— Вот-вот, — покивал Поплавский. — И одной из его последних идей был метод взлома суперзакрытых компьютерных сетей. Так, шутка гения, каприз мальчишки-переростка… Сначала он слегка пошалил, внедрив жуткой силы компьютерный вирус в программы запуска ракет средней дальности НАТО. Шарпа нашли, приспустили штаны и отстегали розгами. Он сказал, что больше не будет хулиганить, и взялся за несколько заказных работ, связанных с новыми атомными станциями и полетами на дальние планеты. А три месяца назад, когда мы били морды нехорошим парням на Базе-2, Шарп бежал на Луну.
— И он тоже застрелился? — в ужасе воскликнул Корин.
— Нет. Наглотался снотворного и не проснулся. Врачи говорят, что причиной было нервное истощение. А пока Грэхема везли в морг, по приказу главного инженера Луны все местные компьютерные сети отключили. Понимаешь — все! Что здесь творилось, пересказать невозможно. Оказалось, что не во всех системах жизнеобеспечения предусмотрен режим ручной регулировки, и потому за ночь тихо-мирно скончались восемь человек. Кто-то задохнулся, кто-то замерз… Под утро компьютеры включили, а затем через минуту опять отключили. И так раз пять, с двухчасовыми перерывами.
— Ого… Наверное, Грэхем запустил в сеть какую-то нежелательную информацию?
— Да. Он каким-то образом сумел впихнуть ее кусочки даже в такие мелкие подпрограммы, как, скажем, программа меню в ресторане. Один мой друг своими глазами видел, как за перечнем вторых блюд неожиданно поползли слова: «Люди! Вы в страшной опасности! Я, покойный Грэхем Шарп, сумел проникнуть в тайные планы…» Затем табло вырубилось и двое суток не работало.
Корин невольно сглотнул. В горле першило, и он раскашлялся.
Поплавский похлопал его по спине.
— Ладно, пожалуй, хватит с тебя этих двух покойников. Хотя были и другие, не менее колоритные фигуры. И все они, узнав что-то страшное про Внеземелье, отправлялись на Луну и там либо кончали с собой, либо их очень искусно убирали профессиональные киллеры. Следствие всегда останавливалось на первом варианте. Я, кстати, тоже к нему склоняюсь.
— Но почему?
— Это отдельный разговор… Однако, по крайней мере, один человек из моего списка умер не по собственной воле.
На экране появилось еще одно лицо. Корин вздрогнул. Он видел точно такую же фотографию вчера вечером на трюмо у Айрин. Симпатичное, открытое лицо, длинные светлые волосы, приятная улыбка, карие, умные и дерзкие глаза…
— Род Левис… — пробормотал он.
— Да. Его нашли — заметь! — вчера поздно вечером, когда луноход с шахтерами возвращался по трассе из рудника в западной части кратера Птоломея. Это совсем недалеко, километрах в тридцати отсюда. Старая история — стекло шлема разбито.
— Черт побери… Смелый был парень. Но он же исчез почти две недели назад!
— В том-то и дело. Его тело, к счастью, обследовал мой знакомый врач. Он клянется, что Левис погиб, по крайней мере, десять дней назад. А шахтеры ездят по своей трассе несколько раз в день. Соображаешь?
— Тело специально подбросили?
— Да.
— Как предупреждение нам?
— Без сомнения.
— Но почему с нами так вежливо обходятся? Если мы на самом деле наступили великану на больную мозоль, зачем он терпит и стреляет поверх голов?
Поплавский усмехнулся и помахал пальцем перед носом Корина.
— Имя Викинга кое-что значит во Внеземелье! Не хочу быть нескромным, но моя гибель наделала бы слишком много шума. Ее связь с марсианскими событиями была бы слишком очевидна, и тогда дело могло принять для нашего друга мистера Икс крайне нежелательный оборот. Но зато он постарался и подрезал нам крылышки очень основательно. И в то же время зачем- то дал в руки нить.
— Что за нить?
Поплавский с силой потер ладонью лицо.
— Бред, чертовщина какая-то… Помнишь «Остров сокровищ»? Так вот, какой-то остряк положил труп журналиста самым странным образом. Он лежал поперек дороги, на спине, и его руки были вытянуты над головой.
— Господи Исусе… И куда же указывал этот «компас»?
— Туда, куда я и так собирался отправиться. И это совпадение меня жутко ободряет.
Впервые за все утро на лице Корина появилась робкая улыбка.
— Ты нашел следы Марты?!
Поплавский кивнул. Но на его лице не было заметно даже тени радости.
— С нами играют в какую-то странную игру, Игорек… — тихо произнес он. — Дурацкое положение: я знаю все ближайшие ходы — наши и противника, но правила игры никак не могу понять. Чего-то от нас очень хотят, и пока мы не сделаем это ЧТО-ТО, нас и пальцем не тронут. Представляешь — меня, Поплав- ского, кто-то разглядывает сверху, словно жука в лабиринте из спичечных коробков! И мне не остается ничего другого, кроме как идти вперед.
Командир так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Но я обязательно дойду до конца и тогда посмотрю наверх. И вот тут мы начнем новую игру — уже по моим правилам. Как там поется в пиратской песне?
Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Глава 4
К полудню «Белка» перевалила через высокий кольцевой вал и, плавно раскачиваясь на ходу, въехала в кратер Птоломея. Непривычно близкий горизонт скрадывал истинные размеры этого огромного лунного цирка, но Корин все равно был потрясен. Еще перед самой посадкой космолета он в течение нескольких минут разглядывал редкую даже для Луны цепочку из трех огромных, соприкасающихся кратеров — Птоломея, Альфонса и Арзахеля, расположенных в южном полушарии на берегу темного моря Облаков. В центрах двух из них заметно выделялись горки — следы некогда бурной вулканической активности Серебряной планеты. Величественный триплет окружали более мелкие кратеры и несколько лучеобразных лунных трещин, частично погруженных в тень. Асташевский указал на одну из трещин, идущую на северо-запад от кратера Птоломея. Она носила имя Ивана Градова — геолога из Нижнего Волочка, обнаружившего здесь пятнадцать лет назад целую кладовую минералов и ценных металлов. Сам Градов назвал трещину Малым Уралом, но название не прижилось. Зато прижился поселок, основанный русско-американской экспедицией в километре от кратера Альфонса. Он быстро разрастался и вскоре обрел почетное имя Луноград, став международной столицей спутника Земли.
Вскоре оказалось, что место для Лунограда выбрано как нельзя удачно. Еще в середине XX века русский астроном Козырев из Пулковской обсерватории наблюдал на Альфонсе нечто вроде вулканического извержения. Бурение доказало это, и в результате город получил даровой источник тепла в виде горячих газовых истечений. Затем геологи исследовали гористый район, примыкающий к триплету цирков с востока, и обнаружили богатые месторождения меди, железа, никеля, вольфрама и прочее, прочее… Огромная, почти в сто километров в диаметре область получила название Лунного Клондайка. С той поры в Луноград хлынул поток инвестиций, а на смену легким палаткам пришли многоэтажные купола, уходящие глубоко в лунный базальт.
