– Ой ли? – усомнилась Лиззи. – Эти мужчины такие настырные. Уж если вцепится во что-нибудь, так в жизнь не отпустит. А ваш батюшка на приданое-то не поскупился, я слышала. Редкий мужчина от таких денег добровольно откажется.
Розамунда задумчиво взглянула на верную служанку. Потом тряхнула головой:
– Я всё-таки верю, что смогу отделаться от него, Лиззи. Как и в то, что мой молодой золотоволосый рыцарь приедет за мной обязательно, как Мэйбл мне в детстве рассказывала. Я так отчётливо вижу его перед глазами. Он похож на Святого Георгия, что я видела на витраже в Йорке, когда батюшка меня на праздник возил. Такой красивый, глаз не отвести!
– Хорошо бы всё вышло, как вам хочется, миледи, – вздохнула служанка, принимаясь расчёсывать роскошные волосы госпожи.
Времени у них уже не оставалось. Надо было спускаться в зал.
В зале было полно людей. Но когда Розамунда в своём роскошном платье и с веночком на голове спустилась с верхнего яруса донжона, все голоса вмиг затихли. Девушка была хороша, как утренняя заря в погожий день, и ею нельзя было не залюбоваться. Отец глянул на неё с гордостью. Он, похоже, уже не сердился. Может быть, и сам теперь не рад был, что дал слово лорду де Варенну, кто знает. Жених же смотрел на неё без восторга в глазах. Он сам попался в силки, хоть и был на вид сильным ястребом, никак не воробушком и не птичкой певчей. Но всё происходило не по его желанию, и это видимо рыцарю было не по душе. А он совсем не дурён собой, подумалось Розамунде. Лиззи, спешившая за госпожой, и вовсе глаза открыла – мужчина был в самом расцвете, лет тридцати, не больше. Высок, широкоплеч, силён. Волосы тёмные, мягкими прядями падают на ворот камзола. Глаза чёрные, в их бездонной глубине утонуть ничего не стоит. Совсем неплох жених. Напрасно её госпожа избавляться от него собирается. А её золотоволосый рыцарь, придуманный когда-то в детстве, только пустая мечта, и никогда ведь за ней не приедет.
Всё это вихрем пронеслось в голове сообразительной служанки, и тут глаза её остановились на другом рыцаре, что стоял возле жениха. Ой, какой мужчина! Тоже высок, почти как сэр Персиваль, но изящный и стройный, хотя сила в нём чувствуется. Волосы светлые, рыжевато-золотистые, а глаза – ох! – ну прямо как бархат, мягкого коричневого цвета, даже с золотинкой, кажется. О, силы небесные, какой красавец! Но красавец этот ни разу за весь вечер даже не взглянул на Лиззи. Что она для него? Служанка просто, хоть и родственница своей госпоже, и приданое имеет тоже, пусть небольшое, но всё-таки. Но где ему знать об этом. Тоже, скорее всего, станет искать невесту среди местных красавиц. А жаль.
Пир явно удался, и все были довольны. А на следующий день рыцарь со своим отрядом покинул замок Чолкэм и двинулся дальше на север искать собственное владение. Лорд Горсей, умудренный жизнью мужчина и любящий, заботливый отец, отправил вслед новоявленному жениху дочери сообразительного и шустрого Сэма с парой помощников. Пусть посмотрит, что за владение досталось рыцарю, и так ли он хорош, как показался на первый взгляд. Основанием для недоверия служил его жизненный опыт – один раз он уже ошибся и не желал допустить этого повторно. То, что рассказал ему о себе рыцарь Персиваль Кавендиш, было понятно и не вызывало нареканий. Да, он был небогат, но зато силён и отважен, что исключительно важно в их суровых краях. И ещё честен. А это дорогого стоит.
