Колдунья, убедившись, что нашла влюбленных, слетела в заросли и приняла человеческий облик. Сначала она взмахнула палочкой и наслала на молодых людей крепкий сон… Затем подошла ближе и коснулась волшебным жезлом каждого из них, произнося заклинание.
Закончив, колдунья села на коня Бертеля и поскакала обратно.
Люсиль проснулась первой. Начинало светать. В первое мгновенье девушка не могла понять, где находится. Она увидела потухший костер и спящего рядом человека. Она не совсем различала черты его лица, но это явно был не Берти!
«Кто это?» – подумала она. Следующая мысль заставила ее вскочить: утро, а она не вернулась домой! Что если ее хватились?!
И Люсиль побежала во дворец.
– Эй! Куда вы? Сюда нельзя! Здесь дворцовая территория, – услышала она чей-то голос.
Из глубины сада к ней вышел садовник. Ах, какая незадача!
– О, Клеман, – сказала Люсиль. – Мне не спалось! От вчерашних хлопот разболелась голова, я решила немного прогуляться…
– Кто вы? – удивился садовник. – И откуда знаете мое имя?
Тогда Люсиль откинула капюшон в уверенности, что садовник узнает ее. Но тот лишь удивленно таращил глаза.
Люсиль решила, что еще слишком темно и подошла ближе.
– Ну, теперь ты узнал меня, Клеман? Не смотри так удивленно на мой наряд! Я еще не успела как следует одеться. Я и не ожидала, что встречу так рано кого-нибудь!
И она двинулась дальше. Но садовник встал поперек дороги.
– Я же сказал вам, что сюда нельзя!
Что, наконец, с его глазами?
– Клеман, я Люсиль, дочь короля! Неужели ты не узнаешь меня?
И тут Клеман расхохотался. И хохотал так долго, что Люсиль, не обращая на него внимания, снова пошла вперед.
Тут садовник осекся и грозно сказал:
– Вот что, уродина! За то, что ты смеешь трогать имя нашей обожаемой принцессы я должен тебя арестовать, но я добрый человек. А потому ступай-ка ты отсюда подобру-поздорову. Не то я точно позову стражу!
– Ну, хорошо! – рассердилась Люсиль. – Если не веришь моим словам, взгляни на это кольцо! На нем мое имя. И пропусти меня, наконец!
Она протянула садовнику кольцо. Тот с удивлением покрутил его, узнал и побагровел.
– Стража! Стража! – закричал он.
Откуда ни возьмись прибежало трое охранников.
– Что случилось, Клеман?
– Воровка! В сад пробралась воровка! Она украла кольцо нашей принцессы!
И стража схватила Люсиль. Они потащили ее к садовому домику и втолкнули внутрь.
– Посиди-ка тут, уродина! А мы пока доложим королю!
Дверь захлопнулась. Люсиль не знала, что и думать. Почему с ней так обращаются? Почему ее оскорбляют? Может быть, из-за того, что она провела ночь на берегу, а отец об этом узнал?
Люсиль огляделась. На столе, который стоял в середине комнаты, лежали садовые инструменты. У стены – скамья. У других стен тоже разные инструменты…
Принцесса опустилась на скамью, но тут увидела на стене небольшое зеркальце. «Может быть, я сильно испачкалась, – подумала она, – потому меня и не узнали?» Она подошла к зеркалу – и с ужасом отшатнулась. На нее глядело страшное лицо с нависшим над губою носом, маленькими тусклыми глазками, с огромным лягушачьим ртом и неровными зубами. Спутанные волосы клочками выбивались из-под плаща… Принцесса быстро обернулась. Но за ней никого не было. Что это значит? Люсиль откинула капюшон и еще раз погляделась в зеркало. Она узнала повязку с жемчугом и свою одежду.
– Боже… Это я!.. Что же произошло со мной?! Вот почему меня никто не узнал! Меня приняли за воровку. Сейчас отведут к королю и… Что я скажу?! Надо мной опять станут смеяться, если скажу, что я Люсиль. Мне никто не поверит! Потому что я и сама не верю своим глазам… А если не признаваться? Тогда меня поведут на площадь и высекут как воровку… Нет, надо бежать отсюда, прийти на берег и подумать, как быть. Где Берти? Он бы помог…
Но тут ее бросило в жар.
Берти?! Да разве можно показаться ему в таком виде? Берти она точно потеряла!
Девушка совсем пала духом. Но нужно было что-то предпринять… Она толкнула дверь – заперта! Под потолком находилось небольшое окошко, забитое досками. Люсиль подвинула к нему стол и взобралась на него. Взяв большие садовые ножницы, она просунула их под доски и нажала изо всех сил. Доски с грохотом полетели вниз. Люсиль замерла. Но никто не вошел, видно, стража разошлась по своим местам нести караул.
За окном росла липа. Зацепившись за ветку, Люсиль подтянулась и выбралась наружу. Скрываясь за деревьями, она побежала обратно к берегу. Но и здесь, вблизи дворца, оставаться было опасно. Люсиль свернула к лесу и пошла по его краю, чтобы скрыться в случае опасности. Но погони не было видно, и она шла, пока совсем не устала.
Она спустилась к синей глади, чтобы освежиться. Но когда нагнулась над водой, то снова в ужасе отшатнулась. Не только лицо, но и фигуру девушка не узнала! Все тело было не ее: толстое, нескладное… Она осмотрела руки: пальцы стали, как сосиски. Она взглянула на ноги: маленькие аккуратные ступни сделались широкими, а ноги толстыми.
«Что же случилось со мной? – продолжала думать Люсиль. – Что произошло? И как теперь быть? Может быть, не стоило убегать из дворца? Там, благодаря кольцу и разговору с отцом, еще можно было что-то объяснить… А если нет?»
Мысль об издевательствах и унижениях пугала девушку. Ее не только публично высекли бы на площади, но и бросили в тюрьму к ворам и разбойникам!
Но что же делать? Она хочет есть… Со вчерашнего дня во рту ни крошки!
Впереди показалась деревня, и Люсиль решила пойти туда. По дороге она встретила мальчиков, которые сидели в лодке и ели хлеб.
– Прошу прощения, – сказала она. – Я устала и очень голодна. Не могли бы вы дать мне немного хлеба?
Мальчики удивленно посмотрели на нее, а потом один сказал:
– Фу, какое страшилище!
Другие засмеялись:
– Иди, иди отсюда! Мы нищим не подаем – самим мало!
У Люсиль слезы навернулись на глаза от этих слов. Но мальчики засмеялись еще громче. А один из них схватил камень и замахнулся:
– А ну, иди отсюда, попрошайка!
Люсиль, опустив голову, пошла дальше. Никогда еще она не чувствовала себя такой униженной!
Она вошла в деревню, натянув на голову капюшон, чтобы никто не видел ее лица. Почувствовав запах свежего хлеба, она подняла голову и увидела торговку с лотком, где лежали пирожки и булочки. «Эта женщина не бедна, наверное, ей ничего не стоит дать мне пирожок», – подумала девушка, но долго не решалась к ней обратиться. А когда все же осмелилась, торговка сердито спросила, есть ли у нее деньги.
