Я облизал нижнюю губу:
- Получается инструкция к любви для эгоистов: дело не в тебе, детка, я влюблен в себя.
Она застенчиво улыбнулась:
- Я не сомневалась, что ты поймешь. - Нуала ненадолго замолчала, а затем продолжила, как будто не могла остановиться, как будто слова сами из нее сыпались: - Мне нравится, как я сейчас выгляжу. Мне нравится, как я себя веду. Все думают, что я наброшусь на тебя и высосу из тебя жизнь, что ты мне очень нужен, потому что ты - замечательный волынщик. Они думают, что я не смогу устоять. Ан нет. Вот он ты, выглядишь потрясающе, а я у тебя ничего не взяла. И не хочу брать. Ну то есть хочу, просто умираю, как хочу, но я не желаю, чтобы ты ради меня отдавал даже часть своей жизни. Со мной такого раньше не было. Я собой… горжусь. Я - не просто пиявка. Я - не просто фея. Я не хочу тебя использовать. Я просто хочу быть такой, какая я есть, когда ты рядом.
Я не знал, что ответить. Я не знал, что чувствую. Я не хотел писать на руках. Я не хотел вскочить и выбежать из комнаты. Я не чувствовал неловкости, испуга, холода, голода… Я просто хотел сидеть с ней вот так, соприкасаясь коленями и опустив лоб на наши сплетенные пальцы.
- Я не хочу забывать, что не убила тебя потому, что влюбилась, - сказала Нуала. Ее голос звучал странно, ей трудно было говорить эти слова. - Можешь не отвечать. Я знаю, что ты любишь свою глупую, эгоистичную не- девушку, а не меня. И ладно. Я просто…
Я потянулся и поцеловал ее. Она не ожидала этого, потому что ее губы еще пытались произнести следующее слово, когда я их коснулся. Моя кожа чуть натянулась от холода при поцелуе, но мурашек не было.
Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Снова открыл. Закусил нижнюю губу, на которой еще оставался вкус лета и Нуалы.
- Ничего? - спросил я.
Ее голос был таким невероятно небрежным, что я понял: она очень старается.
- Поцелуй был ничего. Не обольщайся, далеко не лучший поцелуй от начала времен, но…
- Ничего, что я тебя поцеловал? - очень медленно и осторожно уточнил я, потому что я и сам пытался это понять.
Нуала просто смотрела на меня, а я смотрел на нее, а потом она расплела наши пальцы и отодвинула свои колени от моих, чтобы встать. Потом еще немножко посмотрела на меня с высоты своего роста, окруженная ореолом светлых волос. Я не мог оторвать от нее глаз и даже забыл следить за собственным выражением лица.
Нуала медленно устроилась у меня на коленях, подогнув свои гладкие пахнущие летом ноги. Черт. Я все еще пытался не утратить самообладания, когда она взяла мои руки и соединила их у себя за спиной.
Наконец она потянулась ко мне с загадочной, хулиганской улыбкой, и эта улыбка завела меня, как ничто другое.
И она меня поцеловала.
Если поцелуешь фею, можно попасть в ад.
Я поцеловал ее в ответ.
Я проснулся за секунду до того, как услышал ее голос:
- Проснись! На улице кто-то есть.
Я открыл глаза. Правая нога затекла, потому что на ней сидела Нуала, втиснувшаяся вместе со мной в самое удобное в мире кресло.
- Черт, - прошипел я, - в ногу будто иголок навтыкали.
Нуала тихо сползла с кресла и удивленно посмотрела на свою руку, поняв, что я все еще держу ее пальцы. Я использовал ее как противовес, чтобы выбраться из кресла самому, и поморщился, когда ступил занемевшей ногой на пол.
«Что мы делаем?»
- Давай послушаем, - едва слышно пробормотала Нуала.
Держась за руки, мы дошли до задней двери. Ну то есть Нуала дошла, а я дохромал. Идиотизм. Мы остановились рядом с дверью, окутанные теплой темнотой, крепко держась за руки.
Теперь и я услышал.
«Салливан».
Снаружи звучало два голоса; один из них, ясный и неумолимый, точно принадлежал Салливану.
- …что вы делаете среди ночи возле общежитий?
Другой голос был надменный, женский и почему-то очень знакомый.
- У меня здесь недалеко палатка. Я не могла уснуть и решила пойти в город.
- Черта с два. Я видел, как вы жгли тимьян. Думаете, я не знаю, что здесь что-то происходит?
Нуала наклонилась ко мне и прошептала прямо в ухо, так, чтобы никто больше не слышал:
- Мне знаком ее голос. Она убивает одиноких фей.
У меня не было времени удивляться тому, что голос знаком и мне, - по другую сторону двери продолжался разговор.
- По-моему, вы считаете себя умнее, чем вы есть, - произнес знакомый голос. Я почти вспомнил, кто это, по одной только снисходительности, которой сочилось каждое слово. - Я думаю, вам стоит отпустить мою руку, пока я не решила пойти в полицию и рассказать о вас что-то очень неприятное.
- Человек, - прошептала Нуала, взглянув на меня.
- Мэм, - ледяным голосом отчеканил Салливан, - не надо мне угрожать. Я видел тех, кто намного хуже вас. - Пауза, звуки борьбы. - Вы никуда не пойдете, пока не объясните мне, зачем вы вызывали Их к общежитию, где спят мои ученики. И не врите о палатках и сборе трав, я все знаю. Все.
- Не ваше дело. Если вы знаете о Них, то должны знать, что безопаснее не совать свой нос в чужие дела.
«Делия, - вдруг подумал я, и Нуала нахмурилась, не узнавая имени. - Тетка Ди. Давным-давно феи спасли ей жизнь, и с тех пор она им помогает».
Брови Нуалы резко изогнулись.
- Не указывайте мне, что делать. Я отдал два года жизни, чтобы этим детям не пришлось проходить через то, что случилось со мной, - прорычал Салливан, - но я не подозревал, что нужно волноваться и о людях. Выкладывайте. Зачем вы здесь?
- Хорошо, - холодно ответила Делия. - Я использовала здешнюю музыку, чтобы вызвать кого-нибудь из дайне сидов. Один из них задолжал мне услугу.
- Я, должно быть, выгляжу легковерным простаком?
- По правде говоря, вы выглядите очень хрупким. Последовала долгая пауза; интересно, что заполняет ее по другую сторону двери?
- Вам есть что терять, и я знаю кое-кого, кто будет рад освободить вас от ноши.
- Вы горько ошибаетесь, - мрачно ответил Салливан. - Благодаря вашим друзьям, я восхитительно свободен от привязанностей и материальных накоплений. Зато вам я могу причинить значительные неудобства.
- Я оказываю услуги новой Королеве, - сдалась Делия. - Делаю то, что необходимо для новой политики. То, что Они не могут сделать сами.
- Новой Королеве? - слабым голосом переспросил Саллван. - Элеонор?
Мое сердце замерло. Откуда Салливан знает ее имя?
- Да, Элеонор. Я помогаю ей, а она помогает мне.
- Почему она здесь?
Тишина. Что там: кивок или качание головой?
