Девушка, не отпуская руки Джона, провела его внутрь, опустив за собой тяжёлый занавес, закрывший вход. В пещерке на столе горела свеча в витиеватом золотом подсвечнике. Кто-то, видимо, зажёг её полчаса назад, не более. Предусмотрительная Абигаль взяла свечу, разожгла ею другие, свет заиграл на золотой посуде и бокалах с вином, обозначил у стены широкое ложе под шёлковым покрывалом.
Абигаль проследила за взглядом Стоуна, подняла на него выразительные, казавшиеся огромными, глаза:
– Это неправильно, знаю… Но… разве не любовь лишает нас благоразумия?! – она часто дышала, украшения её сияли, в глазах мерцала влага.
– Всё, что ты делаешь, все твои желания – светоч истины для меня, для всех! Я готов убить каждого, кто возразит тебе! Я себя убью, если не выполню твою волю, моя королева! – Джон упал на колени, прижался губами к рукам девушки.
Пол грота был покрыт мягким ковром, видимо, персидским. Стоять на коленях оказалось удобно. Стоун поднял голову, смотрел снизу на довольное лицо дочери ювелира, говорил горячо, с восторженным придыханием:
– Я сделаю тебя царицей мира! Только ты достойна такого! Моя любовь вознесёт тебя на любой трон, который ты пожелаешь, звезда моя!
– Джон!.. Ты любишь меня?
– Люблю ли я?! Как можно не любить тебя, императрица! – Стоун резво встал, подхватил девушку на руки. – Я готов нести тебя на край света, куда укажет твой пальчик, куда ты только пожелаешь отправиться! Прикажи, прекрасная!
Джон опустил девушку на ложе, присел рядом:
– Позволь насладиться твоей красотой, Абигаль! Позволь моим устам произносить твоё имя, Абигаль! Позволь мне… – распалившийся Джон уже сам забыл, что хотел ещё добавить.
Его выручила сама девушка, пылко призвав:
– Да, любимый, да!..
…Примерно через два часа Джон покинул приветливый дом ювелира (точнее – тайный грот юной красавицы), не простившись с хозяевами.
Только вкус солёных поцелуев мужчины остался на губах Абигаль обещанием скорого исполнения её мечты. Так она старалась рассуждать, легко отгоняя другие, виноватые и обидные для неё, мысли.
«Всё-таки жаль, что она не оказалась девственницей, – думал Джон Стоун, шагая по тихим улицам городка к Дому кентавров. – Однако, к чему все эти детские тайны и секреты? Я бы не отказался вполне официально просить её руки. Всё равно этот союз будет незаконным с точки зрения европейцев. Но почему она не хочет, чтобы я сделал предложение сейчас?»
* * *
На следующий день на рассвете Джона Стоуна разбудил суетливый шум в Доме кентавров. Он вышел в коридор и поймал за руку пробегавшую мимо служаночку. Она ойкнула и залилась румянцем. На тонкой шее девушки Джон заметил ожерелье из жемчуга, которого ещё вчера не было. Ещё Джон отметил про себя, как девочка похорошела за эти дни после прихода корабля. Пожалуй, можно будет заняться ею на досуге. А пока спросил:
– Что случилось, крошка?
Девчонка поджала губы, но на этот раз не решилась возражать ему:
– Корабль у входа в гавань. Хозяин Мозер говорит, что он слишком рано вернулся. Ждали примерно через два месяца, после ухода вашей шхуны. Сейчас собираются идти его встречать. Если хотите, завтрак на столе, все уже в столовой.
– Сейчас приду, крошка! – не удержался Джон, чтобы не похлопать по щеке пугливое создание. Она по-воробьиному взъерошилась и убежала.
– Интересно, отец уже поговорил с ней? И кто, кроме рыжего кентавра, мог подарить ей жемчуг? Однако, щедрый подарок… Неужели и кентавр занялся «просвещением» девчонки? – бубнил он себе под нос, пока продвигался в обеденный зал.
В высокие вытянутые окна столовой Дома кентавров врывалось утреннее солнце. Угловая стена, в которой было вставлено несколько чёрных каменных зеркал для украшения, странно отражала солнечные лучи по всему залу, будто все зеркала смотрели в разные стороны.
Стоун поздоровался с хозяевами, прошёл к обильно накрытому столу. Сидящие и стоящие за столом люди и кентавры продолжили прерванный с появлением Стоуна разговор.
– Слишком рано… Почему он вернулся? – Хозяйка Таурина взволнованно перебирала пальцами монисты из золотых монет разных стран на груди. Джон едва смог отвести глаза от их завораживающего движения.
– Доброе утро, Джон, – Мозер успокаивающе положил сильную узловатую ладонь на пальцы жены, сидящей на высоком стуле рядом с ним. Сам Хозяин Мозер стоял за столом, как и другие кентавры.
– Прекрасная погода для встречи корабля, – Джон Стоун прикрыл глаза бокалом с розовым вином, сквозь стекло приглядываясь к седому кентавру.
Тот недовольно поджал губы, тряхнул головой, будто отмахиваясь от назойливого слепня. Джон насторожился. В разговор вступил капитан Рич:
– Я догадывался, что у вас есть в запасе другие корабли, но так получалось, что никогда не встречался с ними у острова. И мне кажется, вы тоже обеспокоены появлением корабля. Он не пиратский, случайно? Мы могли бы помочь…
– Нет, это не пираты. Это наш собственный парусник «Виктория». Командует им капитан Алексей Махов.
Уже где-то слышанное имя зацепило внимание Стоуна. Он вспомнил о вчерашней ночи, о разговоре в саду Абигаль и её брата Рона. Интересно было бы познакомиться с этим неудачливым женихом. Но в планы Стоуна никак не входили наверняка хорошо вооружённые и организованные люди под командой «забияки и гордеца».
Седой кентавр продолжал:
– Корабль ходит на север, в Россию, в Нормандию.
– Так далеко?! – капитан Томас Рич более чем удивился. – Даже наши мореплаватели не всегда рискуют ходить северным путём, да и не вижу в этом смысла. Всё, что есть в России, возможно найти на рынках более тёплых и безопасных стран. И намного ближе!
– Однако есть вещи, которые можно достать только там, во льдах Севера. Капитан Махов родом из тех холодных мест, он хорошо знает побережье, традиции русских. Впрочем, дело в другом… – Мозер упёрся руками в столешницу. Его мускулы заиграли, и Джон понял, почему стол здесь такой массивный и крепкий.
– Этот нежданный приход корабля как-то касается нас? – капитан Рич был достаточно разумным человеком.
– Да, – Мозер поднял на него глаза. – Очень касается. Боюсь, вам надо немедленно собираться в обратный путь.
– Но мы практически ничего не успели… И команда ждала отдыха почти два месяца, это тоже следует принять во внимание. Каждый раз мы отдыхали здесь полных два месяца, не менее, это записано в договоре. И семьи матросов…
– Именно поэтому вам следует как можно быстрее покинуть остров! – голос Мозера стал непреклонным, как острые рифы вокруг Кентавриды.
Джон подчёркнуто спокойно встал:
– Мы против нарушения договора. Вы понимаете, что мы потребуем выплатить неустойку?
– Разумеется, – кентавр с достоинством кивнул массивной головой.
