Итак, если допускать версию о том, что заговор «камарильи» действительно существовал, – зачем была эта кровавая бойня? Может быть, задумали просто попугать царя, чтобы сдвинуть его вправо и заодно осадить все общество?
Или все было еще серьезнее? Слабый царь, проигранная война, грядущая революция, а тут еще мираж ненавистной конституции… И они решили: довольно. И начали в лучших традициях спецслужбы – с кровавой провокации, чтобы одним ударом дискредитировать слабого царя. И тогда?.. Тогда Кровавое Воскресенье было началом действий, которые должны были привести к замене Николая.
Дестабилизация, затеянная ради будущей стабилизации – прихода сильного монарха?
Во всяком случае, в последующих событиях можно найти странную связь, будто некий общий замысел. Интригу. Игру.
Кровавое Воскресенье дает плоды: Святополк-Мирский уходит в отставку. Николай сдается, 11 января реакционер Д.Ф. Трепов назначается петербургским генерал-губернатором.
Но это только начало. После Петербурга последует удар по Москве. В Москве главный советчик, опора Николая – великий князь Сергей Александрович.
Из дневника царя:
«Ужасное злодеяние случилось в Москве: у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбой, и кучер смертельно ранен… Несчастная Элла! Благослови и помоги ей, Господи!»
4 февраля в Кремле Сергея Александровича поджидал эсер Каляев. Он швырнул бомбу в карету.
В предсмертных письмах из тюрьмы Каляев рассказывал: «В меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо, сорвало шапку… Потом увидел шагах в пяти от себя комья великокняжеской одежды и обнаженное тело…»
Московский вице-король (как его называли при дворе) был разорван бомбой: головы не было, остались рука и часть ноги.
В это время из дворца выбежала Элла, бросилась к кровавым комьям, ползала на коленях среди останков мужа… Но революционер Каляев не знал, что бомба, которой он убил великого князя, была изготовлена в мастерской, принадлежавшей… Департаменту полиции!! И само убийство организовал тайный агент Департамента – глава боевой организации эсеров, провокатор Азеф.
Все та же тень спецслужбы…
Из дневника Константина Романова (К.Р.):
«5 февраля. Как громом пораженный, я в первую минуту ничего не соображал, только выйдя понял, чего я лишился, и заплакал. Надо было подготовить жену – она так любила Сергея. И у меня, и у ней чувство, что мне надо ехать в Москву к телу моего бедного друга, к бедной Элле, подле которой нет никого из родных…
9 февраля. Государь и обе императрицы так неутешны, что не могут отдать последнего долга покойному. Покинуть Царское им слишком опасно. Все великие князья уведомлены письменно, что им нельзя не только ехать в Москву, но запрещено бывать на панихидах в Казанском и Исаакиевском соборах».
Между тем в Москве разыгрывается величественная трагедия. Все дни до погребения Элла не переставала молиться. На надгробии мужа она написала:
«Отче, отпусти им: не ведают бо, что творят».
Слова Евангелия она восприняла душой и накануне похорон велела привезти себя в тюрьму, где содержался Каляев. Ее ввели в камеру, она спросила:
– Зачем вы убили моего мужа?
– Я убил Сергея Александровича, потому что он был орудием тирании. Я мстил за народ…
– Не слушайтесь вашей гордости. Покайтесь… а я умолю Государя даровать вам жизнь. Я буду просить его за вас… Сама я вас уже простила.
Накануне революции она нашла выход. Простить через невозможную боль и кровь – и тем остановить уже тогда, в начале, кровавое колесо. Своим примером бедная Элла обращалась к обществу, призывая жить по христианской вере.
– Нет! – ответил Каляев. – Я не раскаиваюсь, я должен умереть за свое дело, и я умру… Моя смерть будет полезнее для моего дела, чем даже смерть Сергея Александровича.
Каляева приговорили к смертной казни. «Я счастлив вашим приговором, – обратился он к судьям. – Надеюсь, вы исполните его так же открыто и всенародно, как я исполнил приговор партии социалистов-революционеров. Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции!»
Каляев бесстрашно встретил смерть.
Николай потерял Москву.
Но отцы Интриги знали продолжение: Николай должен вскоре остаться без главной советчицы. Императрица-мать уезжала в
Данию, где смертельно заболел ее отец. Теперь при царе остается последняя фигура – дядя Владимир Александрович. Но уже намечен третий удар. Департамент полиции осведомлен: сын Владимира Александровича, Кирилл, разбил семейную жизнь брата царицы Эрни (ту самую «хорошую пару»). Виктория-Мелитта разошлась с мужем. И теперь Кирилл решил жениться на ней и сделать открытым семейный скандал. Это должно вызвать контрмеры – он будет наказан. А это означает, его отец Владимир Александрович должен будет подать в отставку с поста командующего петербургским гарнизоном.
Из письма Николая матери в Данию:
«На этой неделе случилась драма в семействе по поводу несчастной свадьбы Кирилла. Ты, наверное, помнишь о моих разговорах с ним, а также о тех последствиях, которым он должен обязательно подвергнуться: исключение из службы, запрещение въезда в Россию, лишение всех удельных денег и потеря звания великого князя. На прошлой неделе я узнал, что он женился… Я имел с его бедным отцом очень неприятный разговор, и как он ни заступался за своего сына, я стоял на своем. И мы расстались на том, что он попросился уйти со службы. В конце концов я на это согласился.
Вместе с тем меня брало сомнение – хорошо ли наказывать человека публично несколько раз подряд. После долгих размышлений, от которых заболела голова, я решил… телеграфировать, что я возвращаю Кириллу утраченные им звания. Уф! Какие это были скучные неприятные дни. Теперь как будто гора с плеч свалилась».
Кто?
Но если допустить, что «камарилья» вознамерилась заменить Николая сильным царем, то кем? Ведь по закону в случае отречения на престол вступал малолетний Алексей. Но Алексей смертельно болен, Алексея можно обойти. Следующий законный претендент – Михаил. Но ведь и он не обладал царственным характером!
Но те, кто организовывал Игру, знают: и Михаила тоже можно обойти. У Михаила роман, и он также думает жениться, причем на особе совсем не королевской крови. О романе, конечно, осведомлен Департамент полиции. По закону о престолонаследии брак лишит его титула великого князя.
«Милая дорогая мама!.. Миша написал мне, что просит разрешения жениться. Что не может ждать дольше… Разумеется, я никогда не дам согласия на этот брак. Я чувствую всем моим существом, что дорогой папа поступил бы так же. Изменить закон для этого случая в такое опасное время я считаю решительно невозможным. Помоги мне, дорогая мама, удержать его. Да хранит тебя Господь».
Тогда для кого же все затевалось?
Великий князь Николай Николаевич – «Николаша, Николай Длинный». «Грозный дядя» – так называла его молодежь Романовской Семьи.
