Это было верно: Хрипатый, которому продемонстрировали результат его удали, едва не упал в обморок, а потом забился куда-то, почему-то держась за щеку, и не показывался на глаза. Стоит ли говорить, что других желающих повторить его опыт почему-то не нашлось.
– Черт побери! За обычную лабораторную крысу я дал бы сейчас… – кандидат замолчал, вспомнив, что отдать ему за мохнатого добровольца, в сущности, нечего. – Да что там крысу – мышку…
За неимением живого оригинала экспериментировали с неживыми. Множители исправно выдавали и коробки с патронами, и фляжки со спиртом, и тушенку. Правда, последняя копировалась без банок.
Саша не поверил своим глазам, когда помещенная им в зеленый множитель консервная банка раздвоилась: в жидкости повис правильный цилиндр из мяса и жира, а банка, не принятая таинственным аппаратом, с грохотом откатилась в сторону. Она не имела никаких повреждений, но, когда ее вскрыли, оказалась абсолютно пуста. Даже следов жира на сверкающих стенках не было. Точно так же, неопрятной кляксой, шлепнулась на пол тушенка, вложенная в голубой аппарат, а на ленте транспортера появилась пустая невскрытая банка. Объяснить, как такое может быть, Олег Алексеевич затруднялся…
«Ксерокс» исправно штамповал карабины без прикладов, пряжки без ремней, кирзачи без гвоздей в подошвах. Но и это было немало: Саша хотел было наштамповать денег, но вовремя вспомнил, что даже идеальные копии купюр с одинаковыми номерами все равно будут считаться подделками.
«Эх, золото бы сюда, – мечтал он, вертя в руках два идентичных мобильных телефона – работоспособных и исправно ищущих несуществующую сеть. – Хотя бы колечко. Или бриллиантик…»
Вот когда он пожалел, что терпеть не может всяких «цацек», а золотой крестик с цепочкой (вполне себе скромной, далеко не в палец толщиной) ротмистр перед экспедицией куда-то задевал. Чистоплюй!
«Вижу, вы тут времени зря не теряете, – прошелестел в мозгу бестелесный голос. – И с чистоплюйством вы не правы. Я оставил ваш крест в надежном месте лишь потому, что не хотел давать повода «лихим» перерезать вам горло, позарившись на эту безделушку. В ваше время и за меньшее убивают».
«Вы вернулись! – обрадовался Саша. – Я уж было подумал, что вы канули в будущем навеки».
«А! Шутки пространства-времени, – отмахнулся незримый граф. – Я пробыл в теле нашей общей знакомой менее суток».
«Что-нибудь раскопали?»
«Не так чтобы много… Вы тут, смотрю, набрели на гораздо более ценную жилу».
«Ну да, интересно, – приуныл Петров. – Было бы только что копировать. Можно, конечно, завалить рынок бывшими в употреблении «самсунгами»…»
«Вы об этой штучке? Переносной телефон, если не ошибаюсь?»
«Ну да, мобильник».
«Ох уж мне эти американизмы… Но сама по себе находка отличная. Что нам помешает вернуться сюда во всеоружии?»
«Вы что-то там раскопали», – напомнил Александр.
«Ах да! Представьте себе…»
– Александр Игоревич! – на выросшем на пороге Михалыче, как говорится, не было лица. – Блатные слиняли!
– Как слиняли? – не понял бизнесмен, но тут до него дошло. – Куда?
– А хрен его знает! – у вертолетчика тряслись от возмущения руки. – Решил сегодня погонять «лошадку» на холостом ходу, чую – бензином воняет. Канистры, гады, с собой унесли, а что не смогли – на землю вылили! Горючки осталось – только в баке. Километров на полсотни, не больше! Пропали мы, старшой! Как есть пропали!..
* * *
– Все, больше не могу! – повалился под куст кандидат.
Только что преследователи преодолели затяжной подъем, заросший похожим на колючую проволоку кедровым стлаником, делавшим и без того сложный маршрут почти непроходимым. Даже относительно молодой и тренированный Александр чувствовал себя выжатым лимоном – что же взять с давно пропивших здоровье бродяг? Бывший прапорщик выглядел немногим лучше Олега Алексеевича, а фантаст, звавшийся старомодно и труднопроизносимо Агафангелом Феодосьевичем (хотя откликался почему-то на Геннадия), держась за печень, безнадежно отстал еще на половине склона.
– Привал, – прохрипел Саша, тоже валясь на усыпанную опавшей хвоей землю. – Тридцать минут отдыха.
Но на долгое молчание его не хватило.
– Что там у вас случилось? – расспросить толком перед началом марш-броска не было времени, а по пути старались, по совету бывалого Михалыча, беречь дыхалку.
– Побоялись, что вы нас того… – простонал кандидат, и лежа, извиваясь, как червяк, выпутался из лямок рюкзака.
– Как это «того»? Рюкзаки не снимать – скоро выступаем.
– Ну, как-как… Мол, дело такое, секретность, то да се… Лишний язык никому не нужен. Пулю в затылок, а сами на вертолет и – поминай как звали, – бывший научник старался не смотреть на шефа: видимо подобные мысли не раз приходили и в эту голову. – Нас с Михалычем сторонились. Вас, мол, не тронут, говорили…
Бизнесмен и сам не раз задумывался, что делать с «балластом», когда придет пора возвращаться обратно. А она пришла бы непременно – не век же вековать рядом со звездолетом пришельцев? Да и зима была не за горами и, хотя в корабле постоянно держалась комфортная для человека температура, зимовать запертыми в металлическую коробку не хотелось. Но такое радикальное решение ему даже в голову не приходило: самое большее, до чего он доходил в своих мыслях, – оставить бродяг на зимовку в корабле, а самому с Михалычем улететь на материк. Но бичи рассудили по-своему.
– Давно уже они собирались, – буркнул вертолетчик, сворачивая трясущимися руками «козью ножку». – Запасались всяким добром, карабины себе растиражировали, патроны, сухой паек…
– Чего ж вы мне-то не сказали? – взорвался Саша.
– Чего-чего… Стукачом отродясь не был, – насупился мужик.
– Стукачом… Они же погибнут в тайге!
Словно в подтверждение его слов, где-то далеко, один за другим, раздалось несколько винтовочных выстрелов…
12
На лагерь беглецов вышли к утру.
– Никого вроде нет, – напряженно прошептал прапорщик, вглядываясь через просвет между кедровыми лапами в маленькую поляну, посреди которой чуть дымилось остывшее кострище. Тонкая струйка голубоватого дыма поднималась вертикально вверх и терялась в кронах обступивших лагерь деревьев.
– Пойдем?
– А вдруг там засада? – схватил Александра за рукав Олег Алексеевич. – Подождем!
– Чего? – вырвал рукав бизнесмен: после бессонной ночи, проведенной на ногах, он был сердит и раздражителен. – Они что – шпионы?
– Шпионы не шпионы, – пожал плечами Михалыч, – а пойду я один. Я все-таки погоны носил… Да и жизнь повидал…
«Погоны… – проворчал ротмистр. – Тоже мне Натти Бумпо… Будь я на месте этих беглецов, сто раз бы ему задницу отстрелил – бабы и то скрытнее ползают!»
