После войны дед Артема закончил университет и занялся
научной работой. Нельзя сказать, чтобы она шла очень удачно, но кандидатскую
степень и должность доцента он-таки смог получить, и это была высшая, можно
сказать, заоблачная точка карьерного роста в его простой семье. Дед постоянно
рассказывал о том, как это много — выйти из деревенской семьи и самому добиться
такого положения — Ленинград, кандидатская, должность доцента и возможность
общаться с корифеями филологической науки.
Разумеется, подобные повествования предназначались не для
сотрясания воздуха, а всякий раз имели цель уязвить сына (отца Артема),
который, если продолжить логику этих рассуждений, добился успеха в жизни лишь
за счет своего отца, который (о чем постоянно упоминалось) поступил в
университет лишь благодаря своему отцу, и сам, в свою очередь, «ни на что не
был способен». Пренебрежительное отношение к сыну (отцу Артема) было для деда
естественным, в порядке вещей, и отчасти его оценки соответствовали истине.
Отец Артема не отличался от природы большим дарованием, но
был упрям и дотошен. Его младший брат (дядя Артема) был его полной
противоположностью — яркий, оригинальный, талантливый, что, собственно, и
сделало его любимчиком своей мамы (бабушки Артема). Но, едва защитившись и
получив отзыв научного совета университета — «этот юноша много добьется», он
нелепо погиб в автомобильной катастрофе, что дало повод бабушке Артема впасть в
тяжелую депрессию и потом открыто ненавидеть оставшихся у нее мужчин — деда и
отца Артема.
Она постоянно скандалила с мужем, считала его «серым»,
подавляла сына (отца Артема), считая его недалеким, и параллельно со всем этим
страдала от приступов гипертонии. Однажды, когда дед уже умер, Артем спросил у
бабушки: «А зачем ты вышла за него, если он был такой плохой?» На что она, не
моргнув глазом, ответила: «Знаешь, Артем, хорошие с войны живыми не возвращались!»
В общем, неудовлетворенность жизнью у этой женщины была всемерной, а
виновниками этой неудовлетворенности были назначены ее муж и сын.
Короче говоря, обстановка в семье была — будьте-нате! Дед,
который требовал от всех признания своей великой роли в жизни семьи; бабушка,
которая открыто презирала двух своих мужчин; и, наконец, отец, который сносил
все эти муки, корпя над научными трудами безо всякого эффекта, но с
единственной мечтой — стать профессором и возглавить кафедру. И надо сказать, после
смерти своего отца (деда Артема) ему это удалось (правда, не в том
университете, где он хотел, да и случилось это в момент, когда возник кадровый
голод — вся молодежь «на перестроечных волнах» бежала из «фундаментальной
науки»). Но формально цель была выполнена и, условно говоря, его отец был им
побежден.
Вся эта конкуренция, если смотреть со стороны, конечно,
выглядит как чистейшей воды глупость. А если смотреть изнутри, то легко
заметить: отец Артема постоянно страдал от давления со стороны своего отца,
который никак не хотел признать его успехов, всячески их принижал и выставлял
собственные достижения на всеобщее обозрение. Еще одна зарисовка. Когда дед уже
умирал от рака, он, находясь фактически в агонии, завидев Артема, зашедшего
комнату, приподнялся на постели и почти крикнул ему: «И все-таки я больше
твоего отца—я доцент, а он только кандидат!»
Видимо, эта потребность в конкуренции с отцом, в свою
очередь, толкнула отца Артема на работу в науке. На самом деле он был
изумительным преподавателем, а наука, исследования, мягко говоря, не были его
коньком. Мать Артема, по сути, выполняла за отца его научные исследования,
если, конечно, все это можно было назвать наукой. На деле это, конечно, была не
наука, а способ доказать отцу собственную состоятельность. Когда же отцу Артема
это удалось и он стал «больше своего отца», занял должность профессора и
заведующего кафедрой, самому Артему пришлось хуже худшего. Отец превратился в
его кошмар, он постоянно донимал сына своими мелкими придирками, говорил о его
несостоятельности, о том, что у него ничего не получится, что он не состоится
как ученый и т. п.
Иными словами, ситуация повторялась, только сейчас отец
Артема вел себя еще хуже, чем его собственный отец. Правда, мать в какой-то
момент встала на сторону сына. Брак родителей Артема распался, когда
выяснилось, что у его отца уже несколько лет как длится роман с одной из его
аспиранток. Развод родителей оказался спасительным как для самого Артема, так и
для матери, которая освободилась, наконец, от своей патологической зависимости
от его отца.
Но несмотря на все это, Артем продолжал ощущать
неуверенность в самом себе, чувство внутреннего напряжения, а главное —
чудовищную неудовлетворенность, связанную со своей профессией и с тем, что ему
приходилось делать. К этому времени он уже занимался научной работой, но стал
осознавать, что вынужден заниматься этим только для того, чтобы повторить
судьбу своего отца. Когда же нам удалось восстановить все элементы его семейной
«мозаики», состояние Артема улучшилось, он понял, что продолжать прежнюю работу
ему невыносимо тяжело и она никогда не даст ему ощущения удовлетворения, не
позволит самореализоваться.
Артем появился у меня в кабинете только через год. Он
поделился тем, что произошло с ним за это время. Прекрасное знание иностранного
языка позволило ему устроиться в западную компанию, которая занималась
поставкой сложного технического оборудования в Россию. Артем занимался
переводом и адаптацией специализированных технических текстов и документов —
инструкций по применению, технических паспортов и т. п. Теперь он был абсолютно
доволен, потому что занимался тем, что было ему интересно, и был на хорошем
счету в компании. Его технический склад ума, до сих пор не находивший себе
применения, был востребован, да и его филологические знания пришлись как нельзя
кстати.
Впрочем, ситуация могла бы сложиться и иначе, если бы Артем
не заметил, как втягивается в семейную игру «Кто лучше?» и продолжил бы
необъявленный поединок за научные степени и звания. Мы должны заниматься тем,
что нам действительно интересно, а Артем занимался тем, что позволяло ему и его
отцу продолжать выяснять отношения. Теперь они просто лишились такой
возможности: Артем вышел из игры, нашел свое дело, получил хорошее место в
хорошей компании и смог почувствовать себя самостоятельным и состоявшимся
человеком. Одновременно с этим наладилась и его личная жизнь, что, впрочем,
закономерно, ведь он перестал ощущать свою патологическую неудовлетворенность
собой и своей жизнью, и жизнь за это, в свою очередь, отблагодарила его.
Так как отцовская любовь обусловлена, я имею возможность
приложить усилия, чтобы привлечь ее, я могу трудиться во имя ее; отцовская
любовь, в отличие от материнской, не находится вне пределов моего контроля.
Эрих Фромм
Вечная неудовлетворенность Электры
Казус, который произошел с мифом об Электре, и вовсе
поставил психоанализ в неловкое положение. Вкратце эта мифологическая история
выглядит следующим образом. Вернувшись с Троянской войны домой, в Микены,
Агамемнон был убит своей женой — Клитемнестрой, которая за долгое время его
отсутствия недвусмысленно сблизилась с родственником своего мужа Эгисфом, а
потому в самом муже теперь, понятное дело, не нуждалась. За это сын Агамемнона
— Орест — отомстил своей матери, убив ее и ее любовника. Это не прошло для него
даром — боги наслали на Ореста проклятие в виде ужасных Эриний, которые должны
гонять его по свету. До сих пор в Греции сохранились развалины микенского
дворца, где, по преданию, разворачивались эти ужасные события. Завораживающее
зрелище! Ну да мы не об этом...
