К сожалению, дети почему-то понимают это лучше родителей.
Впрочем, этому есть объяснение: родители — дети своих родителей, и те когда-то,
в свою очередь, создали в них своим воспитанием деформированный, изуродованный
иерархический инстинкт. С незапамятных времен, из века в век, из поколения в
поколение продолжается эта лишенная всякого смысла борьба. Однажды вожак-отец в
стае человекообразных существ шикнул на своего отпрыска: «Не высовывайся!», а
его «любимая жена» сообщила дочери: «Знай свое место!» Тем это не понравилось,
и с тех пор одни отыгрываются на других, а другие — на третьих.
Странно ли, «по мы не знаем чувства удовлетворенности? Я
думаю, что не странно. Впрочем, не будь этой патологической «энграммы» в
структуре нашего общества, то мы — все вместе, вероятно, так никогда бы ничего
не достигли, ничего бы не создали. Но, право, сейчас и так уже создано
предостаточно — успехи наших трудов налицо, а вот счастливее наших предков мы
от этого не стали. Так, может быть, детям дать, наконец, какую-то поблажку?
Когда-то этот порочный круг нужно будет разорвать. Возможно, этого не сделали
наши родители — к сожалению, но, к счастью, на атом история не заканчивается.
Случай из психотерапевтической практики:
«Бороться можно и с пустым местом!»
Когда мы говорим о «верхе» и «низе», оценивая структуру
отношений между людьми, то нельзя не сказать, что особенное место эта тема
занимает в работах одного из самых знаменитых учеников Фрейда — Альфреда
Адлера. Именно Адлеру принадлежит термин «комплекс неполноценности» (или,
иначе, «комплекс недостаточности»), о существовании которого знают почти все,
но правильно понимают (даже в научной среде) — считанные единицы. Впрочем, мы
не будем рассматривать теорию Адлера слишком пристально, а упомянем лишь ее беспроигрышные
стороны. Более того, личная история самого Адлера — это отдельная тема,
которой, собственно, мы и уделим сейчас чуточку внимания. Конечно, пациент
Альфред Адлер У меня не лечился, но мы восстановим картину по документальным
источникам.
Мы, считал Адлер, рождаемся маленькими, слабыми, совершенно
беспомощными, а потому нам естественно ощущать свою недостаточность, особенно
если мы сравниваем себя со своими родителями. «Быть человеческим существом, —
писал Альфред Адлер, — значит чувствовать свою недостаточность». Чувство
собственной несостоятельности, рассуждал Адлер, и подталкивает нас к развитию.
Оно вызывает в нас напряжение, и мы пытаемся двигаться вперед, чтобы уменьшить
силу своего страдания.
Нерешительность, страх перед ответственностью, неуверенность
— вот прямые проявления комплекса неполноценности. Но есть у этой медали и
оборотная сторона: сверхкомпенсация. Чувствуя свою неполноценность, человек
может начать с ней бороться; например, он с головой окунается в работу,
добивается немыслимых успехов и доказывает таким образом всем и каждому (а в
первую очередь самому себе), что все-таки он кое-что из себя представляет.
Чтобы окончательно убедиться в собственной состоятельности,
необходимо, правда, соблюсти еще одно условие: нужно с той же неопровержимостью
доказать, что другие люди уж точно ничего из себя не представляют. И тогда
начинается любимая игра детей и взрослых — в «Царя горы». Забраться наверх,
всех спихнуть вниз и насладиться сладким мигом своего величия. Мечта!
Компенсируя свой комплекс неполноценности, человек сражается
с родственниками и друзьями, сотрудниками по работе и политическими
оппонентами. Он всякий раз оказывается «наверху» (чего бы это ему ни стоило и
чем бы это ни грозило). «Ведь нам нужна одна победа, мы за ценой не постоим!»
Он ходит по головам, но даже это не доставляет ему удовольствия. Периоды
падений воспринимаются как тяжелейшая трагедия, а мгновения триумфа пугают,
поскольку обещают оказаться недолговечными и требуют обороны по всем фронтам.
Этот бессмысленный бег по кругу может продолжаться сколь угодно долго...
Адлер в своих книгах рассказывает о сотнях вариантов, как мы
можем пытаться взять верх, доказать всем на свете их несостоятельность и
ничтожность, а самому величественно выступить «во всем белом и с блестками». С
другой стороны, есть множество обходных путей. Чтобы победить, отнюдь не
обязательно вступать в бой с открытым забралом, можно вообще обойтись без
каких-либо сражений. Достаточно просто упасть навзничь, закатить глаза,
постонать чуть-чуть, и все тут же вокруг тебя забегают, замечутся, а ты лежи
себе и думай: «Давайте, давайте! Бегайте, да пошустрее!» Чем не победа? Очень
даже победа. А если еще заставить всех окружающих чувствовать себя виноватыми,
то вообще можно считать, что власть тебе обеспечена на долгие годы. В крайнем
случае, можно признать за собой поражение, а потом думать, как замечательно ты
их наколол. Это тоже победа.
Как нетрудно заметить, всегда можно добиться желаемого
результата: победить, оказаться «наверху» и насладится своим триумфом. Однако
есть два немаловажных нюанса. Во-первых, это не моя победа, а победа моего
комплекса неполноценности, абсолютно меня победившего. Во-вторых, совершенно
неясно, что мне теперь с этой победой делать. К делу ее, что называется, не
подошьешь, отношения с окружающими могут при такой тактике только разладиться,
да и в душе вряд ли произойдет прибавка, разве что кошки здесь поселятся с
большими и острыми коготками.
Да и с кем мы, собственно говоря, воюем? Получается, что
сами с собой. В нас есть комплекс, он заставляет нас или страдать от
собственной никчемности (что, заметим попутно, полная ерунда), или преодолевать
бесконечные страхи (оказаться в последних рядах, не сохранить лица и т. п.). Не
легче ли избавиться от этого злосчастного комплекса неполноценности, от этого
«пережитка роста», освободиться и жить дальше? Конечно, легче! И Адлер
предлагал рецепты. Если речь идет о ребенке, то родителям и окружающим надлежит
заставить его почувствовать свою ценность. Если же речь идет о взрослом, то воспитывать
в себе желание помогать другим людям, а не бороться с ними.
Сразу скажу, что эти советы, на мой взгляд, хорошие, и
теория очень хорошая, хотя, конечно, свести все только к ней, как это сделал
Адлер, было бы неправильно. Мы очень сложно устроены, и в одну схему —
«верх-низ» — все наше поведение никак не вписывается, именно поэтому мы и
рассматриваем вопрос отношений родителей и детей в настоящей книге так подробно
и обстоятельно. Впрочем, сейчас мне бы хотелось сказать несколько слов о самом
Адлере, о его личной истории. Это интересно...
Альфред был вторым из шести детей небогатого семейства,
проживавшего на окраинах Вены. Понятно, что у родителей не было времени
заниматься детьми, а тем более старшими. Сам Адлер говорил, что у него было
«беспризорное детство на улицах Вены». Вместе с тем родители, по всей
видимости, верили сыну и поддерживали его. С матерью у Альфреда была тесная
эмоциональная связь, а отец поддержал мальчика, когда его выгнали из школы за
неуспеваемость. Учитель математики сказал тогда Альфреду, что ему пора оставить
учебу в гимназии и освоить профессию башмачника. Но отец не допустил этого,
заставил Альфреда нагнать сверстников по математике и вернуться в школу.
