Теперь Лика поет в одной из джазовых групп, учится на
заочном в университете и недавно вышла замуж. Помню, как в какую-то из
последних наших встреч она сказала: «Это, может быть, стыдно, но я наконец
почувствовала себя победительницей!» «В смысле, что победила себя?» — спросил я
невпопад. Она засмеялась: «Нет, я победила тем, что смогла их простить». Надо
ли уточнять, что говорила она в этот момент о своих родителях...
Ни одно человеческое существо не может выносить чувства
своей несостоятельности: оно ввергает его в такое напряжение, что требуется
хоть какое-нибудь действие.
Альфред Адлер
Многие мальчики рисуют матерей с фаллосами не только потому,
что незнакомы с женской анатомией, но и потому, что их матери действуют по
отношению к ним маскулинным образом.
Александр Лоуэн
Много инстинкта
Если ваш личный иерархический инстинкт из тех, что может
«дать окружающим прикурить», то вы, вероятно, хорошо помните те ситуации, когда
чувствовали свое детское достоинство оскорбленным. Может быть, вы помните, как
вас игнорировали, как вас поучали, наказывали, как вам ставили кого-нибудь в
пример и это вас унижало. Вариантов тут бесчисленное количество. Но суть всегда
одна — у малыша есть свое мнение, свое отношение к той или иной проблеме и свое
«я», а у родителей есть желание показать своему чаду, что его мнение никого не
интересует, что есть другое понимание вопроса, к тому же «я — последняя буква
алфавита».
Многие дети, испытывая давление на свой иерархический инстинкт,
думают: «Вот я вырасту, и тогда вы узнаете...» Что именно должны будут узнать
его родители, малышу, как правило, не очень понятно, но то, что он будет первым
и лучшим, вещь для них несомненная. Часто, впрочем, дети решают эту проблему
своим традиционным способом — воображают, как они станут «начальниками»,
«милиционерами», «командирами», то есть придумают себе на будущее разнообразные
руководящие должности.
Иногда от детей можно слышать: «Когда я вырасту, я буду не
такой, как мой папа!» или «Не такой, как моя мама!» И дальше следует
продолжение: «Я буду свою дочку любить и все ей разрешать!» или «Когда у меня
будет свой сын, я никогда не буду его наказывать!» Дети могут указывать в
подобных своих объяснениях и на другие недостатки своих родителей — то, что они
ссорятся или кричат друг на друга, говорят неправду, в чем-то им отказывают.
Все эти формулировки, часто весьма комичные, в действительности свидетельствуют
о том, что ребенок не испытывает к своим родителям уважения и что они не
являются для него авторитетом.
Подобное отношение к старшим, как правило, вызвано чувствами
унижения, несправедливости, ощущением незаслуженного или чрезмерно жестокого
наказания. Ребенок считает себя в силе быть «лучше» родителей, а значит, он
находится с ними в некой борьбе, он претендует на право быть, по крайней мере,
равным. И разумеется, все эти чувства и мысли копятся в нем вопреки тому
давлению, которое на него оказывается и которое он считает неправомерным.
Конечно, родителям кажется, что это «просто смешно», но на
самом деле ничего смешного нет.
Родитель должен уметь уступать «вышестоящее место» в
виртуальной иерархии, но не уходя со сцены и не пропуская ребенка вперед
(потому что лидер, авторитет любому малышу нужен), а поднимаясь выше, становясь
для ребенка все более сложной, достойной и авторитетной фигурой. Но часто ли
так поступали наши родители? Отнюдь. Чаще всего они, напротив, с удовольствием
опускались на наш уровень, вступали в препирательства и споры, которые только
сильнее прежнего нас травмировали.
Когда мальчик говорит: «Почему я не должен хамить папе, если
он меня оскорбляет?!» — это уже сигнал бедствия, а не детская глупость. Ведь
эта фраза свидетельствует о том, что ребенок не Воспринимает, не чувствует
авторитета своего отца. Отец же, даже несмотря на какие-то недостатки, является
«верхом»! И если малолетний сын этого не чувствует, не осознает, это значит,
что его иерархический инстинкт будет деформирован. Потом он будет воспринимать
приказы командира в армии как оскорбление, требования преподавателя в институте
— как неоправданные, указания начальника на работе — как неправомерные. То есть
во всех этих случаях он будет, во-первых, травмироваться, не умея
соответствовать своему фактическому месту в социальной иерархии, а во-вторых,
чувствовать постоянную неудовлетворенность. Найдет ли он для себя такую
социальную роль, в которой ему было бы комфортно? Вряд ли.
Аналогичная ситуация происходит и с девочками. Если девочка
не испытывает уважения к матери, не чувствует авторитета отца, если она
пытается с ними конкурировать, мериться силами, она впоследствии будет
заниматься этим перетягиванием каната постоянно. Она станет мериться силами со
своим супругом и тот будет вечно казаться ей «неудовлетворительным». Она будет
чувствовать притеснение своей личности и на работе, и дома, и в любой другой
ситуации. Ей будет казаться, что ее должны оценивать выше, чем оценивают, относиться
к ней лучше, чем относятся, выказывать большее внимание, нежели выказывают.
В целом, как кажется, в этом нет ничего страшного и
неправильного, но только в том случае, если мы смотрим на данную проблему со
стороны. Если же мы смотрим на то душевное состояние, которое будет
сопровождать детей, прошедших такую школу неуважения к авторитетам и
патологического стремления к лидерству, то видим, что они не чувствуют себя
довольными жизнью. Они не могут удовлетвориться тем, что имеют, причем никогда;
это путь к хронической неудовлетворенности — осознанной и прочувствованной.
Они, возможно, станут теми борцами, которые борются не потому, что им есть что
сказать и ради чего сражаться, а Портосами с извечным лозунгом подобных
горе-героев — «Я дерусь, потому что я дерусь!»
Индивидуальный уровень иерархического инстинкта
детерминирован генетически. У каких-то детей он выражен больше, у каких-то
меньше. Если у ребенка с иерархическим инстинктом, мягко говоря, все в порядке,
можно думать, что его ждет большое будущее — он будет стремиться «вверх» и,
возможно, многого достигнет. Но только в том случае, если в детстве его
иерархический инстинкт не подвергнется деформации вследствие неоправданного и
несоразмерного дашмпм со стороны родителей. Соперничество между родителями и
детьми — верный путь к формированию у малыша невротического характера. Дело
кончится, в лучшем случае, возникновением у ребенка хронического и
патологического ощущения неудовлетворенности своими достижениями, самим собой и
всей своей жизнью в целом.
«Я хочу стать могильщиком, — сказал мне один четырехлетний
мальчик, — я хочу быть тем, кто закапывает других».
Альфред Адлер
Случаи из психотерапевтической практики:
«Вы можете поставить меня да горох...»
Сопротивление детей родителям часто приобретает
патологические и уродливые формы. Дети сопротивляются давлению и власти
родителей как могут, всеми доступными им средствами. Зачастую они демонстрируют
неподчинение и открытую агрессию. По мере взросления они чувствуют
неоправданность власти родителей. Последние, конечно, обладают силой и разного
рода «рычагами», инструментами подавления — от эмоционального шантажа до
финансового обеспечения. Но сам факт применения подобных средств воздействия на
ребенка лишний раз показывает — авторитет родителей слаб, а потому бунт
возможен и оправдан. Подлить масла в огонь иерархического инстинкта, право,
может любая мелочь.
