Сандра стояла вплотную к Хенрику, прижимая дуло пистолета к его затылку.
— Черт! — поразился я. — Откуда у тебя оружие?
— Подобрала там, внизу. Стой спокойно, Хенрик, иначе у вас дело и впрямь дойдет до драки, а выиграет от этого только вот он, — и она кивнула на Карса.
— Вы оба психи, — проворчал Хенрик, но не двинулся с места.
Я ногой придвинул стул и сел.
— Где бумаги? — обратился я к Карсу. — Ты же понимаешь, если сам не скажешь, мы тут все перевернем.
— Я их уничтожил, Олаф. Правда.
Я прищурился:
— И что же в них было?
Он удивился:
— Ты не знаешь? Я думал, Стамп…
— Ах, вот как! Значит, тебе известно о Стампе! Скажи, неужели тебе его совсем не жалко? Ни его, ни остальных погибших?
Глаза у Карса до половины затянуло мутной пленкой — третьим веком, как всегда у кадаров в моменты сильного душевного напряжения.
— Жалко, Олаф… Но что можно было поделать? От этих бумаг слишком многое зависит.
— Да что от них зависит, черт возьми?
— Благополучие всей планеты.
— Ах ты, сука! — прохрипел Хенрик и дернулся было по направлению к Карсу. Сандра ткнула ему в затылок дулом пистолета.
— Спокойно.
— Да ты только послушай, о чем эта тварь толкует! Благополучие всей планеты! Это же вы, ублюдки, устроили нам этот ад! А теперь имеете наглость утверждать, что действовали из добрых побуждений? Да я тебя по стенке размажу!
— Не горячись! — устало сказал я. — Послушай, Карс, ты и без меня знаешь, что прокололся. Там был еще компакт. Сейчас он в надежном месте. Уверяю тебя, все эти сведения все равно всплывут на поверхность, слишком уж далеко все зашло, да и вы засветились. Вы же такую бучу в городе подняли, что любой идиот из муниципалки с легкостью выяснит, кто за этим стоит. Не дури, выкладывай все как есть. Поговорим спокойно. Потом, может, и возможности такой не будет.
Я старался и вправду говорить спокойно, хотя больше всего сейчас мне хотелось схватить этого мерзавца за шиворот и вытрясти из него душу.
— Ты ведь отлично знаешь, что там, в этих бумагах. Даже если ты их действительно уничтожил, ты наверняка просмотрел их прежде, чем сжечь, или что ты там с ними сделал. Да и раньше ты знал, что в них содержится, хотя бы приблизительно, — иначе ваши не стали бы за ними так гоняться. Там расшифровки всех переговоров кадаров с орбитальной базой — и уж наверняка в них найдется что-то очень интересное. Мало того, Ионеску удалось доказать, что появление тугов связано с первым контактом, а возможно, и взрыв ракетной установки на Мексиканском нагорье — тоже ваших рук дело. Ну а теперь говори, зачем вам все это понадобилось?
Он покачал головой:
— Я не могу, Олаф!
— Не можешь? Отлично! Сейчас Хенрик по твоей же рации свяжется с управлением. Через полчаса прилетит вертолет. А дальше ты будешь объясняться уже не со мной. Я умываю руки.
И я для наглядности развалился в кресле как можно нахальнее.
Карс продолжал таращиться на меня — не столько испуганно, сколько удивленно.
— Слушай, — я окончательно вышел из терпения, — хватит валять дурака. Что ты уставился? Не хочешь отвечать — не надо. Нужно было сдать тебя в руки полиции с самого начала, а не разговаривать.
— У тебя нет никаких доказательств, — возразил Карс, — кто тебе поверит?
— Теперь поверят. И доказательства есть. Компакт-диск. Вот эта ваша база. И тот шабаш, что вы устроили в городе. Хватит?
Он подумал. Потом повернулся к Хенрику:
— Вы ведь из организации «Свободная Земля», верно? Хенрик Ларссен? У нас есть на вас кое-какие данные.
— Я в восторге, — мрачно отозвался Хенрик.
— Возьмите стул и сядьте. Мне не нравится, что вы все время на меня швыряетесь. Ладно. Я и сам думаю, что дело зашло слишком далеко. Возможно, мы ошибались с самого начала. Выработали неправильную стратегию. Если обещаете сидеть спокойно, я вам кое-что расскажу.
— Учти, он тянет время, — предупредил Хенрик.
— Ничего я не тяну. Но, если хотите, можете увести меня отсюда. Поговорим в месте, которое вы считаете безопасным. Если такие вообще остались.
— Хорошо, — наконец проговорил Хенрик. — Сядь туда, к стенке. И держи руки за головой. Я тебя знаю. А ты, Перелли, опусти пистолет. Мне уже надоело стоять столбом. Я согласен его выслушать.
Еще несколько минут ушло на то, чтобы все расселись по местам. Хенрик сел вполоборота к дверному проему, Карс — в противоположный угол, а Сандра устроилась рядом с рацией. При этом все подозрительно косились друг на друга, а я по-прежнему держал Карса на прицеле.
Наконец все слегка успокоились.
— Валяй, — сказал я, — выкладывай. И не крути больше, и так тошно.
— Я собираюсь совершить преступление, — уныло начал Карс.
— Ты и так уже совершил. Причем не одно, — напомнил я.
— Я не имею в виду ваши законы. Я собираюсь преступить наши. Собираюсь рассказать вам правду. Возьму всю ответственность под себя.
— На себя, — машинально поправил я.
— Что? Ладно, не важно. Вы думаете, что во всем виноваты мы, потому что связали наше появление со Смутным временем и всеми последующими бедами. Вы правы, но только отчасти.
— Что значит «отчасти»? — спросил я.
— Мы и вправду появились потому, что у вас тут начались неприятности. Но в самих неприятностях мы не виноваты.
— Ты мне мозги не крути! — вновь взорвался Хенрик. — А кто тогда виноват? Стоило Ионеску еще сто лет назад докопаться до правды, как вы его ухлопали. Что, не так?
— Мы и вправду его ухлопали, — охотно согласился Карс, — и еще кое-кого. Иначе все бы пошло пухом.
— Прахом…
— Да. Хреново бы, в общем, пошло. Нам бы велели убираться отсюда, миссии бы закрыли, сотрудничеству бы пришел конец — и что бы мы тогда делали?
— Отправились бы обратно, — сказал я сухо. — Домой. На свою планету.
Карс странно поглядел на меня.
— Вы еще не поняли? Нам некуда отправляться. Нет у нас никакой родной планеты.
— Что за чушь, — медленно сказал Хенрик.
— Погоди. Пусть он договорит.
— Мы — космические кочевники, — пояснил Карс, — по-вашему — бездомные бродяги. У нас только и есть, что база на Луне, на Марсе, да еще наш межзвездный корабль на внешней орбите.
— И сколько же там вас, кадаров, всего?
— Полторы тысячи. И еще полторы — на Земле. Маловато для могущественного народа, верно, Хенрик?
— Значит, вы собираетесь уничтожить все человечество, чтобы поселиться здесь, — мрачно пояснил Карсу Хенрик, — дождаться, пока оно вымрет, а потом спокойно тут обосноваться. Конечно! Вас слишком мало, чтобы вступать в открытую схватку.
