– Кстати, Игорь, – Главнокомандующий благосклонно обратился на «ты», – помнишь аварию в Селитрограде?
– Нельзя исключить, что и там попытались превратить удобрение во взрывчатку, как часто делают северокавказские террористы. Отсюда взрыв и провал. Что касается китайского следа, то в Москве находился представитель Государственного Шанхайского банка по приглашению миноритарного акционера «Росселитры» Магомедова – уроженца Дагестана.
– И что?
– И пока это – всё. Продолжение последует, можно не сомневаться. На днях скандал с основным акционером «Росселитры» стал хитом ТВ: потаскушки из Femen испортили ему вечеринку на Комо, чуть его отпрыск не утонул со страху.
– Те же красотки, что изгалялись передо мной в ходе визита в Германию?
– Так точно.
– Ладно. Что твой человек в Вашингтоне? Ищет выход на инициативника?
– Я ему не велел, хотя тот и рвался. Велел сидеть тихо, выжидать подходящий момент. Кое-какие идеи имеются.
– Справится один?
– Почему один? Направил ему подкрепление.
– Опытного сотрудника? Нелегала?
– Нет, девушку из «чистых».
– Гражданскую девчонку бросил на съедение американским волкам! Ты хоть понимаешь, что сделал?
– Естественно. Девчонка крепкая, справится. Любовь горы двигает.
– Не любовь, а вера, – поправил Президент, не преминув оставить последнее слово за собой. – Иди, работай. Помни время уходит – чувствую, к осени операция ЦРУ вызреет.
Чудов встал и кивнул молча, хотя очень хотел ответить: «Любовь и Вера – сестры, а с ними еще Надежда». Отчего-то всплыли лисьи глаза на шоссе – желтые с оранжевым. Хищник выжил, а ведь шансов против металлической «бээмвухи», казалось бы, не имел. Остановил полуторатонный автомобиль взглядом и потрусил дальше. Не убежал, а ушел – на своих условиях. Приспособился к антропогенному давлению, не боится машинного окружения! Небось, к реке пробирался, спариваться, чтобы к осени поспеть со вторым выводком.
Оставалось надеяться, что Фишман будет чувствовать себя столь же сильным и ловким теперь, когда Юлия рядом. Жаль, заматереть не успеет – отсчет идет на недели. Сегодня помочь ему нельзя. Там нельзя, а здесь можно: Чудов уже заказал в ФСБ полное досье на Красько, Магомедова, их связи и ОАО «Росселитра». По ГШБ отправил поручение резидентуре в Шанхае. Он ненавидел ожидание, которое некем и нечем скрасить. Вернувшись в дом Алехина, достал бутылку аквавита — любимого скандинавского алкоголя, проглотил рюмку – не пошла. «Эх, нет рядом Матвея, ни выпить, ни поговорить. Сколько вместе провернули!» На минуту заколебался: может, Опера пригласить? Не решился укоротить дистанцию.
Так и сидел на террасе, глядя, как умирает летняя ночь. Первым стало сереть небо, потом оживились птахи в лесу. Риджбеки вполглаза следили-дремали на подстилках рядом с постояльцем, ставшим альфа-самцом стаи. Временно: до возвращения хозяина. Тот вернется обязательно, скоро. Всегда возвращался, сделав свои человечьи дела. Самка ненадолго перешла в стадию быстрого сна, задергав лапами. Снился ей русак в поле, вдруг обернувшийся хозяином. И будто идет тот по незнакомому городу, что пахнет не по-русски и где речь чужая. И будто с ним женщина, только не хозяйка, моложе. И ведет он её в неприятное место, типа ветеринарки, и колет её врач только не иголками, а взглядом.
