— Сам не знаю… — честно ответил Борис. — Регинку жалко. Не нравится мне, когда моих любовниц убивают. Даже бывших. А следователь, сука, с меня подписку о невыезде взял…
— Подозревает?
— Понятно, как он мыслит. Девяносто процентов всех убийств на почве бытовухи происходят. Кто с кем спал, кто с кем бабки делил… будь ты журналист или, там, топ-модель какая-нибудь. Вот он и смотрит — а кто это в ближайшем окружении такой подозрительный?
Машина съехала с шоссе, и вдоль обочины потянулись сосны, между которыми мелькали редкие домики с заколоченными на зиму окнами.
— Приехали, — сказал Борис. Он подрулил к одному из особнячков — неказистому, но добротному, остановился и открыл калитку. В саду было сыро, крыльцо, занесенное прошлогодней листвой, тихо скрипнуло, жалуясь на одиночество. За дверью оказалась небольшая комната со старой мебелью, какую обычно свозят на дачу из дому, когда покупают что-то поновее и помоднее, и камином. Борис поднес спичку к скомканной газете, и вскоре дрова уже тихо потрескивали, охваченные пламенем.
Он полез в буфет и извлек оттуда какие-то консервы, бутылку водки и стаканы.
— Стратегические запасы, — пояснил он, — вы со вчерашнего дня небось не ели?
Павел молча кивнул.
Борис разложил все на газете, открыл банки, разлил водку по стаканам.
— Ну, а теперь выкладывайте все, что знаете, — сказал он.
Стоило ей открыть дверь в прихожую, как ее охватило ощущение постороннего присутствия. Холодная волна ужаса захлестнула ее.
— Кто здесь? — громко спросила она, шаря по стене в поисках выключателя.
— Не стреляй, начальник, я это, — раздался знакомый голос.
— Стас? — удивилась она. — Как ты сюда попал?
— Замок-то я тебе ставил, — усмехнулся он.
— Почему в темноте?
— Заснул я, — пояснил он, зевая, — ждал тебя, ждал и заснул. Где ты гуляешь на ночь глядя?
— Хотела повидаться с одним человеком, — пояснила она.
— Повидалась? — без любопытства спросил он.
— Да. Тот малый, приятель Андрея, что меня подставил. Я хотела его спросить — как же так…
— А он что тебе сказал? — В голосе Стаса вновь не ощущалось проблеска интереса.
— Ну, что… — Лиза вздохнула. — Сказал, что мне все это померещилось. Стас…
— Ну?
— Он даже представления не имеет, о чем это я толкую. Он сказал, что ни сном ни духом… послушай, может, я сошла с ума?
Он, прищурившись, поглядел на нее.
— Думаешь, я тебе тоже скажу, что ничего не было, да? Так вот, если это тебя успокоит… было. У меня до сих пор рука болит, — он потрогал костяшки пальцев. — А он, понятное дело, теперь отпираться будет. Он женат?
Она кивнула.
— Дети есть?
— Нет.
— Баба его где?
— Он сказал — в санатории каком-то.
— Спрятал он бабу. От греха подальше. Или они ее до сих пор у себя держат — чтобы он молчал в тряпочку.
— Да кто они-то? — в отчаянии воскликнула она.
Он пожал плечами.
— Тебе лучше знать. Что-то им от твоего мужа нужно было, вероятно.
— А эта история с деньгами?
Стас задумчиво сказал:
— Я вообще-то слышал про такие штуки. Вроде спрашивают тебя про что-то одно, совершенно определенное… Все внимание у тебя уходит на то, как бы чего лишнего не сказать. А на деле им совсем другая информация нужна. А это так — для отвода глаз. А ты можешь даже и не знать, что они пытаются из тебя вытащить. Помнишь только про предлог, про то, о чем тебя спрашивали, пока ты еще в сознании, — до того, как тебя препаратами накачали. Ладно… Что-то еще стряслось?
— Почему ты решил?
— Ты выглядишь еще хуже, чем вчера.
— Приятельницу мою убили, — сказала Лиза. Она чуть не добавила «любовницу мужа», но решила, что это будет уже слишком. — Я зашла к ней сегодня утром, а она там лежит… мертвая.
— Постой… — он поглядел на нее. — Ты, что ли, тело нашла?
Она кивнула.
— И как ее?
— Следователь говорит, что ударили по голове чем-то тяжелым.
— Тебя хоть к этому не приплели?
Она покачала головой.
— Не знаю. Во всяком случае, велели не уезжать из Москвы.
Он подошел к ней и погладил ее по щеке. Прикосновение его жесткой ладони было неожиданно нежным.
— Бедняжка! Ну, на этот счет не тревожься. Ничего у них на тебя нет. Вот только… странное что-то вокруг тебя творится, ты не находишь? Во что он впутался такое, благоверный твой?
— Похоже, он убивал людей. За деньги.
Об остальном она сказать не решилась: он решит, что она совсем свихнулась.
К ее удивлению, он пожал плечами.
— Не он первый, не он последний. Я, собственно, так сразу и подумал… пистолет этот. Но чтоб из-за этого столько возни… не понимаю. Может, есть еще что-то?
Под взглядом его внимательных глаз ей стало не по себе.
— С другой стороны, — продолжал рассуждать Стас, — это смотря кого он мочил. Может, у него хранился какой-то компромат на заказчиков… Квартиру твою никто не обыскивал? В компьютер влезть не пытались?
— Точно! — сказала она тихо.
— Давно?
— В ночь после похорон.
— Не думаю, что там они что-то нашли, — заметил Стас, — иначе оставили бы тебя в покое. А они вон как за тебя взялись.
Лиза вдруг вспомнила. До сих пор она гнала из памяти вчерашние события, точно дурной сон.
— Стас, кто был этот? Человек, который помог нам оттуда выбраться?
Он покачал головой.
— Понятия не имею. Темная история… Послушай, — он нерешительно на нее поглядел… — С одной стороны, вроде спокойнее, что ты мальца к матери отвезла. Но, может, когда все устаканится, имеет смысл съездить, забрать его оттуда?
— Там, по крайней мере, нет этого кошмара, — ответила она.
— Ну, не вечно же он будет длиться. Да и я хотел бы… Ну, познакомиться с ним.
— Ох, Стас, — покачала она головой, — ты очень торопишься.
— Жизнь такая, — вздохнул он, — ты мне нужна. И я тебе нужен. Что бы ты без меня делала?
— От меня сейчас лучше держаться подальше, — честно предупредила она. — Целее будешь.
— Брось, — он обнял ее так, что у нее перехватило дыхание, — нас не запугаешь! Мы люди бывалые.
И нежно провел пальцами по ее шее, по спине, расстегивая «молнию». Она так устала, что у нее не было сил сказать «нет».
