за водой, они подверглись нападению алопогонных. Закончила же она тем, что боязливо произнесла:
– Человек, которого мы ищем, вероятно, ими же и арестован. Хотя он может быть и мертв. А может быть жив, я не знаю, что для него лучше. Нам во что бы то ни стало нужно узнать его местонахождение. Я прекрасно понимаю, что Джер больше не будет путешествовать с нами, а значит, не будет и корабля, но я прошу вас, лоу, чтобы вы…
– С чего вы решили, что я не поеду на поиски управителя? – довольно резко оборвал ее Джер; все, кроме его отца, вздрогнули. Юноша даже привстал и, упираясь в стол руками, оскалил зубы. – Я выполняю свои обещания. Мы его вытащим. Я обещал помочь. Я люблю Странника, и… – Осекшись, он продолжил после некоторой паузы: – Он любит меня. И мне совсем не улыбается протирать штаны, тем более быть товуром этой красивой грязной дыры, потому что…
– Джер, думай, что ты несешь! – не выдержал вдруг Ласкез, тоже приподнимаясь. – Прекрати сейчас же.
– А что не так?
– Идиот!
Тэсс догадалась, почему это произошло. Брат, как и сама она, боялся, что барсук разозлится. Но, скорее всего, Ласкез думал не о том, что товур может при желании разорвать всех своих гостей в клочья, а о той пока еще призрачной возможности, озвученной Джером. Увидеть Ронима. Или хотя бы что-то о нем узнать.
Впрочем, Тэсс и сама разозлилась на полукровку. Правда, по совсем иной причине: из-за глупой необъяснимой зависти, тихонько подкипающей изнутри. Нашел семью. Отца. Да еще и…
– Тише, – прозвучал ровный голос ло Лирисса. Он сидел все так же спокойно и улыбался. – Тише оба, сели. Замолчите все. Видимо, кое-что вы недопоняли. Я объясню, но сначала… Убирайте! Давайте трэм и сладкое! – крикнул он.
Двери распахнулись, и в помещение влетели несколько пажей. Пока они убирали со стола, товур молчал. Молчал он и пока накрывали заново: расставляли пирожные, плоские сладкие принки из лобесовой муки, большие глиняные чашки и медный парватус с кипятком и толченым трэмом в емкости под шпилевидной крышкой. Тэсс догадалась, что барсук ждет, пока все выпустят пар: Джер с Ласкезом перестанут метать друг на друга убийственные взгляды, ла Довэ – хмуриться, а остальные – нервничать. Когда двери снова закрылись, почти все уже успокоились.
– Итак… – Барсук подставил первую чашку под изогнутый краник и повернул ручку. Вниз полилась золотисто-коричневая жидкость с травинками. – Сначала ты, Джергиур. Я очень тебе рад, для меня честь видеть, каким ты вырос, честь и счастье. Но ты не наследник престола. У тебя есть старший брат, и недавно он отправился в провинцию по моим делам. Он из выводка от самки ки, скоро ты познакомишься с ним. Вы с ним – на данный момент мои единственные абсолютно здоровые дети, дожившие до отрочества. Когда я отойду от дел, товуром станет он. У тебя… – его голос зазвучал глухо и немного заискивающе, – я прошу пока только чуть-чуть времени, ведь мы давно не виделись и вовсе друг друга не знаем. Ты дашь мне это время?
Джер попытался поймать взгляд доктора. Затем взгляд Ласкеза. Не сумев, он посмотрел и на Тэсс, но она, почти ненавидя себя, старательно таращилась в тарелку. Девушка не пошевелилась, даже когда перед ней оказалась чашка.
