– Без гостей? – консул удивленно таращился на молодую пару, сочетающуюся гражданским браком. – Раз вы женитесь, то должны быть свидетели, по крайней мере.
– Давайте пригласим ваших коллег, – предложил Влад, – на бокал шампанского – мы привезли. Я в консульстве играл в пинг-понг, знаю трех-четырех ребят.
Церемония прошла быстро – рабочий день. Юлия не взяла фамилию мужа, чтобы не менять загранпаспорт и визу. Резидент взял копию «Правил плавания», чтобы отправить в Центр.
Уже стемнело, а Матвей никак не мог уйти в дом. Исчез садовник, перестал периодически выныривать «Шофер», комары стали покусывать, а ветеран не мог переместиться в постель. Что держало? Лень, раздумья, Луна на небосклоне? Черт его знает! Точнее, шайтан, что стоял перед глазами и, издевательски ухмылялся. В памяти разведчика отпечаталась угроза, брошенная ему в спину Гафуровым: «Еще пожалеешь, дед!» Очень хотелось выпустить в него обойму: за Вику, за Марка, за других жертв. ПСМ тут рядом, спрятан до часа в трухлявом пне. Алехин чувствовал, что устал, смертельно устал за последние месяцы борьбы с раком, с врагами. Убийство «Клеща» позволило бы достойно выйти из борьбы, сорвав неизвестные планы Иблиса, разрушив неведомую операцию ЦРУ и прочих. Увы, успех окажется временным – та же банда вновь начнет точить ножи. Да, и в России частичный результат приведет лишь к передышке, возможно, даже вызовет дальнейшее закручивание гаек. № 1 и так активно прижимает оппозицию, открытую, не скрывающуюся в подполье, не лезущую в подземные коммуникации возле Кремля.
Вновь прокрутил утренние слова Виктора. «С составом определился, – порадовал анестезиолог-реаниматор, – скажи, когда изготовить, а то срок сохранности – максимум неделя. Надеюсь, ты уже придумал контейнер». Кстати, о контейнере: встал с кресла, аккуратно свернул плед и почти произнес привычно «Собаки, ко мне», но вовремя вспомнил, что их нет на этом свете. Оглянулся на ночной лес за забором, где упокоились беспокойные компаньоны. «Придется подождать с «Клещом», начну с Иблиса». В ванной почистил зубы, открыл шкафчик, покопался в мужской парфюмерии, выбрал прозрачную тубу дезодоранта и баночку с гелем. Известный бренд, крохотные упаковки – подходят для авиаперелетов. «Завтра передам Виктору вместе с кремом, – принял окончательное решение. – Прикинусь подручным негодяя Иблиса. Всё лучше, чем негодяем у его подручного, Руслана».
Никита удивился, что его пропустили в ЦКБ в столь неурочный час. Не раз после ухода Маши пытался поговорить с ней, восстановить отношения. Хотелось хотя бы узнать причину разрыва. Кое-какие догадки имелись. Он полагал, что девушка не смирилась с тем, что помогла тогда ему со Степаном, помогла вопреки служебному долгу. И, тем не менее, Вяземский-младший не жалел, что вместе с другом прикончил главаря ОПГ, похитившей Ксению. «Мария рано или поздно поймет, что нами двигало. Вдруг уже поняла?»
У входа в названный Шпагиной корпус белел силуэт. Против ожидания – не медицинский халат, а гладкое платье, едва доходившее до середины бедер, сильно декольтированное. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступали соски крепкой груди. Никаких признаков, что на женщине надето что-нибудь еще, кроме туфель. Она спокойно взирала на мужчину, сознавая, что, еще не сказав ни слова, не дотронувшись до неё, тот уже полностью в её власти. Это давало силы молча ждать, хотя хотелось броситься к нему и многое сказать. Исход уже неизбежен, как приход осени после затянувшегося лета, как мрак, окутавший ЦКБ после заката. Но сначала служба, пусть теперь нет звания и удостоверения. Нужно ограничить возможности «Бубалы», вынудить вновь выйти на «Клеща» и его головорезов.
– Здравствуй, Ники! Опоздал. Для тебя есть работа. Срочная.
– Готов горы свернуть.
– В интересах нацбезопасности.
– Так и знал! Я, дурак, надеялся, что…, – горькое разочарование охватило Никиту. – Опять пытаешься спасти мир!
– И ты мне поможешь.
– А если не захочу?
– Тогда погибнет Алехин-старший и, вероятно, его семья в полном составе.
– Серьезно? – сглотнул слюну и задал идиотский вопрос Вяземский. – Степа с Ксюшей ведь в Америке.
– США за последние двадцать лет убили полтора миллиона человек. Что для них еще двое-трое? Пойдем, познакомлю с коллегами Матвея Александровича.
Чудов не спешил, оценивал вошедшего. Тот выглядел ошарашенным, но не излучал негативной энергии. Что хорошо, ибо уговаривать или ломать компьютерщика некогда.
– В Москве есть субъект, поддерживающий в сети контакт с зарубежным противником. Надо прекратить контакт.
– Существует СОРМ и иные способы отрезать связь, – удивился программист. – Зачем вам я?
– Способ прерывания контакта не должен вызвать подозрений у субъекта и, что важнее, у АНБ США. Мария сказала, после Степана Алехина вы – лучший по вирусам сетевых протоколов. Или меня дезинформировали? – Игорь перевел колючий взгляд на Шпагину.
– Нет-нет. Маша права, – вступился за девушку гость. – Что-нибудь придумаю. Обязательно! Только нужны подробности.
Джек в колледже неплохо играл в футбол, не в соккер, в Европе претендующий на славное имя, а в настоящий, то есть американский футбол. Где стенка на стенку, где грубая сила сочетается с финтами, где в одиночку успеха не добьешься – нужен пас. Сорок лет спустя чувствовал себя ветераном, слишком старым для игры в Национальной лиге, но способным кое-чему научить того, кто привык гонять мячик ракеткой. Такого, как шеф Управления планирования разведопераций, в чьем кабинете сейчас сидел.
– Я не хочу стать козлом отпущения для провала вашей миссии, – гнусавил Макалистер, включив южный говор. – Вы играли в конспирацию, мой отдел отключили, потом послали меня в Персидский Залив оценить русского, а теперь требуете прямого участия от московской точки. Это противоречит духу президентской директивы, делает невозможным полное отрицание участи американских граждан и организаций.
– Не горячись, Джек, – попытался урезонить глава УПРО, – общее дело делаем.
– На украинце три московских мертвяка, его «шестерки» избили дипломата из польского посольства, который оказывал нашей конторе полезные услуги. По его следу идет ФСБ, он сгниет в Лефортово, где расскажет чекистам всё, что знает и не знает. А вы предлагаете, установить с ним прямой контакт. Это против протоколов безопасности ЦРУ. Я на такое не подписываюсь.
– Он нужен, Джек. Иначе наш замысел рухнет.
– Твой замысел. Без четкого приказа директора ЦРУ отказываюсь. Можешь писать на меня кляузу, мне без разницы – скоро выхожу на пенсию.
– Но что же делать? – в голосе шефа УПРО прозвучало скрытое отчаяние, которого дожидался собеседник.
– Замкните его на русских бандитов, которыми верховодит тот живой труп, что прячется у арабов. Если я не полный дебил, то им предстоит вместе работать на более позднем этапе операции. У вас же есть канал связи с катарским зомби?
– Есть, хотя не прямой, а через «прокладки».
