– Если бы не вы, Нико так и остался бы прямо под этими огромными колесами. Но там оказались вы.
Только выговорив последнюю фразу, Карло сообразил, что именно он сказал, и в попытке загладить неловкость в отчаянии закрыл рот рукой и замотал головой. Но Стефан все понял правильно. Да, на самом деле он оказался под колесами грузовика к счастью для незнакомого малыша, коляска которого у него на глазах, набирая скорость, выкатывалась с тротуара под эти самые колеса. Он, профессиональный гонщик с потрясающей реакцией, моментально предугадал дальнейший ход событий. И моментально принял единственно возможное решение: вдавить в пол педаль газа и, с диким визгом покрышек войдя в поворот, отбросить по касательной коляску в сторону от движущейся на нее махины, даже если для этого необходимо было принять на себя весь удар, смявший тело в лепешку. Он знал, на что шел. Но суть дела заключалась в невозможности поступить иначе.
Вся его жизнь строилась на жестком расчете, и он знал: если однажды предать себя, он не сможет себе доверять, а значит – прощай, гонка. Он уже видел их, лузеров, в решающий момент струсивших и сошедших с дистанции. «Никогда больше» – так назывались эти люди, ибо никогда больше они не выходили победителями. Если ты струсишь однажды, другом тебе будет педаль тормоза, но не газа. Жить так он ни за что не смог бы. И сделал это для самого себя. А потому все сказанное Карло не имело значения. Нет, не так – конечно же, имело! По крайней мере, теперь Стефан знал, кого спас.
Он отставил в сторону собственные воспоминания и вновь переключился на собеседника.
– С Нико ничего не случилось. Возможно, он и испугался, но не думаю, что больше, чем пугается ребенок, когда просыпается, а рядом никого нет. Вот с Луизой не обошлось. Потрясение вызвало такой силы сердечный приступ, что ее пришлось срочно госпитализировать. Вместо дня рождения я разрывался между женой, сыном и бизнесом. И только сейчас, когда ее, наконец, выписали, добрался сюда. К тому же мне сказали, что вы в коме… Ой, простите меня, ради Бога!
На Карло жалко было смотреть. Похоже, он в жизни не допускал столько оплошностей, как в этом разговоре. Собственно, он впервые разговаривал с человеком, спасшим жизнь его ребенку, а потому Стефан не обижался.
– Во имя всех святых, скажите мне, синьор Шумахер, как я могу отблагодарить вас? Поверьте мне, я небедный человек и готов взять на себя любые расходы на ваше лечение.
– В этом нет необходимости. У меня хорошая страховка, вы не забыли? Ведь я профессиональный гонщик.
Его страховки с лихвой хватало на лечение и восстановительные процедуры в реабилитационном центре, куда его должны были перевезти буквально через несколько дней.
– Так что же делать? – Похоже, такой поворот изрядно обескуражил темпераментного итальянца.
Открывшаяся дверь прервала беседу: сестричка привезла ужин, и, пока она устанавливала столик и устраивала на нем поднос, собеседники попрощались.
– С вашего позволения, я навещу вас завтра, синьор Шумахер. Возможно, вам придет в голову, что я все-таки могу сделать для вас.
С этими словами гость удалился.
А Стефан принялся в задумчивости гонять по тарелке сосиски, пока не закопал их окончательно в картофельном пюре. Есть ему совершенно не хотелось.
– Ты ничего не говорил про аварию.
– А ты не спрашивал.
Парировать не получалось – Еан и в самом деле не спрашивал, как и почему Стефан оказался на больничной койке. Это казалось само собой разумеющимся – такая авария могла случиться только в пылу гонки. «А парень-то, оказывается, совсем не прост. Далеко не каждый смог бы вот так, не раздумывая, пожертвовать собой, спасая ребенка. И, главное, считает это в порядке вещей!» – Еан чувствовал невероятную гордость за друга.
А тот продолжал молчать, не желая или не считая нужным обсуждать случившееся.
Сестричка давно уже унесла нетронутые сосиски, печально торчавшие из застывшего пюре, в телевизоре на стене беззвучно двигались люди, а за окном в безуспешной попытке отодвинуть ночную темь зажглись фонари.
Снятый на ночь корсет покорно дожидался утра – так же, как и забытые возле тумбочки ходунки, а их хозяину все не спалось.
Наконец, видимо, что-то придумав, он заговорил:
– Я вот все думаю про этого Карло. Он вроде искренне помочь хочет. И деньги обещал. Как думаешь, если я у него космический корабль попрошу, сможет?
Если бы у Еана было тело, он, пожалуй, поперхнулся бы от неожиданности. А так только замер на мгновение, пытаясь сообразить, что именно имеет в виду его непредсказуемый друг. Но тот то ли почувствовал замешательство собеседника, то ли сам ощутил потребность пояснить свою мысль:
– Я о тебе думаю. Ведь тебе тоже помощь нужна. А если этот Карло вдруг поможет нам с кораблем… ну, в конце концов, есть же сейчас такая возможность – оплатить полет, то можно попробовать что-то сделать.
Идея выглядела очень заманчиво. Правда, Еан не совсем представлял себе технические возможности этой планеты, но если здесь есть космические корабли, то… Во всяком случае, попробовать стоило.
А пока следовало дождаться визита Карло.
Итальянец не заставил себя долго ждать и нашел Стефана гуляющим в парке. Тот использовал любую возможность насладиться последним теплом осеннего солнышка, а заодно и потренироваться в ходьбе. И неважно, что пока еще приходилось опираться на ходунки, – силы с каждым днем прибывали.
– Buongiorno
[6], синьор Шумахер! За вами не угнаться!
Стефан успел принять участие в таком количестве международных гонок, что вкрапление в диалог итальянских слов его совершенно не смущало.
– Доброе утро! Я не ждал вас так рано, синьор Рокка.
– Зовите меня Карло, прошу вас!
– Хорошо. Тогда и меня – Стефан.
– Bene!
[7] – Все-таки Карло был настоящим итальянцем – в минуты волнения слова родного языка, казалось, сами прыгали к нему на язык. – Синьор Стефан! Так хорошо?
– Давайте все же обойдемся без синьоров. Просто Стефан будет нормально.
– Capito!
[8] Я рассказал Луизе о вашем здоровье. Она бесконечно счастлива, что вы можете ходить, и просила передать вам ее искреннюю благодарность. Она также спрашивает, можно ли ей с малышом Николо навестить вас? Да, чуть не забыл – вот! – Карло протянул Стефану красиво оформленную открытку. – Здесь наш адрес, телефон и все такое. Луиза лично написала и сказала, что наш дом открыт для вас в любое время. И, конечно, когда вы окончательно поправитесь, она непременно устроит в вашу честь банкет. Надеюсь, вы не будете против?
Даже если бы Стефан и был против, у него не было ни малейшего шанса возразить столь темпераментному собеседнику.
