Я направил донесение в полицию Израиля, где указал, что Гусинский еврей, а его жена нееврейка. Так что он не мог въехать в Израиль в результате фиктивного брака с нееврейкой. В отношении ограбления банка, о котором говорилось в документе полиции Израиля, я указал, что единственной связью Владимира Гусинского с банками было то, что он является владельцем банка, довольно крупного по тем временам в Москве. Я добавил, что из документа полиции не ясно, ограбил ли Гусинский свой собственный банк или какой-либо другой. А в отношении Владимира Лернера, который в то время был самым большим пугалом «русской мафии» в Израиле, которым стращали всех и вся, я отметил, что сфера деятельности Гусинского никак не связана с делами Лернера. Гусинский занимался в основном средствами массовой информации и банковским делом, и, согласно имеющимся у нас данным, у него не было никаких деловых или иных связей с Лернером. Мы же и это проверяли не раз и по различным каналам. Скрепя сердце полиции Израиля пришлось вычеркнуть имя Гусинского из списка, но ущерб Гусинскому и вред образу новоприбывших и евреям России уже был нанесен. Полиция продолжала и в дальнейшем распространять всякие слухи, и заместитель министра финансов Израиля увернулся от встречи с Гусинским, потому что кто-то из полиции сказал, что может быть не все так чисто с Гусинским.
До предела низости полиция Израиля дошла в деле Лернера, превратив его в самого крупного и опасного мафиози Израиля. Когда я приехал в Россию, работники МВД России удивлялись: «Яша, скажи, что у вас происходит? У вас там что, спятили? Гришка Лернер мафиози? В лучшем случае мелкий кидала! Какой он мафиози? Зачем и почему вы это делаете?» Я им отвечал, что это полиция Израиля, и я в их дела не вмешиваюсь, и полиция Израиля действительно превратила Григория Лернера в мафиози. Кто-то с извращенной психикой поместил его в камеру, в которой держали Демьянюка. Устроили дешевое представление со спецподразделением полиции в здании суда и с вертолетами, парящими над ним под предлогом того, что «русская мафия», которая существовала только в воспаленном мозгу израильской полиции, попытается похитить Лернера прямо из зала суда и освободить! Какая «русская мафия»? Нет никакой «русской мафии»! Да, в России существует организованная преступность. Но какое им дело до Гришки Лернера? Они пошлют своих боевиков в Израиль освобождать его? Это была чушь несусветная, но надо было произвести впечатление на израильское общество, представив Лернера как показательного, устрашающего русского мафиози. Сам начальник отдела по борьбе с особо опасной преступностью полиции Израиля заявил: «Я его арестовал в назидание другим! Чтобы они знали!» Я не могу понять, как человек, который призван охранять закон, может такое сказать! Арестовывают, если человек совершил преступление, а не для того, чтобы кому-то показать. Это был показательный арест. В демократических странах не может быть ни показательных арестов, ни показательных судов, каким был первый суд над Лернером.
Лернер просидел под арестом полтора года до суда. Полтора года раз за разом полиция просила продлить арест. Обычный израильский судья получает тайные записки от полиции, полные страшилок, которые никто не может ни проверить, ни опровергнуть. Их содержание более или менее на уровне демагогии, которую я описал выше. Средний израильский судья, трясясь от страха от написанного, тут же утверждает просьбу о продлении ареста. Я спросил адвоката Лернера, с которым был знаком по другим обстоятельствам, почему Лернер пошел на сделку с прокуратурой. По его словам, после полутора лет под следствием, когда каждый раз другой окружной судья продлевает арест, Лернер не верил, что в Израиле найдется судья, который осмелится его оправдать. По условиям сделки он получит меньше, да и не растратит миллионы долларов на бесконечные суды, в результате которых все равно сядет на тот же, если не больший срок. Из всех пунктов обвинения ни один не был доказан. Может быть, разве случай с коробкой шоколада, подаренной Лернером работнице банка. Ему инкриминировали попытку убийства, попытку проведения аферы с банком в России. Но Россия даже не требовала его выдачи или просто возможности допросить его. Также не пришло никакого обличающего его и представленного обвинением материала из России. И это по преступлениям, якобы совершенным в России! Так и осудили его на основе слухов и сплетен. Но что меня разозлило больше всего – это не то, что он сидел в камере Демьянюка, а то, что юридический советник правительства запретил ему получать уроки иврита с помощью учителя под предлогом того, что это представляет опасность. Юридический советник правительства еврейского государства, религиозный еврей, носящий ермолку, запрещает еврею, сидящему в израильской тюрьме, учить иврит! Тот же самый юридический советник, который сегодня уже судья в Верховном суде Израиля, не запрещал другим преступникам, не запрещал арабским террористам получать среднее и высшее образование и изучать в тюрьме все, что они хотели. Только одному еврею он запретил учить иврит в израильской тюрьме.
Истинная суть Лернера, якобы «мафиози», проявилась во втором процессе над Лернером, подтвердившим определение, данное ему в России, «в лучшем случае, мелкий кидала». Но полиции Израиля был нужен кто-то, кем можно было запугать израильское общество угрозой «Русской Мафией». Ведь кроме Лернера и слухов и сплетен, распространяемых полицией через подметных журналистов, в Израиле не обнаружили даже одного члена русской мафии. В случае с Лернером не менее позорна и реакция израильского общества. Не имеет значения, каков человек, которого судят инсценированным показательным судом за преступления, которые он не совершал. Но израильское общество молчало. Никто из «борцов за права человека» и «борцов за справедливость» не произнес ни звука против несправедливости по отношению к Лернеру и к новоприбывшим из бывшего СССР, ни против издевательства над законом и правоохранительной системой Израиля. Все одобряли и молчали – и общественные деятели, и судьи. Это останется позорным пятном израильского общества, пропитанного отрицательным отношением и предрассудками по отношению к выходцам из СССР. Отрицательный образ выходцев из СССР израильское общество восприняло с удовольствием, даже с вожделением, и до сегодняшнего дня не торопится избавиться от предрассудков по отношению к «русской мафии» и «русской преступности».
То же самое произошло и по поводу Михаила Черного. Полиция Израиля в течение пяти лет прослушивала все его телефоны, не брезгуя даже поставлять ложь всем судьям, у которых просила разрешения на прослушивание. Свои просьбы полиция пыталась обосновать тем, что якобы Черной подозревается в 32 убийствах на территории бывшего СССР. Такое было заключение начальника Разведдепартамента полиции, которое он сделал и по телевидению Израиля. В процессе суда в Эйлате, который закончился полным оправданием Черного, судья спросил представительницу полиции, провели ли они какое-либо расследование или проверку тех обвинений, совершенных якобы в России, включая убийства, которые полиция приписывает Черному? Представитель полиции ответила, что никогда не проводили. К счастью для Черного, у него есть достаточно денег, чтобы нанять самых дорогих и самых известных в Израиле адвокатов. А что бы было, если бы у него не было таких средств? Один из этих адвокатов, Яков Вайнрот, спросил меня, прежде чем взяться за его дело, насколько Черной честен и правдив? Я ответил ему, что я не считаю, что Черного можно приравнивать к праведникам и что он может быть примером и образцом для других. Но одно я могу сказать: то, что полиция Израиля приписывает ему по поводу преступлений в России, безосновательно. В отношении других дел я сказал, что я не знаю. То же самое я могу сказать с чистой совестью и по поводу Лернера: его обвинение на первом процессе было совершенно безосновательно.
