Тем временем тибетское правительство успело отправить делегации с просьбой о помощи в Британию, США, Индию и Непал. Все четыре государства посочувствовали, но реальной помощи не предоставили. Индия, в частности, признала права Китая на Тибет почти немедленно, а в 1954 г. это признание, кроме того, получило закрепление в китайско-индийском торговом соглашении. В свою очередь, Советский Союз, восприняв возвращение Тибета как внутреннее дело КНР, по сути, оказал ей существенную моральную поддержку. «Тибет – часть Китая. В Тибете надо иметь китайские войска», – заверил Сталин Чжоу Эньлая на переговорах 20 августа 1952 г., пообещав передать китайскому правительству для связи с Лхасой 20 транспортных самолетов
[119].
23 мая 1951 г. представители китайских и тибетских властей подписали Соглашение по мирному освобождению Тибета, состоящее из 17 пунктов. Первый пункт гласил: «Тибетский народ объединится и изгонит империалистические агрессивные силы из Тибета; тибетский народ вернется в великую семью народов матери-родины – Китайской Народной Республики»
[120]. Соглашение гарантировало Тибету широкую политическую автономию, свободу вероисповедания и сохранение статусов далай-ламы и панчен-ламы.
Однако мирное решение проблемы не устраивало ни теократические власти Тибета, ни Запад, у которого в Тибете появились к концу 1950-х гг. вполне определенные интересы. Именно тогда Вашингтон вдруг осознал, что ракеты средней дальности, перемещенные на высокогорье, становятся ракетами достаточно большой дальности. Как только возможность стала очевидной, Тибет неожиданно поднял вооруженное восстание против центрального правительства, 10 марта 1959 г. во время религиозного праздника Монлам в Лхасе хорошо организованные повстанцы атаковали китайских военных и органы власти в городе. Поводом было начало демократических реформ в Тибете, которые положили конец теократическому феодальному крепостничеству, продолжавшемуся сотни лет. Далай-лама XIV не только был в курсе дела, но даже это поощрял, восхищаясь боевой подготовкой своих сподвижников: «Почти все кроме меня были вооружены с головы до ног, даже такие люди, как мой личный повар, который имел при себе огромную базуку и носил пояс с ее смертоносными гранатами. Он был одним из молодых людей, обученных ЦРУ»
[121].
Восстание было подавлено быстро и жестко. В марте 1959 г. Далай-лама и значительная часть правительственных чиновников и высокопоставленного духовенства, опасаясь возможных репрессий, бежали в Индию.
Вопрос Тибета является одним из инструментов давления на народный Китай. Американская масс-культура и политический истеблишмент формируют вокруг Тибета, с одной стороны, ореол мученичества, с другой – набожности. Китай же предстает в роли кровавого тирана.
С тех пор вопрос Тибета является одним из инструментов давления на народный Китай. Американская масс-культура и политический истеблишмент формируют вокруг Тибета, с одной стороны, ореол мученичества, с другой – набожности. Тибет позиционируется как один из духовных центров мира. Увлечение учениями тибетских монахов является модным трендом на Западе. Напротив, Китай предстает в роли кровавого тирана, угнетающего набожный народ и изгнавший религиозного вождя Далай-ламу.
Последний, кстати сказать, сам предпринимает немало усилий, чтобы внушить западной общественности тезис об угнетенных тибетцах. Борьбу с режимом Пекина Далай-лама фактически превратил в миссию. В своих нескончаемых поездках по миру он активно занимается антикитайской пропагандой. И, что тут скрывать, Далай-ламе верят.
Встречи политических лидеров Запада с Далай-ламой Китай воспринимает как грубое вмешательство в его внутренние дела.
Вместе с тем, именно благодаря «китайской оккупации» народ Тибета избавился от рабства и вековой кабалы со стороны теократической верхушки. Китайцы уровняли жителей Тибета в правах, передали скот и пашни крестьянам, освободили их не только от крепостной зависимости, но даже от налогов. За время китайского правления в Тибетском автономном районе утроились сборы зерна и поголовье скота. Была ликвидирована повальная прежде неграмотность. Средняя продолжительность жизни увеличилась с 35,5 до 68,2 лет, само население выросло в 3 раза, составив в 2013 г. 3,12 млн. человек
[122]. Вот почему рядовые тибетцы вовсе не против «оккупантов», которые привнесли в их жизнь закон и порядок. Существуют лишь небольшие очаги сопротивления, подпитываемые США, и эмигрантское движение, мечтающее о реставрации теократии в Тибете.
Не выдерживает никакой критики миф о ненасильственном тибетском обществе и самом Далай-ламе как образце миролюбия. Всю свою историю тибетцы вели бесчисленные жестокие войны. А «голубь мира» Далай-лама еще в 1960 г., не успев сбежать за границу, сформировал «Армию четырех рек и шести гор в защиту веры», которая должна была ему помочь в удобный момент вернуться на родину. Только в 1961–1965 гг. тибетские боевики осуществили более 200 налетов на пограничные посты Китая и приграничные районы. А в 1987–1989 гг. в Лхасе произошла целая серия насильственных инцидентов, унесших жизни нескольких сотен милиционеров и мирных жителей.
«Тибетская карта» была очередной раз разыграна в преддверье Олимпийских игр 2008 года. За год до Олимпиады на Западе пронеслась целая серия призывов бойкотировать ее в поддержку независимости Тибета. Так, в августе 2007 г. в палату представителей Конгресса США были внесены сразу две резолюции об официальном бойкоте пекинской Олимпиады. Месяц спустя эта тема обсуждалась на Тайване, где прошел симпозиум по правам человека в Тибете. Собрание правозащитников из США, Европы и Азии выдвинуло требования к правительству Китая отменить запрет на посещение Игр для Далай-ламы и членов правительства Тибета в изгнании.
Затем призывы бойкотировать Олимпиаду зазвучали в Европе. Принц Уэльский отказался посетить Олимпиаду – «из-за позиции официального Пекина по отношению к Тибету». Ситуация была доведена до абсурда, в итоге Британская олимпийская ассоциация была вынуждена признать факт вовлечения олимпийского движения в «пропаганду идей посторонних организаций».
