Мы всегда считали себя более цивилизованной расой, чем люди, — еще бы, ведь мы освоили космос, мы избавились от сокрушительных страстей, от ненависти и сильных порывов, тогда как в каждом человеке скрываются резервы, неведомые даже ему самому.
Именно поэтому они способны противостоять неизбежному. А вдруг они в конце концов победят? Я в них верю!
* * *
Ногалес
2 ноября 2128 года
7 часов утра
…Проклятый док оказался прав — к середине дня у меня поднялась температура, начал колотить озноб, и ни о какой вылазке в окрестности базы и речи быть не могло. Я предпочел бы завалиться на койку и проспать там с полудня до следующего утра, но каморку на двоих мне, как выяснилось, предстояло делить с Карсом, а видеть перед собой, просыпаясь, его унылую рожу мне сейчас было особенно противно. А потому остаток дня я провел в кабинете у Глена, рассматривая заспиртованных в банках двухголовых уродцев и диковинных, ни на что не похожих тварей. Не знаю, что делали остальные — Сандра, видимо, отправилась приводить себя в порядок тем загадочным образом, благодаря которому хорошенькая женщина обычно ухитряется сохранить первозданную свежесть даже посреди этой раскаленной пустыни. Нужно сказать, что женщин на базе хватало — не среди рейнджеров, конечно, хотя вечером в общей столовой я заметил несколько крутых девиц, а среди обслуги. Персонал набирался в основном из местных, и все девушки были смуглокожими и темноволосыми, с примесью индейской или негритянской крови. В этих миниатюрных эбеновых статуэтках с четко очерченными скулами и хрупкими запястьями была своя прелесть, но я предпочитал ярких блондинок… ну, на худой конец, таких вот рыженьких, как одна моя знакомая докторша.
Проснувшись наутро, я понял, что вновь чувствую себя совершенно здоровым — проклятый док, видимо, все-таки знал свое дело. Пару минут я лежал на жесткой койке, соображая, где нахожусь и что меня разбудило, как вдруг над изголовьем у меня что-то щелкнуло и из крохотного динамика раздался голос Глена:
— Отряду Рамиреса собраться у меня в кабинете. Десять минут на сборы.
Через восемь минут я уже брел по коридору, гадая, и почему это я не стал зубным техником, как того хотела моя мама? По крайней мере, ни один идиот не стал бы чуть что вытаскивать меня из постели.
За исключением дока, весь отряд был уже в сборе. Даже Сандра пришла, хоть вроде бы Глен и не включил ее в разведывательную группу. Я был прав — выглядела она просто сногсшибательно. Даже наш посетитель, из-за которого, видимо, и поднялась вся эта суматоха, поглядывал на нее с интересом, а это уже кое-что!
Не думал я, что на белом свете еще сохранились такие экземпляры!
— Вот, — сказал Глен. — Этот человек прошел двести километров, чтобы увидеться с нами.
Гость наш был одет только в набедренную повязку и татуировку — она так густо покрывала его смуглое тело, что ее вполне можно было считать одеждой. Уши его украшали костяные пластинки, а шею — ожерелье из зубов какого-то крупного животного. Если он сам убил его, да еще вот этим примитивным копьем, которое притащил с собой, не хотел бы я сойтись с ним один на один!
— Он хоть по-английски говорит? — с сомнением спросил Хенрик.
— Единственный в своем племени, — сказал Глен, — если это можно назвать английским. Какая-то англо-испанская смесь. Но я так понял, что он пришел, чтобы сообщить нам что-то важное — кроме него, это сделать было некому.
— Меня послать наш курандейро, — пояснил индеец. — Он говорить, пусть бланка омбре драться с демонами. Мало демонов — уже нехорошо. Много — очень нехорошо. Очень много — совсем нехорошо. Конец света!
— Что он болтает? — изумленно спросил Хенрик.
— Я так понял, что его племя раньше жило в лесах, вероятно, где-то на границе с Гватемалой… бывшей Гватемалой. А потом природные катаклизмы вытеснили их в этот район. Многие, конечно, погибли — сами знаете, что тут делалось, — но остальные как-то приспособились. Полагаю, они наверняка тоже мутанты, хотя, может, и сами об этом не знают. Но прежде они никого не беспокоили. И общаться с нами избегали. А теперь их курандейро встревожен — он утверждает, что в лесах появилась какая-то страшная опасность.
— Кто такой курандейро? — спросил я.
— Колдун. Шаман, врач… возможно, вождь. Так вот, их колдун говорит, что в лесах появилась какая- то могущественная сила. Он называет их «демонами». По их поверьям, близится великая битва, в которой погибнет весь нынешний мир. Ну, такая местная версия апокалипсиса. Он боится их и думает, что, может, мы сумеем с ними справиться…
— Вот они, пришельцы! — тихо сказал Хенрик. — Настоящие пришельцы, не то что эти очковтиратели! Вот где они окопались!
— Быть может, быть может… — задумчиво пробормотал Глен. — Может, это и пришельцы. Кто знает? Интересно, почему практически все верования говорят о появлении в конце времен могущественных созданий, о катаклизмах, о великой битве, которая должна предшествовать концу света? Впрочем, это я так… Ладно, займемся более насущными проблемами.
Он нажал кнопку селектора.
В дверях возник патрульный — молодой парень со шрамом через все лицо.
— Отведите этого человека в столовую, накормите и устройте поудобнее, — распорядился Глен. — А завтра группа выходит на разведку. Он пойдет проводником. Завтра выходим, — обернулся он к индейцу. — Завтра… маньяна… понятно?
Тот кивнул. Он с уважением посмотрел на уродцев в банках, потом перевел такой же уважительный взгляд на Глена. Наверное, решил, что тот тоже курандейро… а может, даже и великий вождь.
— Ладно, — сказал великий вождь, — все поняли?
Он проводил взглядом удаляющегося лесного жителя.
— Быстро же они одичали, — заметил он. — Я читал где-то, что еще в двадцатом веке это было вполне цивилизованное племя. Они даже техникой кое-какой умели пользоваться. Но в нынешних лесах цивилизованному человеку не место. Там может выжить только дикарь.
— Рейнджеры выживают, — заметил Рамирес.
— Тоже мне, нашел цивилизованных людей! — фыркнул Глен. — А потом, что значит «выживают»? Дальше границ никто не суется. А уж если говорить о той пропавшей группе… Вам удалось хоть что-нибудь узнать от вашего пациента, Сандра?
Она покачала головой:
— Пока нет… Он бредит. То плачет, то начинает биться и кричать: «Нет! Это не они!» Я провела сеанс гипноза — после него он вроде стал спокойнее, но вытянуть больше из него все равно ничего не удалось. Так, словно… — Она нахмурилась. — Словно какой-то участок памяти у него заблокирован. Но ведь это невозможно!
— Вы думаете? — холодно спросил док.
— Что значит, я «думаю»! Я знаю! У меня все-таки достаточная квалификация…
— Тут, в Гиблых Землях, все возможно, — примирительно заметил Глен. — Ладно, вернемся к насущным вопросам. Теперь у вас хотя бы есть проводник. Но все равно — задание исключительно опасное. Настолько опасное, что я не имею права вам приказывать! А потому спрашиваю: кто добровольно — я подчеркиваю — совершенно добровольно готов присоединиться к отряду?