Глава 34
Откровение
Грузовик миновал Буденновск, печально известный после захвата чеченскими террористами местного роддома. Водитель не думал о давнем рейде боевиков Басаева, его тяготил приказ новоявленных «амиров», менее известных, хотя не менее кровожадных. Груз в тайнике давил на плечи, заставлял и без того низкорослого мужчину пригибаться к рулю. На каждом посту ДПС хотелось и вовсе спрятаться за баранку, стать невидимым. Страшно, а что делать? Вон брат заартачился, и где он? Лишь Аллаху известно, как погиб. Шофер знал, что брат отказался что-то куда-то перевезти и сразу попал в ДТП. Внешне оно так, фактически убили его. От того и приходится теперь возить не только соленья-варенья, а и то, что страшные люди положат в замаскированный отсек фуры.
Путь неблизкий: на Элисту, затем в Волгоград. Там, на подъезде к городу скажут, что дальше делать. Мол, встретит кабардинец, который знавал брата и помнит его грузовик. «А если не встретит? Куда эту дрянь девать? Взрывчатка там или патроны». Водила почти угадал: «посылка» включала автоматическое оружие и радиолинии подрыва ВВ, армейского образца – еще советского изготовления. Неприхотливые взрыватели сохраняли работоспособность почти вечно. Захваченные в арсеналах Чеченской АССР после мятежа 1991 года они широко использовались, но теперь стали редкостью. Спецслужбы и чеченские органы постепенно ликвидировали даже самые потаенные схроны.
«В небе звезды горят, ярко светит луна», – крутилась кассета в кабине. Ангельский голос звал назад на родину, в родные горы. Но КАМАЗ катился и катился на север. Первый рейс, не последний.
Красько в гневе бросил ручку. Отскочив от полосатой столешницы из зебрано, тяжелая серебряная Montegrappa чуть не ранила заведующего юротделом. Тот рискнул-таки задать мучивший вопрос.
– Зачем вообще выдавать доверенности на управление фирмами? Не лучше ли оформить сделку купли-продажи, с оплатой, перерегистрацией учредителей и прочими стандартными условиями?
– Говоришь много! Иди! – гаркнул Михаил, голосом выметая подчиненного из кабинета.
Оставшись один, залпом проглотил стакан виски, чего обычно сутра избегал. «Долбаный Алехин! Присоветовал! Лучше бы я пошел на разборки с Магой! Плюнул бы ему в харю!» Резко провел рукой по рюмкам на полке бара, те посыпались на пол. Удовлетворенно оглядев осколки, вздохнул и потер лоб. «Нет, чекист прав: надо выждать, собрать силы и тогда жахнуть». С утра он позвонил зам. директору ФСБ и в общей форме попросил о поддержке в случае недружественного поглощения «Росселитры». Тот пообещал и стал задавать вопросы, от которых Красько уклонился, мол, «пока рано говорить по существу». И вот теперь фактически уступил строительный и транспортный бизнес жучкам с Северного Кавказа. «Ничего, вернется в Москву Матвей, разберется с этой шайкой!» И Красько вновь с почти сексуальным удовольствием припомнил, как ветеран молниеносно действовал в Комо. Чего стоит его заключительная фраза: «Кто нас обидит, тот три дня не проживет». И действительно официант двинул кони уже через сутки.
Вчерашний ужин в le Boeufsurle Toit не позволил прорвать ментальную оборону Виктории. Товарищ Григ зря надеялся на тщательно подобранный ресторан с атмосферой и почти вековой историей декаданса. Официант ловко натянул улыбку, подойдя к столу. Такие пары – мужчина в возрасте и молодая женщина – видел сотни раз. Ему от нее нужна красота, ей от него – деньги. Профессионал на сей раз ошибался, зато действовал безошибочно. Сначала: Kir Royal для гостьи, арманьяк для гостя. Затем: устрицы, рыба-соль, бутылка отличного Chablis. Завершение: крем-брюле, эспрессо. Только без толка! Здесь откровенничали все: от Луи Арагона до Коко Шанель. Но не женщина, похоронившая в душе тайны – свои и чужие. Продолжения в постели не последовало – обе стороны твердо удерживали прежние позиции. Матвей копил силы на завтра, Вика тяготилась близостью опытного инквизитора.
