Одиночество ее угнетало. Она не хотела долгих и по сути дела никому не нужных разговоров с выяснением что, да как, да почему. Но она хотела чувствовать, что рядом кто-то есть.
Кто-то очень близкий и дорогой.
Приход Галины не смутил Дашу.
– Да, конечно, заходи, – пригласила она молодую женщину.
– Я не помешала? Не потревожила?
– Нет, Галя.
Андрей кивком поздоровался с Балкановой. Он не забыл, как яростно эта маленькая женщина отчитывала его в Абрикосово. В отличие от ее брата, она вызывала у него симпатию.
– Извини, Даша, что вот так, без звонка, заявилась к тебе. Мне следовало подождать хотя бы до завтра, но я не могла. Целый день не нахожу себе места и чувствую себя ужасно виноватой.
Что могла ответить Даша?
– Галя, проходи, не стой в дверях, – сказала она и сделала слабую попытку улыбнуться.
Галина решительно пересекла комнату и остановилась возле кровати девушки.
– Мне очень жаль. То, что произошло, ужасно. Я должна была предвидеть, что Геннадий после моего отказа вспылит и попытается выкрутиться из положения. И к тому же я должна была обратить внимание на его несдержанность, необычное поведение и… Да на много чего стоило мне обратить внимание.
Галина как-то сразу сжалась. В ней уже не было той заражающей положительной энергии, которая поразила Дашу в поселке. Галина всегда была уверена в себе, она знала, что делала.
А теперь она выглядела растерянной.
– Ты его видела? – в разговор вмешался Андрей.
Галина кивнула.
– Да, я была у него. Он полностью признал свою вину и не отрицает, что собирался убить Дашу, – она облизнула ненакрашенные губы, – а потом меня.
Тяжело узнать, что твой родной брат, единственный близкий человек всю жизнь тайно тебя ненавидел.
Андрей грязно выругался.
– Сегодня приходил следователь, но врач не разрешил ему увидеться с Дашей.
– Ты ничего не говорил, – тотчас заметила она.
– Тебе хватило на сегодня разговоров и визитеров. Еще успеешь пообщаться с нашими правоохранительными органами.
Даша поняла, что без участия Андрея в этом деле не обошлось. Скорее всего, именно он ходатайствовал перед врачом, чтобы та запретила на сегодня встречу со следователем.
– Ему нужны мои показания?
– Конечно. Возбуждено уголовное дело по факту покушения.
– Я не собираюсь оправдывать Генку, – сделала заявление Галя. – Он мой брат, и от этого мне еще больнее. Мне остается только догадываться, что тебе, Даша, пришлось пережить. Ты, человек, который совсем не причастен к проекту, больше всех пострадала.
Даша поморщилась.
– Я ничего не хочу слышать о проекте, – решительно бросила она. – И, пожалуйста, давайте больше не будем обсуждать случившееся. Я не хочу, чтобы меня жалели. Вы смо́трите на меня так, точно я лежу на смертном одре, и мне это не нравится. Галя, спасибо, что пришла. И спасибо, что вчера забила тревогу. Но на этом хватит. Прошу вас. У меня нет желания целый день выслушивать одно и то же. Я устала от всеобщей жалости. Балканов – преступник, его надо изолировать от общества. Он совершил преступление, и не одно. Он должен сидеть.
Галина опустила голову.
– Мне трудно осуждать брата. К тому же он мой единственный близкий родственник. Я сделала все, чтобы не допустить трагедии. Но, видимо, моих усилий оказалось недостаточно, – она замялась, и Андрей насторожился. Вид у молодой женщины стал решительный, несмотря на бледность и нервозность, которую она старалась унять. – Я буду настаивать на проведении судебно-психиатрической экспертизы. Вы должны об этом знать.
– Другого мы и не ждали, – раздраженно заметил Андрей. Теперь он не желал понимать причины, по которой Балканова пришла к Дарье. Все ясно и без лишних вопросов.
– Не стоит воспринимать меня в штыки, – мгновенно отреагировала Галя, – я никогда не поддерживала действий и методов Гены!
– Никто тебя в штыки и не воспринимает, – вмешалась Даша, – просто мы все нервничаем, а поэтому говорим излишне эмоционально. Поэтому, Галя, извини, но будет лучше, если ты сейчас уйдешь. Мне трудно тебя видеть.
Балканова сжала губы и закивала. Она поправила сумочку и вцепилась пальцами в ремешок.
– Сейчас ты меня ассоциируешь с братом, это понятно. Еще раз повторяю, я не могла не прийти. Даша, поправляйся. Скорого тебе выздоровления.
Галя резко развернулась и вышла. Дверь за собой она прикрыла осторожно.
* * *
Прошло несколько дней, прежде чем лечащий врач Даши дала согласие на ее выписку.
– Вам необходимо будет сделать УЗИ и сдать анализы.
Даша со всем соглашалась. Теперь она не будет такой легкомысленной и начнет внимательнее относиться к своему здоровью.
Из клиники ее забирал Андрей.
– Выглядишь довольной, – заметил он, открывая дверцу машины.
– Как тут не будешь довольной. Я последние дни только и мечтала о том, чтобы вернуться домой. А вы, точно сговорились, все в один голос твердили, что мне пойдет на пользу, если я еще несколько дней побуду под присмотром врачей!
– Это из самых лучших побуждений…
Даша добродушно усмехнулась.
– Благими намерениями куда дорога выложена? Да ладно, ладно, Андрюш, я шучу, не делай такое недовольное лицо.
Даша откинулась на спинку и прикрыла глаза. Она по-прежнему чувствовала усталость, но ей не хотелось заострять на этом внимание.
Андрей склонился над ней и поцеловал в губы.
– Я соскучился по тебе, – признался он, заводя двигатель.
Даша погладила его по щеке в ответной ласке.
– А ты забыл побриться, – небрежно заметила она.
– Исправлюсь.
Когда они подъехали к дому, где жила Даша, девушка заметила, что Андрей не спешит заезжать на стоянку.
– Ты ко мне не поднимешься?
– А ты меня приглашаешь? – игриво, вопросом на вопрос, ответил он, но его глаза радостно вспыхнули.
– Раз спрашиваю, то да. И вообще, по-моему, я предложила тебе пока пожить у меня. И это предложение по-прежнему в силе.
Андрей, не заглушая двигатель, повернулся в сторону Даши и пристально посмотрел на нее.
– Андрей, в чем дело? – ее насторожил его взгляд. – Ты сегодня какой-то странный.
Он ответил не сразу.
– Даша, если честно… Я боялся, что ты не захочешь меня больше видеть. Ни в своем доме, ни в своей жизни.
– Что за глупость. Поехали. Я очень хочу снова оказаться дома. Знаешь, у меня такое чувство, будто меня не было не четыре дня, а целую вечность. К тому же, – тут она хитро посмотрела на мужчину, – я, как больной человек, могу рассчитывать на то, что меня сейчас напоят крепким кофе?
