Она увидела дом «нашего Друга» и была счастлива: знамение, обещание будущей удачи.
Записала в дневнике: «14 апреля (27) суббота…
Путешествие в экипажах… около 12 приехали в Покровское. Сменили лошадей, постояли долго перед домом Нашего друга… Видели Его родственников, глядящих в окно на нас».
Так благословил их на гибель «Святой черт».
Теперь оставался последний перегон до Тюмени. Если уральцы захотят напасть – это должно случиться здесь. Отряд Яковлева стал многочисленнее за счет присоединившихся патрулей. Уполномоченный приготовился к бою. Но, к его изумлению, опять обошлось.
Из дневника Николая: «14 апреля… Последний перегон сделали медленно, со всеми мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в девять с четвертью при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки при въезде в город. Приятно было попасть в поезд, хотя и не очень чистый. Сами мы и наши вещи имели отчаянно грязный вид. Легли спать в десять не раздеваясь. Я – над койкой Аликс, Мария и Нюта в отделении рядом».
В Тюмени Яковлева ждал его отряд в 250 человек. Впервые за всю дорогу он вздохнул облегченно. Он не знал, что оба уральских отряда имели совсем другую задачу. Они должны были только следить и довести его до поезда: все худшее ожидало впереди, там, на железной дороге.
Состав стоял готовый к отходу.
Охота за поездом
Семья заняла отдельный вагон.
В центральном купе разместились Яковлев с Авдеевым. Купе справа от них заняли Николай с Аликс, слева – Мария с Нютой Демидовой.
Как только Семья устроилась в купе, Яковлев со своим телеграфистом отправился на телеграф, к прямому проводу.
И тотчас следом за ним попытался покинуть вагон Авдеев. Но яковлевские стрелки его не выпустили.
Яковлев связался с Москвой. Его сообщение Свердлову: «Маршрут остается старый или ты его изменил? Сообщи немедленно в Тюмень…»
И через некоторое время поползла лента ответа из Москвы: «Маршрут старый. Сообщи, груз везешь или нет? Свердлов». И Яковлев сообщает: «Груз везу».
Яковлев возвращается в поезд. Состав трогается. Отъехав до ближайшего разъезда, Яковлев отдает приказ: прицепить новый паровоз и изменить направление. И уже вскоре Авдеев понимает: поезд не идет в Екатеринбург. С потушенными огнями поезд двигается на восток – в сторону Омска.
– Куда идет поезд? – требует ответа уралец. Яковлев объясняет: стало известно, что в дороге готовилось нападение уральского отряда с «целью уничтожения Романовых». И потому он боится везти семью в Екатеринбург по старому маршруту… Он решил ехать в Екатеринбург кружным путем – через Омск.
Авдеев, конечно же, не верит. Он понимает: Семью везут не в Екатеринбург. Но куда?
Семья просыпается.
Из дневника: «15 апреля. Воскресенье. Все выспались основательно. По названиям станций догадались, что едем по направлению на Омск. Начали догадываться: куда нас повезут после Омска. На Москву или на Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили. Мария часто заходила к стрелкам – их отделение было в конце вагона… На станциях завешивали окна, так как по случаю праздника народу было много. После холодной закуски с чаем легли спать рано».
Но Мария ничего не узнала у стрелков, и Яковлев ничего не объяснял.
Ночью, когда они спали, разыгрались главные события.
Яковлев стремится в Омск. Но… не знает главного: информированный Свердловым об истинной цели секретной миссии, Голощекин уже помирился с омскими большевиками. Как всегда, провинцию примирила нелюбовь к столице. И, пока Яковлев, торжествуя, ехал к Омску, из Екатеринбурга уже пошли телеграммы.
В Москву: «28 апреля из Екатеринбурга. Ваш комиссар Яковлев привез Романова в Тюмень. Посадил его в поезд, отправился в Екат [еринбург]. Отъехав один перегон, изменил направление, поехал обратно. Теперь поезд с Николаем находится около Омска. С какой целью это сделано, нам неизвестно. Мы считаем такой поступок изменническим. Согласно вашего письма 9 апреля Николай должен быть в Екатеринбурге. Что это значит? Согласно принятому Обл. Советом и Обл. Комитетом партии решению сейчас отдано распоряжение задержать Яковлева… и поезд во что бы то не стало, арестовать и доставить вместе с Николаем в Екатеринбург…»
Одновременно в Омск и в другие пункты уже шли телеграммы, объявляющие Яковлева вне закона:
«Обсудив поведение комиссара Яковлева, единогласным решением видим в нем прямую измену революции. Стремление вывести с неизвестной целью бывшего царя из пределов революционного Урала, вопреки точному указанию Председателя ВЦИК, является актом, ставящим комиссара Яковлева вне рядов революционеров. Облсовет Урала предложил всем совреворганизациям, особенно Омскому Совдепу, принять самые экстренные меры, включительно применение вооруженной силы, для остановки поезда…»
И вскоре Яковлеву приносят одну из этих уральских телеграмм. Яковлев узнает, что его поезд должен быть остановлен в Омске, а сам он арестован.
Яковлев потерялся. Он врывается в купе Авдеева, кричит ликующему уральцу: «Они что у вас там, все с ума посходили?» Но – поздно.
Поезд приближается к Омску. У Омска уже ждет отряд красногвардейцев.
Яковлев идет «ва-банк». Недалеко от Омска, у станции Люблинская, он останавливает поезд, отцепляет паровоз и вместе с телеграфистом направляется в пекло – в Омск.
Из воспоминаний Яковлева:
«Как только вагон остановился [и мы вышли на перрон] нас окружила густая масса людей».
Он стоял один посреди вооруженной толпы, наэлектризованной слухами об изменнике. Он был совсем рядом с гибелью, но сколько раз это уже бывало в его жизни…
«Я объявил, перекрикивая толпу: «Я – чрезвычайный комиссар ВЦИК Яковлев! Мне нужно увидеться с Председателем Омского Совета!»
И тут впервые за всю поездку ему повезло…
«Председателем Омского Совета оказался мой друг Косарев… Я узнал своего старого товарища, с которым мы когдато были вместе в партийной школе в Италии… Я в общих чертах обрисовал ему события и попросил его поехать вместе со мной на телеграф: там мы вызовем Свердлова, от которого, во-первых, я получу дальнейшие инструкции, а, во-вторых, Косарев поймет, что я действую согласно предписаниям Центра… Пока мы неслись на телеграф, всюду видели вооруженные отряды».
Итак, ему удалось убедить старого друга, но… На телеграфе Яковлев узнал, что зря рисковал жизнью. К тому времени уже закончился длинный телеграфный разговор Екатеринбурга с Москвой. На первую екатеринбургскую телеграмму Москва ответила как должно: Свердлов сообщил, что Яковлев едет на восток… согласно его распоряжению!
Но Голощекин знает: надо быть энергичным. Надо до конца быть настойчивым.
И он был. До конца. Последовала грозная телеграмма уральцев: «Письмом 9 апреля товарищ Свердлов заявил, что Романов будет перевезен в Екатеринбург, сдан под ответственность Облсовета. Видя, что сегодня поезд ускользает с Урала по неизвестным нам причинам… мы сообщили Свердлову. Его ответ нас чрезвычайно удивил. Оказывается, Яковлев гонит поезд на восток согласно его распоряжению и он просит Яковлеву не чинить препятствий…»