Не прошло и недели, как в замок Чолкэм с большой помпой явился лорд Бенджамин де Варенн. Он явно хотел произвести впечатление на домочадцев захолустного северного замка, осчастливленного посещением столь знатной особы. Лорд Горсей, наблюдавший за этой демонстрацией величия своего несостоявшегося зятя из окна донжона, усмехнулся. Теперь он знал истинную цену этому лощёному типу, хотя поначалу, встретив его в Лондоне, был, стыдно сказать, польщён возможностью породниться с ним. Однако с тех пор, наезжая время от времени в Йорк, он узнал много нелестного об этом человеке, и сейчас был чрезвычайно рад, что обручил свою дочь с другим, пусть даже это произошло не так достойно, как должно бы, и слегка попахивало скандалом. Но счастье любимой дочери было дороже всего.
Перед воротами прозвучал сигнал горна, и герольд громко оповестил о прибытии лорда де Варена, рыцаря Ордена Бани и чего-то там ещё, не совсем понятного неизощрённому слуху капитана гарнизона. Сэр Уильям Форд бросил взгляд на своего лорда, которого заметил в окне, и, получив добро, велел открыть ворота. Копыта лошадей процокали по доскам подъёмного моста, и кавалькада въехала в мощёный камнем двор. Забегали слуги, принимая лошадей, и хозяин вышел на ступени донжона встретить гостя. Всё было, как и положено, торжественно и чинно. Лорд де Варенн приветливо, но несколько покровительственно, улыбнулся будущему тестю и проследовал за ним в большой высокий зал. Замок оказался намного больше и мощнее, чем он думал раньше. Это радовало. Нет сомнений в том, что ему уже давно надо было приобрести для себя солидное владение, пусть даже на захолустном севере. А тесть – человек пожилой, он вряд ли надолго задержится на этом свете, особенно если ему немного помочь.
Зал, освещаемый несколькими факелами в дополнение к свету, льющемуся сквозь узкие окна-бойницы, был довольно уютен. На стенах развешаны слегка потерявшие цвет гобелены воинственной тематики и разного вида оружие – явная гордость хозяина. «Гордись, гордись, – промелькнуло в голове у гостя, – недолго уж осталось». Но глаза с удовольствием переместились на большой стол, где уже возникли чаши и бутыли с вином, а также всё что положено, чтобы поддержать силы уставших в дороге путников. Лорд Горсей был гостеприимен, это приятно. После нескольких приветственных слов лорд де Варенн уселся за высокий стол справа от хозяина, слева от которого занял место очень высокий и мощный мужчина лет сорока с суровым обветренным лицом и зоркими серыми глазами – гостю он совершено не понравился, с таким будет не так-то легко сладить. А от лорда Горсея не укрылось, что рядом с приезжим вельможей уселся и ещё один тип, явно незнатного происхождения, и скорее похожий на разбойника с большой дороги, чем на рыцаря. Между тем гость вскользь представил его как рыцаря Грэгори Хенкока, его доверенного помощника. Однако первая чаша, выпитая до дна, сразу разрядила обстановку, несколько натянутую поначалу.
– А где же моя возлюбленная невеста, леди Розамунда? – вскоре поинтересовался гость. – Мне не терпится увидеть её и запечатлеть поцелуй на её изящной ручке.
Лорд Горсей слегка нахмурился:
– Мою дочь вы увидите несколько позднее, милорд, за праздничным столом в вашу честь. Однако с прискорбием должен сообщить вам, что она уже не является вашей невестой. Не далее как неделю назад она обручилась с рыцарем, которого горячо, всем сердцем, полюбила. Как любящий отец я не смог устоять против её мольбы, тем более что наш договор с вами не был доведён до конца и скреплён подписями.
Услышавший такие слова, сидящий рядом сэр Уильям широко открыл глаза в душе, хотя внешне ничем не проявил своего удивления. А лорд де Варенн побледнел до зелени и возмущённо отставил чашу, плеснув на белую скатерть красным вином, как кровью. Этот зловещий знак не укрылся от глаз всевидящего капитана, он весь напрягся и бросил предупреждающий взгляд на своего сержанта, расположившегося за одним из нижних столов. Тот, несомненно, понял значение взгляда и успокоительно кивнул головой. Обозрев зал, сэр Уильям понял, что всё действительно в порядке, – его люди сидели так, что при первом же сигнале опасности могли блокировать действия приезжих воинов. Заметил это и наблюдательный помощник лорда де Варенна. Он что-то тихо сказал своему господину, и тот слегка остыл.
