– Ха-ха-ха, снежный человек!
– Для науки! Брать живым! Ха-ха-ха!
– Трехметровый! Ха-ха-ха!
– Клянусь мамой! Ха-ха-ха-ха-ха!
– Козла живым не надо! Ха-ха-ха-ха-ха!
* * *
Откуда-то сверху через невидимые щелки в пещеру лился рассеянный свет, по стене напротив входа текла и исчезала в трещине пола струйка воды, в стороны уходили два тупиковых ответвления. Луч карманного фонаря прошел по стенам и уперся в затянутый паутиной угол.
– Сюда, мужики! – позвал Сарматов, тщательно высвечивая что-то в пещере.
Бойцы подошли к командиру. В луче фонаря они увидели два скелета. На полу возле них валялись проржавевшие карабины и истлевшая амуниция. Сарматов стал разглядывать останки.
– Английские солдаты… Дворец этот не посещался с… с девятнадцатого года, – наконец сообщил он собравшимся.
– С девятнадцатого? – переспросил Шальнов.
– Со времени третьей англо-афганской войны, – пояснил майор.
– А кто в ней победил? – поинтересовался Алан.
– Афганцы. Собственно говоря, как и в предыдущих двух.
– Они и англичанам вломили? – удивился Шальнов.
– Вообще-то, друг мой, – сказал Сарматов, – войны не считаются законченными, пока не захоронены все погибшие в них солдаты.
– Христолюбивое русское воинство, – громко произнес Шальнов. – Нам выпала историческая миссия закончить третью англо-афганскую войну!.. Кто «за»?..
– Можэ цю погану вийну зараз закинчить та на ридну Львивщину отбути! – вздохнул Харченко. – Скильки можно у крови наший та афганский купатыся?
– Об этом на Старой площади при случае спроси, – посоветовал Морозов.
– Щоб у ных там погани очи на потылыцю повылазылы!
Бойцы осторожно сложили останки англичан в нашедшуюся в одном из рюкзаков полиэтиленовую пленку, туда же присовокупили их карабины и амуницию.
Затем Морозов и Шальнов опустили скорбный груз в разлом между двумя глыбами. Перед разломом собралась вся группа, а рядом в тени скалы стонал на носилках американец, пытаясь принять сидячее положение.
– Майор, – громко обратился к Сарматову Савелов. – Как раз в девятнадцатом году, когда эти тут геройствовали, Красная Армия гнала английских интервентов с нашего Севера.
– И что? – откликнулся тот.
– В нашем-то положении чего с покойниками возиться, с чужими? Чего выпендриваться?.. Уверяю, сей факт историей не будет отмечен…
– Я в этом и не сомневаюсь. Но только мы ведь это делаем не для истории! – резко ответил Сарматов и отвернулся от Савелова.
– Группа, равняйсь! Смирно! – скомандовал майор.
Американский полковник, которому все же удалось сесть, хотя было видно, что это доставило ему сильные мучения, с удивлением смотрел на застывших в строю с оружием в руках бородатых, в изодранной одежде бойцов.
– На караул! – тихо сказал Сарматов, и бойцы четко исполнили команду. – Прах солдат Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии земле предать! – произнес Сарматов и поднес к берету руку.
Камни вперемешку с землей заполнили разлом.
* * *
Американец, не выдержав напряжения, уронил голову на носилки и погрузился в забытье. Он не приходил в себя, даже когда Алан и Сарматов начали разбинтовывать его плечо. Сняв ленты, оба переглянулись.
– Слушай, Сармат! – воскликнул Алан. – Что ты смотришь? Ты в Анголе кубинца рэзал, да?.. Почему этого не хочешь?..
– Там йод, антибиотики были! – отмахнулся Сарматов. – Без анестезии он умрет от болевого шока.
– Ты-то, Хаутов, чего возникаешь? – вмешался в разговор вставший на пост у входа в пещеру Силин. – Его семья без куска хлеба не останется. У них платят – не то что нам! И страховой полис… А апартаменты – верняк, не однокомнатная в хрущобе, как у командира!
– Нашел, о чем сказать! У других и этого нет, – пробурчал Сарматов.
– А другие у нас что, как мы, по всему шарику жопу на британский флаг рвут? – вскинулся Силин. – Как мы, в кровище купаются, да?
– Надо кому-то делать и эту работу! – присоединился к разговору Алан.
– Надо! – с сарказмом передразнивает Силин и бьет кулаком по камню. – Торгашам, партайгеноссе всяким надо лопатой грести бабки под себя, а нам, грешным, надо по чужим горам на карачках ползать!
– Нэ напрягай, Сашка. Сам же выбрал себе работу, – попросил Алан. – Что ты заладил про свои деньги? Замолчал бы, что ли! И так тошно…
Но Силин будто не слышал просьбы Алана. Его несло:
– Командиру за задание «государственной важности» еще одну цацку кинут, любуйся, мол, майор, цацкой и не возникай с вопросами, а возникнешь – цацку отнимем, тебя куда надо отправим…
– Ты что наезжаешь, плохо спал, да? – перебил его Алан.
– Я вообще спать не могу! – сказал, кусая губы, Силин. – Все думаю – какое мне дело, кому афганцы молиться будут?.. Ленину или своему Аллаху?
– Сбавь обороты, Саша! – начал злиться Сарматов и, отвернувшись от Силина, обратился к Алану: – Где бы нам емшан-травки надыбать, да поболее, а?..
– А зачем надо, командир?
– За надом!.. Скоро узнаешь.
– Все ущелье обыщу, а надыбаю, Сармат! – понимающе воскликнул Алан.
– Давай, дуй с Бурлаком! Да возвращайтесь поскорее, – кивнул Сарматов и отошел к краю пропасти.
Туман рассеялся и открыл ущелье, прорезанное извилистой лентой реки. В белесом небе, в стороне, где пролегала пакистанская граница, парили большие черные птицы, описывая над землей широкие круги.
– Что-то грифы разлетались? – спросил подошедший Силин. – Не «духи» ли?..
– Кониной разговляются, – морщась, ответил Сарматов.
– А-а! – протянул Силин и подвинулся ближе к майору. – Командир, мы с тобой давно не целки…
– О чем хлопочешь? Никак в толк не возьму? – поинтересовался Сарматов.
– О летунах, которых они послали на верную смерть!.. – зло объяснил Силин.
– Летуны уже в наших хлопотах не нуждаются!
– Мы нуждаемся! – перешел на шепот Силин. – За хребтом – наши. Траверснуть хребет, как два пальца…
– А американца куда денем? Об этом ты подумал?
– Понимаю, тебе его замочить офицерская честь не позволяет. Давай я… А перед тем – за кадык его: говори, мол, сука, все, что знаешь! У меня расколется, как арбуз перезрелый!
– Складно поешь! – оборвал его Сарматов и отвел глаза.
– Кончай, командир, совесть мучить! Ему все равно уже всевышний путевку в рай выписал, а мужики ничего не поймут… – продолжал шептать Силин.
