Огонь прогорел, оставив после себя лишь обугленные головешки, но чуть дальше земля, присыпанная бурой пылью, была испещрена сотнями следов, подобных тому, что мы видели на закате. Я ожидал увидеть хоть одно тело — но их не было, словно странные создания и впрямь были порождениями ночного мрака и растворились в воздухе с приходом рассвета.
Следов загадочного Скитальца нигде не было видно…
Я безнадежно махнул рукой и вернулся к джипу.
Похоже, я уже притерпелся к тому, что вокруг меня происходят события, которые я не в состоянии осознать.
…База представляла собой настоящую крепость на границе пустыни — бревенчатый форт, за которым скрывались постройки, оставшиеся еще от прежнего поселения. На горизонте темнела глухая стена леса.
— Вот они, Гиблые Земли! — махнул рукой в сторону леса Рамирес.
Тяжелые створки ворот медленно разошлись в стороны, и вооруженный автоматом патрульный в маскировочном комбинезоне махнул нам рукой, пропуская машину внутрь.
— Кто тут работает? — спросил Хенрик.
Мы как раз миновали метеостанцию с приборами на треногах и подъезжали к низкому одноэтажному зданию с узкими, точно бойницы, окнами.
Наблюдательная вышка была единственной высокой конструкцией. На ней маячил одинокий часовой.
— Это и есть наш штаб, — пояснил Рамирес. — А сотрудники… ученые, наблюдатели, охрана… ну и мы, рейнджеры, конечно.
— Сколько вообще народу на базе? — поинтересовался Хенрик.
— Пятьдесять семь человек. Но это считая рейнджеров, а они почти всегда в разъездах. У нас тут тихо.
— Это, — сухо заметил Хенрик, — я уже понял.
— А тут что-то вроде гостиницы. Я покажу вам ваши комнаты.
— А как насчет горячей воды? — спросила Сандра, с сомнением оглядев эту суровую резиденцию.
Рамирес пожал плечами:
— Подождите до полудня. Воду нам нагревает солнце. Мы тут установили бойлеры. Пробовали и солнечную электростанцию наладить, ничего не вышло… пыли слишком много. — Он усмехнулся. — Мы тут живем по-простому. Ладно, ребята. Свободные койки здесь все же имеются. А для дамы и отдельную комнату отыщем. Всем надо отдохнуть. Потом возьмемся за дело. В полдень я зайду за вами. Отведу к нашему доку. Он сделает кое-какие прививки. У нас тут недавно было несколько случаев тяжелой лихорадки.
Он с сомнением посмотрел на Карса.
— Не знаю только, как с вами быть.
— Никак, — ответил Карс, — кадары не болеют человеческими болезнями.
— Ладно, док разберется. Он у нас ученый. Да и босс наш тоже.
— Он-то кто такой? — спросил я.
— Глен Бакстон? Он вообще-то бывший морской пехотинец. Крепкий мужик. А так он доктор биологии. Тут у нас много биологов работает…
В коридорах было тихо. Потом уже я узнал, что большую часть обитателей составляли именно рейнджеры, а на базе постоянно работал в основном лишь научный персонал — биологи, метеорологи и врачи, — от силы человек десять, и еще наружная охрана, выставленная не столько против людей, сколько против непрошеных посетителей из Гиблых Земель.
— Не могу сказать, что эта нечисть сюда так и прет, — заметил Рамирес. — Они нас, по-моему, побаиваются. А впрочем, всякое бывает. Там, на вышке, укреплены пулеметы.
…Глен Бакстон оказался внушительным немолодым человеком, академический облик которого несколько контрастировал с татуированной эмблемой морской пехоты на мощном бицепсе и серьгой в ухе. От конторы Антона кабинет его отличался завидной аккуратностью, а сам он восседал за столом, сверкающим чистотой, рабочие журналы и дневники лежали аккуратной стопкой, линзы микроскопа конденсировали льющийся из-за полуприкрытых ставней солнечный свет, отбрасывая яркие блики на лабораторную посуду.
Нас он встретил не слишком-то приветливо.
— Не понимаю, зачем Стаковски вообще вас сюда отправил, — сказал он, — у нас есть свои специалисты. А для патрулирования мы вполне можем людей и тут вербовать. Вовсе незачем выписывать их из-за океана.
— Мы не патрульные, — внезапно обиделся Карс, — мы — сыскной отдел. У нас другая квалификация! Повыше!
— От скромности вы не умрете, — заметил Бакстон, — потом… зачем нам, собственно, кадар? От них нет никакого толку. Конечно, поначалу, когда мы думали, что вся эта заварушка — их рук дело… Но то, что здесь творится с недавних пор, превышает возможности любого разумного существа. Да и Стаковски полагает, что кадары — народец безобидный. А раз вы тут ни при чем, то зачем вы нам нужны? Мы и сами разберемся.
— У нас есть свои причины интересоваться тем, что тут делается, — объяснил Карс, — может, Антон вам и не успел рассказать, но наша родная планета опустела после каких-то странных катастроф, очень похожих на ту, что случилась у вас в прошлом веке.
— Ну и что с того? Будь у вас какие-нибудь соображения по этому поводу, другое дело, — отрезал Глен, — а вы, похоже, знаете не больше нашего. Ладно… что с вами делать, раз уж вы тут? Отдам вас Рамиресу. Мы недавно потеряли несколько человек, нужно формировать новый отряд.
— Утешительные сведения… — пробормотал Хенрик.
— А вы чего хотели? Тут у нас идет война… настоящая война… только неизвестно с кем. О’кей, посмотрим. Антон почему-то дал вам самые лестные рекомендации.
Я пожал плечами:
— Что значит «неизвестно с кем»? Тут ведь Гиблые Земли. За сто с лишним лет должно было полным-полно всякой нечисти развестись. Да я и сам видел — вчера, например.
— Да, знаю. Рамирес рассказывал. Но дело вовсе не в том, что там кто-то завелся… — Он вздохнул и окинул нас мрачным взглядом. — Хорошо… не знаю я, какой будет от вас толк, но раз Антон говорит… а я ему верю… мы с ним когда-то вместе участвовали в одной заварушке, давно это было… В общем, там есть что-то, что не укладывается в привычные схемы. Что-то совсем чуждое. Почему связь сдает уже в нескольких десятках километров от Гиблых Земель? Почему все самолеты, что посылали туда на разведку — сделать аэрофотосъемку и вернуться, — пропали, не подав даже сигнала бедствия? Почему…
— Послушайте, — прервал его я, — нам-то, человечеству, сейчас не до того, мы и спутниковую связь до сих пор никак не наладим, но на орбите вот уже сто лет болтается станция кадаров. Уж они-то должны уметь фотографировать поверхность планеты! И приборы у них в полном порядке. Что же они, не могут с вами поделиться своими пленками?
Глен с усмешкой взглянул на Карса:
— Что же вы жадничаете, а, Карс? Скрываете от нас ценные данные!
Карс уныло сказал:
— Мы и сами рады бы знать, что там у вас творится. Но визуально там ничего не просматривается — слишком густой лесной покров, — а все снимки почему-то оказываются засвеченными. Черное пятно размером с половину континента — и все…
