Антон был именно таким исполнителем. Чувственный, тонкий,
внимательный, он не имел привычки рассказывать о своих чувствах супруге. Та
думала, что он ее не любит и не понимает, а потому устраивала ему бесконечные
экзамены, надеясь не то убедиться в его нелюбви, не то пробудить в нем любовь,
не то просто вызвать у него всплеск хоть каких-нибудь чувств. Короче говоря,
она ничего не говорила прямо, а он ничего не чувствовал открыто. В результате
она думала бог знает что, а он чувствовал то же самое.
Все это стало понятно мне уже на первой нашей встрече, после
чего я дал Антону соответствующие рекомендации и отправил восвояси. Не прошло и
недели, как мы снова встретились. Новая модель поведения, которая была
рекомендована мною, дала свои ожидаемые, впрочем, плоды. Молодые люди — сначала
сам Антон, а затем и его супруга, — открыли друг другу великую тайну. Антон
рассказал своей жене о том, что он чувствует, она объяснила, что она думает,
после этого возник эмоциональный контакт, чему оба были бесконечно рады.
Однако Антон вернулся к психотерапевту не только с тем,
чтобы рассказать о своих успехах, но и с новым вопросом. Теперь его
интересовало, почему он сомневается в чувствах своей супруги: «Может быть, ей
только кажется, что она меня любит? — спросил он. — Она, по-моему, очень занята
своими чувствами, а меня тем временем не замечает». И чтобы ответить на этот
вопрос, потребовалось обратиться к его детству. Нам предстояло выяснить, откуда
родом это сомнение, которое, с одной стороны зиждилось на том, что Антон
недостаточно хорошо понимал женскую психологию как таковую, но с другой
стороны, имел, как казалось, какое-то патологическое предубеждение в отношении
женского пола.
Антон очень любил свою маму и. очень не любил отца, такое
случается. Воспитывался он в основном матерью, тогда как отец круглые сутки
проводил на работе и с друзьями. Брак его родителей не был удачным и, когда
мальчику было шестнадцать, родители все-таки развелись. Насколько это
соответствует действительности — неизвестно, но Антон считал, что его мать была
патологически, страстно влюблена в отца, а отец, напротив, не испытывал к ней
серьезных чувств. Почему, в таком случае, он на ней женился? Антон полагал, что
это было связано с тем положением, которое занимал его дед (отец матери) в
научной среде, будучи деканом юридического факультета. По мнению Антона, отец,
который также был юристом, женился на его матери — дочери декана, чтобы
увеличить свои профессиональные шансы.
Так или иначе, но мальчик отчаянно страдал, видя, как мать
постоянно пытается угодить своему мужу, а тот никогда не демонстрировал никаких
признаков ответной благодарности или хотя бы понимания. Сам Антон чувствовал
холодность отца и, испытывая с его стороны насмешки (отец считал его недостаточно
сообразительным и слабаком), думал, что тот его не любит. Отец Антона часто
говорил матери, что она «плохо его воспитывает», что он «весь в нее», «не
уважает отца» и т. д., и т. п.
При этом Антон понимал две вещи: что мать его любит и, боясь
мужа, стыдится за сына. Сознавать это было больно, но самое мучительное было
другое. Мама Антона часто говорила ему: «Ну как ты не понимаешь, что с отцом
надо вести себя иначе! Он может делать все что угодно, он ведь твой отец! И
потом, его шутки — это только шутки. Он и надо мной так подтрунивает, и что?!
Это не повод ему хамить и не слушаться!» Во время таких «политинформаций» Антон
смотрел на свою мать, невыносимо страдал и хотел прямо кричать ей: «Мама,
дорогая, любимая, он же тебя не любит! Как ты этого не видишь!» Впрочем, зная,
насколько отец дорог ей, он никогда не решался не то что прокричать, а просто
сказать, хотя бы прошептать это.
Когда у Антона появилась младшая сестра, ситуация внутри
семьи несколько разгрузилась. Дочь стала любимицей, и всякий раз, загораживая
сына, мать выносила ее отцу, чтобы тот все то недолгое время, которое он
проводил в семье, занимался с дочерью. Антон замкнулся, изо всех сил старался
учиться, хотя это давалось ему нелегко, посещал кружок авиамоделирования и
спортивные секции. Несмотря на все семейные сложности, отношения с матерью
оставались для него самыми главными в жизни и были близкими. Хотя, надо
признать, мальчик разочаровался в матери. Он чувствовал, что она винит его в
том, что он является камнем преткновения в ее отношениях с мужем.
Когда Антону исполнилось четырнадцать, выяснилось, что у его
отца уже долгое время есть другая семья — его краткосрочный роман со студенткой
вылился в длительные отношения, и теперь она должна была родить. Короче говоря,
все подозрения Антона оправдалась, и это, надо признать, очень его обрадовало.
Тогда ему показалось, что теперь-то уж мать должна будет, наконец, понять, что
он все это время был прав, а потому на него не за что злиться, что уход отца из
семьи к лучшему.
Но мама Антона была настолько удручена случившимся, что ей и
вовсе стало не до сына. Она превратилась в свою тень — сильно похудела,
осунулась, поседела практически за год. Антон и сам уже стал винить себя,
думал, что, может быть, неправильно себя вел, что нужно было терпеть постоянные
издевательства отца. Разумеется, его мать, как и прежде, не была поставлена в
курс дела относительно его переживаний. Впрочем, время, как известно, доктор
хороший. Мать Антона встала, наконец, на ноги, занялась собой и стала
устраивать свою жизнь. К этому времени Антон уже учился, у него были свои
проблемы, и близкие отношения с матерью чем дальше, тем больше уходили в
историю.
И теперь нам остается ответить на очень простой вопрос: имел
ли Антон личные исторические обстоятельства сомневаться в женской любви? Ответ
будет парадоксальным — и да и нет. Конечно, то, что он пережил в отношениях со
своей матерью, никак не способствовало его доверию женской любви. Мать любила
его, он был в этом уверен, но эта любовь была не полной и не беззаветной. У этой
женщины была другая страсть; сын не чувствовал, что его любовь востребована, и
теперь эта ситуация — точь-в-точь — повторилась в отношениях с женой. Ему и
здесь стало казаться, что для нее его любовь — лишь игрушка, которой его
супруга или забавляется, или пользуется, но уж точно — не ценит.
Впрочем, это только один ответ на поставленный вопрос.
Второго он не заметил, и именно на него мне пришлось указать.
— А как тебе кажется, твоя мама любила отца? — спросил я
Антона.
— Думаю, что даже чересчур, — буркнул он в ответ.
— То есть ты в этом даже не сомневаешься? — уточнил я.
— Даже не сомневаюсь! — передразнил он меня не то с
едкостью, не то с раздражением.
— А почему ты рассматриваешь свои отношения с женой как
кальку со своих отношений с матерью? Почему тебе не приходит в голову
рассматривать их как подобие тех, что были у твоей матери с твоим отцом? —
спросил я, сделав вид, что не заметил его скептической реплики.
Наступила долгая пауза, на лице Антона читалось смятение
чувств. Ему ведь и в голову не приходило думать подобным образом. Прежде он
ориентировался только на свои чувства, а его чувства были чувствами его детства
и говорили о том, что женщина не любит его, а если и любит, то лишь любовью
«второго плана». Теперь ошибочность его прежних выводов стала Антону очевидна,
но для того чтобы признать это, ему требовалось проявить настоящее мужество.
