«Позвольте представить вам только что избранного президента Соединенных Штатов Хэммонда Паттерсона и его очаровательную супругу Сьерру Кэтлин Паттерсон…»
Верный муж. Безупречная жена. Прекрасная пара, по сравнению с которой померкнет даже слава супругов Кеннеди.
Так, во всяком случае, считал Хэммонд.
Сьерра, однако, была уверена, что этот день никогда не настанет. Рано или поздно кто-нибудь поймет, что собой представляет Хэммонд на самом деле, и разоблачит его. Возможно, это даже будет она сама… В последнем Сьерра, впрочем, сомневалась. Это было бы слишком опасно и для нее самой, и для ее близких.
Нет. Пусть лучше это сделает кто-нибудь другой.
Вот только кто?..
Этого Сьерра Сноу пока не знала.
* * *
– Как тебе работается, детка? Наверное, тяжело с непривычки? – спросил Хэммонд, ласково глядя на Скайлер, которая вошла в его кабинет с кипой бумаг.
– Что вы, сенатор, совсем нет! – ответила девушка. Она была очень довольна собой, поскольку прославленный мистер Паттерсон явно выделял ее из всех стажеров и новичков. Сегодня он в четвертый раз попросил ее задержаться на работе, так как, по его словам, она справлялась с любым офисным заданием быстрее и аккуратнее остальных.
– Я здесь, чтобы приносить пользу, – добавила она.
«Вот сегодня и проверим, какая от тебя может быть польза», – подумал Хэммонд и улыбнулся.
– Как поживает твой бойфренд-футболист? – спросил он, отодвигая от себя папку с текущими бюллетенями.
– Ну, так… как обычно. – Скайлер положила бумаги на стол и сделала неопределенный жест рукой.
– Что значит – как обычно? – прищурился Хэммонд. – Вы сейчас вместе или опять поссорились?
– Мы не ссорились, мы просто не общаемся. Хотя, с другой стороны, можно сказать, поссорились… – туманно пояснила девушка.
– Из-за чего же? – уточнил сенатор.
– Трудно сказать… – призналась Скайлер. – Он… В общем, иногда он кажется таким… неопытным.
– Ты имеешь в виду – в сексе? – Хэммонд поспешил воспользоваться представившейся ему возможностью.
Скайлер покраснела и ничего не ответила.
– Не смущайся, – сказал Хэммонд, поднимаясь со своего места. Обогнув стол, он шагнул к стажерке. – Кажется, в прошлый раз я уже говорил тебе, что мы с моей дочерью довольно часто обсуждаем подобные… темы, и никто из нас не смущается. В конце концов, что может быть естественнее секса?.. – Он усмехнулся. – Пусть тебя не удивляет, что твой приятель не обладает соответствующим опытом. Парни взрослеют не так быстро, как девушки. Даже если с гормонами у них все в порядке, мало кто из них знает, как правильно обращаться с женщинами… – Хэммонд выдержал многозначительную паузу. – А ты – женщина, Скайлер. Красивая, молодая женщина.
Скайлер снова покраснела. Ей еще никто не говорил комплиментов, а услышать такие слова из уст обожаемого сенатора было приятно вдвойне – особенно после того, как сегодня утром младший брат обозвал ее «жирной задницей», а мать велела прибраться в квартире и перестать вести себя так, словно она двенадцатилетняя дурочка.
Знали бы они, что ее только что назвали красивой молодой женщиной, и сделал это не какой-то джим-из-подворотни, а самый настоящий сенатор Соединенных Штатов – человек, который, конечно же, многое повидал в жизни.
«Утрись, мамочка. Похоже, это ты ничего не понимаешь в жизни».
– Большое спасибо, сенатор… – пробормотала Скайлер. – Я… я…
Хэммонд подошел ближе и отеческим жестом положил ладони ей на плечи.
– Не за что, дорогая… – проворковал он.
Скайлер не ответила. Она не смела даже пошевельнуться. Сенатор напоминал ей учителя, который преподавал у них в школе английскую литературу. В него были влюблены все девчонки в их классе. Сенатор, правда, был постарше, зато он держался с отменным достоинством и был очень хорош собой. Особенно Скайлер нравились его большие карие глаза, которые смотрели на нее открыто и честно. Таким глазам можно было доверять.
– Ты прекрасна, Скайлер, – негромко повторил сенатор. Он хорошо знал, что стоит сказать женщине эти слова, и она сразу же тебе поверит, будь она хоть уродина, хоть красавица. Исключений из этого правила в его практике еще не было.
– Вы… вы очень любезны. – Скайлер смутилась окончательно. С одной стороны, ей было очень лестно слышать о себе такие вещи, но с другой – ей почему-то хотелось, чтобы сенатор убрал руки с ее плеч. Скайлер была политически подкованной девушкой и прекрасно знала историю, случившуюся с другой стажеркой, которая работала в Белом доме во времена президента Клинтона. Кто кого тогда соблазнил – президент стажерку или стажерка президента, – она сейчас вспомнить не могла, зато ей было отлично известно, что в тот раз дело едва не кончилось импичментом. Нет, Скайлер, конечно, не верила, что сенатор Паттерсон задумал какую-то гнусность, и тем не менее ей хотелось, чтобы он поскорее убрал ладони, от прикосновения которых у нее по коже бежали мурашки.
Но Хэммонд и не думал убирать руки.
Напротив, он придвинулся еще ближе.
Его руки скользнули вниз и легли ей на грудь.
Скайлер словно остолбенела и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Неужели это происходит на самом деле? Но как?.. Почему?!. Она знала, что сенатор женат на женщине, которую многие – в том числе она сама – считали самим совершенством. Кроме того, Скайлер еще не исполнилось девятнадцати, а сенатору было под сорок, и это казалось ей совершенно неправильным. По возрасту Хэммонд годился ей в отцы, и то, что он сейчас делал, попахивало кровосмесительством.
И все же она была не в силах ни двинуться с места, ни произнести хоть слово.
– Какие у тебя красивые груди! – сказал он. – Я обратил на них внимание, еще когда увидел тебя в первый раз.
Скайлер открыла рот, но так и не смогла издать ни звука.
Пальцы Хэммонда скользнули ей под кофту и, сдвинув наверх лифчик, принялись теребить восставшие соски.
Скайлер была смущена и растеряна. Она знала, что должна каким-то образом это прекратить, но ее внезапно захлестнула волна новых, незнакомых и очень приятных ощущений. Каждое его прикосновение рождало в ней восторг и сладостное томление, и ей все сильнее хотелось, чтобы это длилось и длилось. Руки сенатора двигались уверенно и медленно, и Скайлер буквально таяла в его объятиях. Ничего подобного она никогда не испытывала – ее дружок-футболист действовал совсем не так. Он был суетлив и всегда слишком торопился, из-за чего они постоянно ссорились.
– Тебе нравится? – спросил сенатор, продолжая поглаживать ее соски, и Скайлер утвердительно пискнула. На мгновение она представила себе, как вытянется лицо у ее мамочки, если она когда-нибудь об этом узнает.
Хэммонд задрал ей кофту и прильнул губами к ее грудям, то посасывая их, то лаская языком.
