Лиза молча кивнула.
— Эй, — раздался чей-то голос в прихожей, — что тут происходит?
И в комнату ворвался посторонний. Лиза узнала его — это был давешний Регинин приятель, с которым они тогда разговаривали. Казалось, подумала Лиза, с тех пор прошла целая вечность.
— Где Регина?
— Нет больше Регины! — не дожидаясь вмешательства следователя, отчаянно выкрикнула Лиза. — Убита!
Борис побледнел, лицо его исказилось, и он Прислонился к стене.
— Пройдите в комнату, — негромко сказал следователь. — И покажите документы, пожалуйста. Кто вы вообще такой?
— Я ее коллега, — сказал Борис медленно. Он отчаянно пытался осмыслить происшедшее.
— Вы работаете вместе? — спросил Губарев, возвращая ему документы.
— Нет, я в газете работаю. Но мы вместе учились.
— Вот как? — любезно спросил Губарев. — Значит, вы давно ее знаете?
— Да, — ответил Борис.
— И она была с вами откровенна?
— Вполне. — Потом неуверенно добавил: — Ну, наверное, у нее были свои тайны…
— Может, она вам жаловалась на кого-нибудь? Кто-нибудь ей угрожал?
Борис побледнел еще больше. Челюсти у него сжались. Он поглядел на Губарева, на Лизу, забившуюся в угол дивана, и сказал:
— Нет… то есть… я об этом ничего не знаю. Как ее убили?
— Здесь я задаю вопросы, — отрезал следователь. — Она была чем-то обеспокоена?
— Нет… насколько я знаю — нет.
— Ну а над чем она работала последнее время?
— Не знаю, — твердо сказал Борис. — Это надо спросить у нее в отделе.
— Ну а вы почему заявились сюда ни свет ни заря?
— Мы договорились встретиться, — сказал Борис.
— Похоже, она со всеми сегодня договорилась встретиться с утра пораньше. А соседи вот говорят, что она обычно раньше двенадцати из дому не выходила. Что сегодня, аврал?
— Да нет, — сказал Борис. — Просто мы договорились, что я за ней заеду по дороге на работу. У нее машина барахлит последнее время.
Губарев внимательно поглядел на него, но тот твердо выдержал его взгляд.
— А эту женщину вы знаете?
Борис вновь поглядел на Лизу. Потом снял очки и близоруко уставился на следователя.
— Да. Пару дней назад мы встретились в одном кафе. Немного посидели. Она с Региной была.
— И все?
— И все.
— Отпечатки пальцев у вас придется взять, — сказал следователь.
Борис кивнул.
— И имейте в виду, возможно, мне придется еще с вами поговорить.
Борис только пожал плечами. Губарев присел у низкого столика, задумчиво постукивая пальцем по полированной столешнице.
Потом обернулся к Лизе.
— Зачем вы встречались? — резко спросил он.
— С кем? — вздрогнула она.
— С этим, — Губарев кивнул на дверь ванной.
— Не знаю, — тоскливо сказала Лиза. — Мы пошли с Региной кофе выпить…
Снова появился Борис. Растопыренные пальцы у него были вымазаны черной краской.
— Даже смыть не дали, — пожаловался он.
— Салфетку возьмите вон на столе, — посоветовал Губарев.
— Так как мне быть? — Борис устало поглядел на него, методично вытирая палец за пальцем. — Ехать с вами?
— Да нет, — отозвался тот, — пожалуй, нет… Но, возможно, мы вас еще вызовем. Из Москвы не уезжайте.
— Хорошенькое дело, — грустно ответил Борис.
И, словно лишь сейчас начав осознавать случившееся, провел рукой по лицу и, всхлипнув, сказал:
— О Господи! Регина!
— Отвезите меня домой, — неожиданно попросила Лиза.
Борис вопросительно взглянул на Губарева.
Тот махнул рукой.
— Ладно. Поезжайте.
Лиза встала с дивана и неуверенной походкой побрела к выходу. Борис направился было следом за ней, но Губарев внезапно поднялся с кресла.
— Елизавета Дмитриевна, — сказал он ей. — Подождите снаружи. А вы, — он кивнул Борису, — задержитесь на минутку.
— Что там еще? — устало спросил Борис, проводив взглядом удаляющийся по коридору Лизин силуэт.
— Вы встречались пару дней назад, — напористо сказал следователь. — Зачем?
Борис близоруко заморгал.
— Неловко говорить… когда-то мы с Региной были близки. Потом расстались. И с тех пор она… ну, чувствует… чувствовала… себя виноватой. Все пыталась устроить мою личную жизнь. А Лиза потеряла мужа… совсем недавно, как я понял… вот Регина и решила, ну, невзначай нас познакомить. Я, как их вдвоем увидел, сразу понял, что она нарочно все подстроила.
— Ясно, — недоверчиво сказал следователь.
— Так я могу идти? — тревожно спросил Борис, глянув в окно. — А то она, по-моему, вот-вот в обморок хлопнется.
— Бог с вами. — Следователь уже отвернулся от него. — Поезжайте. Но не дальше Окружной дороги.
* * *
Губарев обернулся к медэксперту.
— Ну, что скажешь?
Тот вздохнул.
— Если бы не эта толпа посетителей, я бы сказал — заурядное убийство. Первый этаж, решеток нет.
— А способ?
— Ударили по голове каким-то тупым орудием. В затылочную область. Череп проломлен. На теле следы борьбы. Похоже, она пыталась сопротивляться. На шее синяки.
— Изнасилована?
— Не похоже. Но нужна более подробная экспертиза.
— Маньяк? Или простой грабитель?
— Вам виднее. Но мне кажется, кто-то просто залез в открытое окно в расчете на поживу. А увидев ее, растерялся, да еще она, видимо, попыталась его остановить… Но если какие ценности и пропали, установить трудно. Она ведь одна жила.
— Черт. — Губарев раздавил окурок в пепельнице. — Не будь она журналисткой…
— А что, и журналисток, бывает, за просто так убивают. Тем более, как я понял, она в научно-популярном журнале работала… никаких тебе острых тем, никаких политических скандалов… болото. Он в окно влез?
— Да. Соседи говорят, она имела обыкновение спать с приоткрытым окном. Черт бы побрал этих архитекторов… рамы без форточек! Послушай, это мужик был? Или все-таки баба могла с ней управиться?
— Судя по силе удара, — мужчина. Покойница была женщина сильная, здоровая. Не так-то с ней было просто справиться.
— А эта дамочка?
— Нет… Габариты не те.
— Она и вправду в таком шоке? Или притворяется?
