* * *
Выбравшись из душа, Флинн наскоро растерся полотенцем и отправился на поиски Сьерры. Холодная вода помогла ему немного собраться с мыслями, и, хотя Флинн по-прежнему довольно смутно представлял, как он будет с ней говорить, его решимость расставить все точки над «i» окончательно окрепла. Он должен наконец, выяснить, что же между ними произошло. Быть может, тогда он сумеет забыть о Сьерре и начнет жить, как все нормальные люди. Сама она, по всей видимости, нисколько не переживала из-за их разрыва. Настолько не переживала, что даже вышла замуж за Хэммонда Паттерсона. По идее, одного этого должно было хватить, чтобы Флинн вычеркнул ее из своей памяти раз и навсегда, но он почему-то так и не смог этого сделать.
Почему?
Именно это Флинн и намеревался выяснить.
Винтовой трап привел его на верхнюю палубу, где Флинн заметил нежащегося в шезлонге Джероми Мильтон-Голда. Разговаривать с ним ему не хотелось, поэтому Флинн быстро развернулся, намереваясь спуститься обратно. Нет, он ничего не имел против геев – тот же Люка казался ему вполне приятным парнем, однако в Джероми было нечто такое, чего Флинн просто не переваривал. Не нужно было обладать никакой особой проницательностью, чтобы понять – перед тобой заправский подхалим, а если Флинн кого-то и не выносил, так это тех, кто готов лизать чужие задницы, лишь бы добиться своего.
Джероми, однако, его заметил.
– Это ты, Флинн? – окликнул он журналиста. – А я думал, ты уехал вместе со всеми на этот идиотский остров!
«Да что же это такое, – мысленно возмутился Флинн. – Какое им всем дело, поехал я на остров или нет?!»
И, нехотя помахав Джероми рукой, он начал быстро спускаться по трапу. Ему нужно было найти Сьерру – это единственное, что его интересовало.
* * *
Пока Сьерра разговаривала с сестрой, капитан Диксон сообщил ей, что по другой линии звонит некто Эдди Марч, которому необходимо срочно связаться с сенатором.
– Хорошо, я отвечу, – сказала Сьерра и, попрощавшись с Клер, которая была очень рада ее звонку, знаком попросила капитана соединить ее с Эдди. Она знала, что Хэммонд просил своего помощника ни в коем случае не беспокоить его во время поездки, если только не случится чего-то действительно важного.
– Что-то стряслось, Эдди? – спросила она, услышав в трубке взволнованный голос личного помощника сенатора.
– Нет, ничего особенного, миссис Паттерсон, – ответил Марч, тщетно пытаясь говорить спокойно. – Не беспокойтесь! У нас тут… В общем, мне нужно кое о чем поговорить с сенатором.
– Его сейчас нет на яхте. Хэммонд отправился на экскурсию на необитаемый остров и вернется только вечером. – Она выдержала небольшую паузу. – Что же все-таки случилось? Если дело действительно важное, я могла бы попросить капитана отправить за ним кого-то из матросов. Правда, отыскать Хэммонда на острове будет нелегко, но, быть может, нам повезет… Вы только скажите, что ему передать.
«Нет! Нет! – в панике подумал Эдди. – Тебе я не мог бы этого сказать и за все сокровища мира!..»
– Да нет, передавать ничего не надо, – сказал он неестественно беззаботным тоном. – Просто… просто скажите Хэммонду, чтобы он перезвонил мне, когда вернется. Хорошо?
– Но если это важно… – повторила она.
– Вовсе нет! – возразил Эдди. Врать Сьерре ему не хотелось, но другого выхода он не видел. – Только не забудьте ему передать, чтобы он мне позвонил, о’кей?
– Хорошо, я передам, только… только я не знаю точно, когда он вернется. Может быть, даже завтра.
– Значит, пусть позвонит завтра. Это не срочно, – сказал Эдди, хотя на самом деле действовать следовало без промедления. Сколько еще времени он сможет заговаривать Бирнам зубы, не давая им перейти к действиям? Насколько он понял из разговора с ними, супруги были настроены весьма решительно. Мартин Бирн даже грозился, что свяжется с телевизионной студией новостей или с редакцией «Вашингтон пост». Каким-то чудом Эдди все же удалось его уговорить побеседовать сначала с сенатором, но это была лишь временная отсрочка, и он сам отлично это понимал.
Эдди и самому хотелось услышать сенаторскую версию событий. Неужели, думал он, все, что он узнал от Бирнов, правда и его босс совершенно не умеет держать свое хозяйство в штанах? Каким же нужно быть глупцом, чтобы одним ударом разрушить все, что создавалось годами!
И на этого клинического идиота Эдди работал уже несколько лет.
* * *
– Привет! – сказал Флинн, неожиданно столкнувшись со Сьеррой у дверей радиорубки. – Что ты здесь делаешь?
– Здравствуй… Флинн, – в смятении пробормотала она. Стоило ей увидеть его, как разом нахлынули воспоминания об их общем прошлом – об их такой короткой, но счастливой любви и об их ребенке, которого они зачали вместе, – о ребенке, который так и не появился на свет.
Впрочем, о ребенке Флинну ничего не было известно.
Что он скажет, если узнает правду?
И что скажет она?
Что она не виновата? Что она просто ехала в машине с Хэммондом, когда произошла авария?.. Чувство вины охватило ее с такой силой, что на несколько мгновений Сьерра лишилась дара речи.
– Да, это снова я, – сказал он с легким вздохом. – На самом деле я.
– Я в этом не сомневалась, – проговорила она, машинально поднимая руки к груди и думая о том, как же Флинн ее возненавидит, если она расскажет ему всю правду.
– Хорошо выглядишь, – заметил он нейтрально. Сьерра и вправду выглядела намного свежее, чем накануне вечером.
– Спасибо. – Она кивнула и попыталась сознательным усилием воли взять себя в руки.
– Я… Я подумал, может быть, нам стоит поговорить, – добавил он, слегка откашлявшись. Флинн тоже нервничал, нервничал впервые за… бог знает, за сколько времени. Для него это было вдвойне необычно, поскольку он уже давно забыл, что такое волнение и страх.
– Да, пожалуй, – согласилась она и кивнула, хотя была вовсе не уверена, что хочет с ним разговаривать. Зачем, если ничего исправить все равно нельзя?
– Ну, раз мы оба хотим поговорить, – сказал Флинн, решив взять дело в свои руки, – давай поднимемся наверх. Кто знает, когда в следующий раз нам представится такая удобная возможность.
Он криво улыбнулся, и Сьерра снова кивнула. Ей отчего-то перестало хватать воздуха, и вместе с тем она испытывала странную приподнятость. Закрыть эти страницы своей жизни – вот о чем она мечтала столько лет, и теперь эта ее мечта могла вот-вот осуществиться. При условии, конечно, что она не размякнет, что сумеет совладать с ситуацией. Слава богу, Хэммонд уехал на экскурсию и не мог ей помешать. Теперь все будут решать только она и Флинн – как и должно было быть с самого начала.
Да, она справится.
Никаких сомнений.
Они поднялись на среднюю палубу и сели в удобных креслах в застекленном атрии. В первые несколько мгновений оба чувствовали себя крайне неловко и говорили только о каких-то ничего не значащих пустяках. Наконец Флинн сказал:
