Павел попробовал подняться и тут же, охнув, вновь опустился на четвереньки.
«По меньшей мере два ребра сломаны, — подумал он, — а может, и печень отбита».
— Лежи, — сжалился патрульный, — я «Скорую» вызову.
— Не нужна мне… «Скорая».
— Не дури, парень. Да… документик-то при тебе?
Павел попробовал пошевелить рукой, чтобы дотянуться до внутреннего кармана пальто, и понял, что не может этого сделать.
«Господи, — ужаснулся он, — неужто они и руку мне поломать успели?»
— Сами возьмите, — сказал он хрипло.
Патрульный безжалостно перевернул его поудобней и извлек паспорт из внутреннего кармана.
— Все в порядке, — сказал он, посветив себе фонариком, пока его напарник вызывал по рации «Скорую».
— Интересное заявление, — устало выговорил Павел. — Но спорное.
И провалился в темную пропасть, куда даже рев подъезжающей «Скорой» проникал очень смутно.
«Скорая помощь», покрутившись по пустынным улицам, выехала наконец на широкую магистраль. Павел, лежа на жестких носилках, видел лишь мелькание тусклых фонарей да отблеск фар встречных машин.
— Куда мы едем? — спросил он сидящего рядом с ним санитара.
Тот обернулся.
— А, — сказал он, — мы пришли в себя? Хорошо.
«Скорая» как раз затормозила у светофора, и красный отблеск, падая на лицо санитара, придавал ему какой-то потусторонний вид. Павлу почему-то стало не по себе.
— Так куда меня везут? — повторил он.
— В Первую градскую, — сказал санитар внушительно. — В травматологию. И не дергайтесь. Вероятно, у вас сотрясение. Мутит?
— Слегка, — ответил Павел слабым голосом.
Тот кивнул.
— Должно бы. Вы ведь сознание теряли. Если бы не это, вас подлатали бы и выпустили. Атак, может, придется поваляться.
— Черт! — пробормотал Павел.
Тот усмехнулся.
— Не входило в ваши планы, да? Ну, вам еще повезло. Если бы не наша доблестная милиция… и поделом вам — нечего ввязываться в драку было. Морды бить все любят, а вот получать по морде…
— Да я и не ввязывался, — устало ответил Павел. Что толку объяснять?
— Неплохо вас обработали, — почти одобрительно заметил дежурный врач. Он был сонным и усталым, и растерзанный вид Павла на него особого впечатления не произвел.
— Да, — Павел осторожно вздохнул, что тут же отозвалось болью в ноющем теле — по меньшей мере два ребра… плечевой сустав вывихнут.
— Три… — уточнил врач, рассматривая снимок.
— Внутреннее кровоизлияние…
— А вы, похоже, мой коллега? — удивился дежурный. — А я думал, криминальная разборка очередная. — Он вздохнул. — Сегодня уже троих таких принял.
— Да нет… — плотно наложенная повязка давила на грудь, но это было ничто по сравнению с грызущей его тревогой. — Послушайте… телефон тут есть?
Врач с минуту колебался.
— Вообще-то это не принято. Если каждый больной… Ну, ладно, коллега! Звоните.
Павел неловко, одной рукой стал шарить по карманам. Но визитной карточки, которую оставила ему Регина, не было. Может, мент, просматривая документы, ее выронил?
— Вот зараза, — пробормотал он.
— Да вы что? — удивился врач. — Не настолько уж вас шарахнуло, чтобы не помнить домашний телефон. Хотя… и такое бывало.
— Да я не домой, — досадливо пояснил Павел, — я один живу. Я одной знакомой хотел позвонить.
— Ничего страшного, — успокоил врач, — я тоже не всегда помню телефоны своих девушек. Да и имена тоже. Ладно, завтра позвоните.
— Мне срочно надо было, — горько сказал Павел.
Нападение выглядело случайным, да, верно, но он давно перестал верить в подобные совпадения. А если так… если так, то Регине тоже должна грозить опасность.
Павел поднялся.
— Куда это вы собрались, коллега? — с интересом спросил врач.
— Мне нужно идти, — Павел старался говорить как можно тверже. — Я… одним словом, я не могу тут оставаться.
«Господи, — подумал он, — как мне ее отыскать? Посреди ночи? Ни один «справочный стол» не работает. Ее редакция… будь это газета, да еще ежедневная, там наверняка сейчас бы работала ночная смена. Но она-то с журналом сотрудничает! А там хорошо, если один сторож на все здание имеется».
— Вы не можете идти, — терпеливо сказал врач. — Поверьте мне. Видал я таких. Это типичные симптомы сотрясения мозга — психомоторное возбуждение…
— Я без вас знаю, какие у сотрясения мозга симптомы, — огрызнулся Павел. — Вы что думаете, мне сейчас охота хоть пальцем шевельнуть? Говорю, мне очень надо…
Он миновал врача, который даже не пытался задержать его, и сделал решительный шаг к двери.
Только один шаг…
Потому что тусклый свет в кабинете вдруг сузился до слепящей точки, и сквозь нарастающий гул в ушах он услышал издалека спокойный голос врача:
— Я же говорил вам, коллега, это типичнейший случай.
Он пришел в себя уже на койке. Оглянувшись, понял, что лежит не в палате, а в закутке в коридоре, — повернув голову, он мог рассмотреть чахлый фикус в кадке и плакат, призывающий чистить зубы. Черт бы их подрал, эти наши богадельни, подумал он. Небось ждут, что кто-нибудь к утру помрет, — тогда и место в палате освободится. Лежать было неудобно — мешала плотно наложенная повязка, а на неповрежденной руке — еще и полоска пластыря. Скосив глаза, он увидел, что она удерживает вставленную в вену иглу, от которой трубка шла к капельнице, укрепленной на кронштейне.
«Хорошенькое дело», — подумал он.
Из окна напротив тянуло холодом, а фонарь, который еще не могла заслонить молодая листва, заливал коридор ртутным светом.
И в этом смутном свете он увидел, как по коридору движется человек. — Одетый в белый халат, он ступал бесшумно и оттого напоминал больничное привидение — загробного старожила здешних мест.
Он попал в освещенный квадрат, и его халат вспыхнул призрачным бледным светом. Павел лежал, не двигаясь; полуприкрыв глаза, он наблюдал за приближающейся фигурой.
Теперь, когда ночной посетитель вновь вступил в полосу мрака, халат его померк, и он стал лишь бестелесной тенью с настороженно сверкающими глазами.
«Это ко мне, — вдруг с холодной отчетливостью подумал Павел. — Это смерть моя за мной пришла».
Не одетый в саван скелет с косой, нет, — человек в белом халате.
Тот тем временем подошел ближе и неслышно склонился над Павлом. Павел замер, стараясь, чтобы его дыхание звучало как можно ровнее. Из- под полуприкрытых век он различал в руке у человека тускло блеснувший прозрачный цилиндр…
