Единственное, что осталось от «старого Китая» – смертная казнь за распространение наркотиков. Китайцы хорошо помнят, во что превратили их государство в свое время англичане и американцы, подсадив на опиум чуть ли не половину его населения, и вряд ли откажутся от этой меры, каким бы сильным не был идеологический прессинг поборников «демократии и свободы выбора».
Давно прошло то время, когда Китай видел в России «старшего брата» и шел в его фарватере. Однако нельзя сказать, что мы поменялись ролями, и теперь «старший брат» – Китай. Возможно, родственные метафоры вообще неуместны, когда речь идет о межгосударственных отношениях.
Те, кому приходилось вести общий бизнес с родственниками или близкими друзьями, говорят, что это зачастую вредит делу. Самые крепкие деловые взаимоотношения выстраиваются на основе общих практических интересов (иногда также говорят, что и самые крепкие браки – те, что по расчету).
Так что не будет большой бедой, если в каких-то сферах мы с Китаем останемся конкурентами: соревновательный принцип – это мощнейший стимул к развитию; известно, что держащиеся за руки бегуны не помогают, а только мешают друг другу. Очень важно, чтобы партнерство между нашими странами было равноправным, сдержанным и прагматичным.
Не будет большой бедой, если в каких-то сферах мы с Китаем останемся конкурентами: соревновательный принцип – это мощнейший стимул к развитию; известно, что держащиеся за руки бегуны не помогают, а только мешают друг другу.
Несмотря на то, что развитие сотрудничества между Россией и Китаем идет быстрыми темпами, нам еще есть, к чему стремиться. Относительно невысоким до сих пор является товарооборот между нашими странами. Если с европейскими странами он составляет у нас приблизительно 500 млрд. долларов, то с Китаем по данным за 2014 г. – лишь 95 млрд. (хотя, надо заметить, что еще в начале века он был в восемь раз меньше). В 2015 г. товарооборот из-за падения цен на углеводородное сырье сократился до 68 млрд, однако уже в 2016 г. начал неуклонный рост.
Тем временем, торговый оборот КНР и США приблизился к триллиону долларов, и даже Саудовская Аравия опережает в этом отношении нашу страну.
Достаточно узкой остается и товарная номенклатура российского экспорта в Китай. На 70 % это минеральное топливо, нефть и продукты их перегонки, еще около 10 % экспорта приходится на древесину и целлюлозно-бумажные изделия.
Однако картина эта быстро меняется, на что указал в июне 2016 г. Владимир Путин по итогам переговоров с председателем КНР Си Цзиньпином. «В этом году почти вдвое выросли продажи в Китай машин и оборудования из России, – сказал он журналистам. – Мы меняем в нужном направлении структуру нашего товарооборота»
[230].
Российский президент отметил также рост на 30 % поставок продовольствия из России в Китай.
Спрос на российские продукты растет в Китае заметными темпами. Китайцы с удовольствием покупают камчатские морепродукты, башкирский мед, растительное масло, говяжьи консервы, сгущенку, печенье, вафли, конфеты, шоколад и даже березовый сок и чагу. Объяснить это можно не только модой и интересом к российской экзотике, но и заботой о здоровье. Китайцы знают, что в России действуют более высокие стандарты на качество продовольственных товаров. Покупая российское, они уверены, что покупают настоящие, экологически чистые и полезные продукты.
Кстати, к большим поклонникам российской еды относится председатель Си Цзиньпин. Особенно он любит наше мороженое. Тем более приятно было ему получить в подарок от Владимира Путина в ходе двусторонней встречи в сентябре 2016 г. целую коробку русского лакомства.
Есть надежда и на рост экспорта в Китай российского зерна. По экспорту пшеницы Россия занимает первое место в мире, опережая Евросоюз, Канаду и США. По прогнозу Минсельхоза РФ, в сезон 2016–2017 гг. Россия поставит на экспорт от 26 до 30 млн. тонн пшеницы. Российскую пшеницу покупают более 130 стран. Крупнейшие потребители – Египет, Турция и Иран. Российское зерно с удовольствием покупают и в Мексике – соседке США, также крупнейшего игрока на зерновом рынке, и в Нигерии. Но вот китайский рынок для нашей пшеницы до сих пор практически закрыт.
В силу действующих еще с 1997 г. запретов, Китай почти не покупает зерно в России, предпочитая «отовариваться» в Австралии и Канаде. Лишь в конце декабря 2015 г. Китай разрешил поставки ряда зерновых культур, выращенных в регионах Сибири и Дальнего Востока. В результате Россия может нарастить экспорт зерна в Поднебесную – помимо пшеницы это соя, кукуруза и рапс.
Создается и соответствующая инфраструктура – стороны готовятся к строительству Забайкальского зернового терминала. Создание первой очереди потребует около полутора лет, и на данный момент речь идет о закупке Китаем лишь 2–3 млн. тонн зерна в год. На фоне потребности Китая в более чем 20 млн. тонн зерновых это выглядит пока что каплей в море.
Но, как говорят в России, «Москва не сразу строилась», а в Китае по этому поводу рассказывают древнюю даосскую легенду о Юй-гуне.
Простак Юй-гун замыслил срыть две горы, преграждавшие дорогу от его дома на юг. Каждый день со своими сыновьями и внуками он вооружался мотыгой и выходил на работу. Умник Чжи-соу смеялся над ним: «Дурень ты, дурень, Юй-гун, хотя тебе уже девяносто лет. Где тебе управиться с такими громадинами?» Простак же отвечал: «Пусть я не успею увидеть плодов своей работы, но у меня есть внуки, и у них тоже будут внуки. И поколения будут сменять друг друга до бесконечности. Горы же эти высоки, но выше уже не станут. Почему же нам их не срыть?»
Прослышал об усердии Юй-гуна Верховный Владыка, и, растрогавшись, послал на Землю двух великанов, которые и унесли горы
[231].
Терпение и постепенность в решении проблем – именно эти принципы должны лежать в основе работы по развитию сотрудничества.
一步一步会到目的
«Достигать цели шаг за шагом» – именно под этим девизом развивался во второй половине XX в. народный Китай. Терпение и постепенность в решении проблем – национальные качества китайцев.
Между тем, за последнее время у китайских инвесторов заметно вырос интерес к российскому рынку. К его традиционным преимуществам – емкости, наличию хороших кадров – в связи с падением курса рубля добавилось еще одно: относительно невысокая стоимость рабочей силы. Нередки стали даже случаи, когда российский бизнес, прежде размещавший свое производство в Китае, возвращает его в Россию.
Неудивительно, что уже в 2014 г. наметился бум китайских инвестиций в особые экономические зоны России (ОЭЗ). Туда вошли три крупных инвестора, включая LifanMotors (Липецк), компании «Гелиотехника Сириус» (Алабуга) и «ABC Сталь» (Алабуга) с общим объемом инвестиций порядка 17 млрд. рублей. За два года по всем ОЭЗ китайцы вышли на четвертое место по общему объему заявленных инвестиций. Кроме того, «Алабуга моторс» с объемом инвестиций 191 млн. рублей планирует производство в ОЭЗ «Алабуга» автомобилей одной из китайских марок.
