— Как их ни называй. Некто. Существа из нижнего мира. Оборотни. Те, кто умеет принимать человеческий облик. Или внушить, что они приняли человеческий облик… Кто на самом деле за столом сидел? Кого соседка эта любопытная видела?
— Чепуха все это. Бабьи сказки.
— К бабьим сказкам, милый мой, тоже иногда стоит прислушаться.
— Ладно-ладно… А что потом происходит с твоими подменышами?
— Обычно они вылетают в трубу, — серьезно ответил Борис.
— Послушай. — Павел отчаянно пытался достучаться до Борисова здравомыслия. — Так не бывает. Это вы, журналисты, виноваты. Как ни раскроешь газету, везде «диагностика кармы». Или объявления, вроде: «Приворожу. Гарантия сто процентов». Вы сами-то в эту чушь не верите, а развели просто средневековье какое-то при помощи современных средств массовой информации. А на деле всему можно найти свое объяснение. Естественное. Уж на что жуткая была история с отпечатками пальцев у мертвецов, так и то…
— Какая история?
— Ну, еще когда в конце прошлого века дактилоскопию только начали вводить… ну, картотеку отпечатков пальцев…
— Я знаю, что такое дактилоскопия, — сердито прервал Борис. — Продолжай.
— Ну вот, брали отпечатки пальцев у всех подряд — у преступников, у полицейских… Понятно, ни одни отпечатки не совпали — сколько людей, столько и рисунков… папиллярных линий… И тогда комиссар полиции задумался — ну ладно, это у живых… А вот с мертвыми-то как? Есть у них отпечатки? Или, может, они после смерти исчезают…
— Ишь ты, любопытный какой…
— Просто хороший комиссар, наверное. Дотошный. В общем, пошел он в местный морг, дал сторожу воск и велел взять отпечатки пальцев у всех клиентов морга… На следующий день понесли воск в лабораторию, начали сверять отпечатки… И вот ведь какая штука — одинаковые оказались у всех мертвецов отпечатки. Ну, специалисты в панике — не может такого быть, мистика какая-то! После смерти у всех, получается, узор на пальцах одинаковым становится…
— Ну?
— Ну, говорю, комиссар неглупый человек был. Пошел он в этот морг, припугнул сторожа… Тот и сознался. Боялся он мертвецов за руки брать, прижимать к воску холодные их пальцы. Свои он отпечатки сделал. Сам у себя. И сдал по количеству мертвецов…
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Потому что природа избегает усложнения. Если что-то происходит, пусть даже самое странное, самое невероятное… оно должно развиваться по какой-то самой простой схеме. А ты — подменыши… Легенды и мифы дикого Севера, понимаешь ли.
…Вечером в унылом гостиничном номере, освещенном свисающей с потолка единственной лампочкой без абажура, когда Павел, развалясь на койке, читал старую газету, а Борис приводил в порядок записи, раздался деликатный стук в дверь.
— Не заперто, — сказал Борис, подняв голову.
Дверь приотворилась, и в щель просунулся Завадский.
— Можно? — спросил он.
— Входите, — отозвался Борис.
Тот вошел в комнату, огляделся.
— Я вижу, — он кивнул на валяющийся на полу рюкзак, — вы уже собрались.
— Более или менее, — неопределенно ответил Борис.
Им действительно удалось раздобыть в местном магазине все необходимое для короткого похода — Завадский оказался толковым спутником и сумел выбрать относительно дешевые и надежные вещи. Должно быть, молодость он провел в полевых условиях, подумал Борис. Сказывается военное прошлое.
Потом Завадский перевел взгляд на разложенные на столе записи, на выключенный миниатюрный диктофон.
— И все же вы журналист, — сказал он. — Собственно… мне уже про вас рассказывали. Поселок маленький, каждый приезжий человек на виду. Так что же вам в лесу нужно? Вы ведь не охотиться приехали.
— А вы? — Борис холодно посмотрел на него.
Тот не ответил. Он вновь рассеянно оглядел залитую тусклым светом комнату, обшарпанные обои, потом заговорил вновь.
— Не знаю, что вы там ищете, но ничего вы не найдете. Гоняетесь за сенсацией? Ладно, гоняйтесь на здоровье, но там же ничего нет… пусто. И если вы приехали по поводу мальчика…
— То что? — быстро спросил Борис.
— То при чем тут старый карьер?
— А вы что-то знаете про эту историю? С пропавшим мальчиком?
Тот усмехнулся.
— Тут все про него знают. Беда только, что каждый рассказывает свое. Но все сходятся на том, что она подобрала его на кладбище.
Он нетерпеливо пошевелился.
— Послушайте…. люди тут живут замкнуто. Вот и выдумывают всякую чушь от нечего делать. То про мальчика, то про старый карьер. Да ведь если бы там действительно что-то было, про это давно бы уже разнюхали… И не только ушлые журналисты вроде вас.
— Если там ничего нет, — вмешался Павел, — то почему вас так беспокоит, куда мы направляемся? Вас же никто не просит идти с нами, верно? Просторы тут немереные — вольному воля.
Тот махнул рукой.
— Я в своем возрасте не очень-то люблю один по тайге ходить. Мало ли что. А что касается карьера этого… что ж, поглядим вместе. Ладно, желаю спокойной ночи. Встречаемся завтра у охотинспекции в шесть утра.
— Да чего рано так? — возмутился Борис.
— Никита велел.
— Это он из вредности, — грустно сказал Борис. — Не понравились мы ему.
Завадский пожал плечами, шагнул к выходу, и дверь за ним закрылась.
* * *
Шофер услужливо отворил дверь черной, лаково блестящей машины с притемненными стеклами, и человек в солидной тройке ступил на землю. Он рассеянно озирал закрытые ворота, за которыми высились медные сосны, подсвеченные чистым закатным огнем… дальше, за дорогой, тянулись песчаные дюны, поросшие редким лозняком, а еще дальше — наморщенная под легким ветром водная гладь.
Его уже встречали. У мужчины, стоявшего на подъездной аллее рядом с машиной, был вид пожилого детского врача. Даже жесты — мягкие, плавные.
— Ну что? — спросил новоприбывший.
— Да хрен его знает. — Раздраженная речь его собеседника странно контрастировала с внешним обликом. — Вторые сутки возимся. Малый как малый. К маме хочет.
— Плохо возитесь, — спокойно сказал приезжий.
— Черта с два! Все пальцы пацану искололи. От мониторов не отходим.
— Должно что-то быть, — настойчиво проговорил человек в темном костюме, — говорю вам, должно. Если нужно еще что-то, заказывайте… любое оборудование…
Тот пожал плечами.
— У нас оборудование лучше, чем в Кремлевке. А что толку.
Новоприбывший поглядел на часы..
— Я даю вам еще сутки. Потом… Ладно, покажите мне, что вы там наработали.
