– У вас есть ордер?
Рамирес поднял брови:
– А малыш знает свои права. Должно быть это образование Лиги Плюща.
– Мы можем получить его в течение часа, – крикнула Эйвери. – Но, если ты заставишь меня уйти и подлизываться к начальству, чтобы быстрее достать его, я очень разозлюсь. А я итак чувствую себя сегодня дерьмово. Поверь, ты тоже не хочешь видеть меня злой. Мы лишь хотим поговорить о Синди Дженкинс. Слышали, что ты знал ее. Открой дверь и давай пообщаемся.
Замок двери щелкнул.
– У тебя и правда есть подход к людям, – сказал Рамирес.
Перед ними появился Джордж в майке и спортивных штанах. Он был довольно накачанным и загорелым. Его рост составлял около 5,6 футов. Эйвери отметила для себя, что он совпадает с ростом убийцы на записях с Синди. Несмотря на то, что внешним видом он напоминал парня после приема наркотиков или человека, который не спал уже несколько дней, в его взгляде читалось бесстрашие. Эйвери задалась вопросом, а что, если в течение многих лет над ним издевались и он, наконец, решил нанести ответный удар.
– Чего вы хотите? – спросил он.
– Мы можем войти? – задала она вопрос.
– Нет, мы можем поговорить прямо здесь.
Рамирес просунул ногу в комнату.
– На самом деле, – произнес он, – мы лучше зайдем.
Джордж перевел взгляд с Эйвери на Рамиреса и на его ногу, поддерживающую дверь открытой. Решено. Он пожал плечами и отступил.
– Входите, – добавил он. – Мне нечего скрывать.
Комната была достаточно просторной для двухместного размещения: гостиная, терраса, две кровати на противоположных сторонах комнаты и кухня. Одна кровать была аккуратно застелена и завалена одеждой, а также разнообразным электронным оборудованием. На другой царил беспорядок.
Джордж сел на расстеленную кровать, схватившись за матрас. Казалось, он готов был свалиться в любой момент.
Рамирес встал у окна террасы и залюбовался видом.
– Интересное место, – сказал он. – Вроде просто студия, но она великолепна. Посмотри на этот вид. Вау. Должно быть, ты любишь наблюдать за рекой.
– Давайте покончим с этим, – сказал Джордж.
Эйвери пододвинула стул и села напротив него.
– Мы разыскиваем убийцу Синди Дженкинс, – произнесла она. – И решили, что ты можешь помочь нам, так как ты был одним из последних людей, кто видел ее в живых.
– Много кто видел ее живой.
Предполагалось, что это прозвучит жестко, но его глаза наполнились болью.
– У нас сложилось впечатление, что она тебе нравилась.
– Я любил ее, – ответил он. – Но какое это имеет значение? Теперь она ушла и никто не в силах мне помочь.
Рамирес и Эйвери переглянулись.
– Что это значит? – спросил Рамирес.
– Если я правильно понимаю, – произнесла Эйвери, – ты покинул вечеринку сразу за ней.
– Я не убивал ее, если вы об этом, – заявил Джордж. – Я ушел с вечеринки потому, что она практически вываливалась через двери. Я волновался за Синди. Но я не смог найти ее, когда спустился. Я задержался на пару секунд, чтобы попрощаться с некоторыми людьми. Вы можете опросить свидетелей. Это правда.
– Зачем было задерживаться и прощаться с кем-то? – спросил Рамирес. – Если ты был влюблен в нее и беспокоился, почему ты просто не пошел помочь ей?
– Поговорите с моим адвокатом.
– Ты что-то скрываешь, – заметил Рамирес.
– Я не убивал ее.
– Докажи это.
Джордж опустил взгляд и покачал головой.
– Она испортила мою жизнь, – сказал он. – Она разрушила ее и теперь вы пытаетесь сделать то же самое. Вы считаете себя такими важными.
Рамирес бросил на Эйвери быстрый взгляд, означавший «этот парень – псих», и снова подошел к террасе, чтобы полюбоваться великолепным видом.
Эйвери знала это куда лучше. Она уже сталкивалась с подобным типом людей, работая и адвокатом, и копом. В нем было что-то разрушающее и в то же время властное. Он, будто свернувшаяся змея, готовился к удару, напоминая молодых членов банды, с которыми ей приходилось иметь дело: невинность, смешанная с негодованием, которое быстро перерастало в насилие. Ее рука дернулась к поясу, а пальцы скользнули по кобуре, не выдавая движения.
– Что ты хотел этим сказать, Джордж? – спросила она.
Когда он поднял голову, его тело содрогнулось. Дикое выражение лица исказило приятные черты. Глаза были широко раскрыты, а губы выпучены. Джордж весь съежился. Пытаясь сдержать слезы, он втянул их обратно.
– Я имею значение, – закричал он.
Его эмоции взяли верх. Он встал и развел руки в стороны. Потекли слезы, чем он сам себя удивил, а затем разрыдался в полную силу.
– Я имею значение, – ревел он, присев на корточки.
Эйвери встала и отошла от него, держа руку на пистолете.
– Что все это значит? – спросил Рамирес.
– Оставь его в покое, – ответила Эйвери.
Не обращая внимания на явное безумие, которым несло за версту от их сломленного подозреваемого, Рамирес присел рядом с Джорджем и произнес:
– Эй, парень, все хорошо. Если ты сделал это, то просто признайся. Возможно, ты не совсем в себе или что-то в этом роде. Мы можем помочь тебе. Именно поэтому мы здесь.
Джордж замер и напрягся.
Из его уст раздался шепот:
– Я не псих. Меня просто тошнит от людей.
Ловко, словно обученный солдат, он вытащил из-за спины руку с канцелярским ножом и уже через секунду, повернувшись к Рамиресу, прижал нож к его горлу. Затем парень резко пырнул Рамиреса в правый бок чуть ниже груди. Он вскрикнул. Джордж быстро присел, используя копа в качестве щита.
Эйвери достала оружие.
– Не двигаться! – прокричала она.
Джордж держал лезвие у виска Рамиреса.
– И кто здесь проигравший? – закричал он. – Кто?!
– Брось его!
Рамирес застонал от боли в ране между ребер. Рука, обхватывающая его шею, явно мешала ему дышать. Он потянулся было за пистолетом, но кончик ножа только приблизился к виску. Джордж прижал его крепче и прошептал ему на ухо:
– Не дергайся.
Рамирес снова застонал, а затем выкрикнул:
– Подстрели этого ублюдка!
Эйвери видела как Джордж плотно прижал нож к голове Рамиреса и как потекла струйка крови. В этот момент у нее уже не оставалось выбора. На кону стояла либо жизнь ее напарника, либо этого психа. И каждая секунда была дорога.
