– Мисс Блэк, – начала она. – Вы находитесь в отношениях с Говардом Рэндаллом?
– Что? – опешила Эйвери.
Кто-то еще протянул микрофон:
– Вы встречались с ним вчера. О чем вы двое говорили?
– Где вы берете подобную информацию? – спросила Эйвери.
Перед лицом мелькнула газета и, пока Эйвери пыталась рассмотреть обложку и прочитать новость, вокруг завертелись камеры в ожидании ее ответа.
Заголовок гласил: «Две девушки мертвы, никаких улик». Там же была фотография с кладбища. Еще один заголовок ниже: «Полицейский и убийца: начало романа». Эйвери увидела фото себя, рыдающей в машине за стенами тюрьмы.
«Охранники, – поняла она. – Вот, кто сделал снимки».
Сама новость была на третьей странице: «Кто работает в полицейском департаменте Бостона?». Слова типа «некомпетентый», «неосторожное обращение» и «халатность» буквально выпригивали из текста. Еще строка: «Как получилось, что полицейский департамент Бостона позволил бывшему адвокату с сомнительным прошлым заняться делом возможного серийного убийцы?»
Эйвери испытала неприятные ощущения в животе и вернула газету обратно.
– Можете прокомментировать ситуацию? – спросил кто-то.
Эйвери молча двинулась вперед.
– Офицер Блэк!? Офицер Блэк?!
Какая-то женщина ростом не выше девяноста футов пробралась к Эйвери и толкнула ее в грудь.
– Ты, кусок дерьма! – орала она. – Разве я плачу налоги для таких, как ты? Нет уж! Я сделаю все, чтобы тебя уволили, убивающая сучка.
Толпа разбушевалась.
– Почему это дело отдали именно Вам? – крикнул кто-то еще.
– Не подпускайте ее близко к детям!
У ворот Эйвери достала значок и полицейский пропустил ее на территорию.
– Кто здесь за главного? – спросила она.
– Вон там, – указал коп. – Тэлбот Диггинс. Лейтенант Диггинс.
Как правило, Эйвери с легкостью игнорировала все оскорбления, но сегодня, после неудачного допроса Джона Ланга, появления нового тела, отсутствия улик и кучи новостей в газетах, ей пришлось потратить всю энергию на то, чтобы просто устоять на ногах и иметь возможность двигаться.
Даже отойдя от толпы за воротами, она все еще слышала как люди высказывали свое возмущение репортерам, пока те проталкивали камеры через решетку.
Полицейские, находящиеся на территории, повернулись и наблюдали за Эйвери. Кто-то бормотал себе под нос. Остальные смотрели на нее с призрением.
«Когда же все это закончится?» – подумала она.
Тэлбот Диггинс представлял собой огромного чернокожего мужчину с бритой головой. Он был в солнцезащитных очках и весь потел от начинающейся жары. На нем была футбока и пятнистый серый костюм. Единственное, что говорило о его профессии, это значок на шее и пистолет, выглядывающий из-под куртки.
Он заметил ее и спросил:
– Вы Блэк?
– Да.
– Идем за мной.
Они прошли сам парк мимо. За широким бассейном, который обычно распылял воду в бесчисленных направлениях, находились площадки для детей ясельного возраста. Они направились прямо к деревянной крепости, окруженной мостами, рвом и целым городком.
Внутри деревянной конструкции мелькал свет от вспышек фотографа.
– Ребенок нашел ее сегодня утром, – сказал Тэлбот. – Десятилетняя девочка. Говорит, она пыталась поиграть с ней, но тело не двигалось. Поэтому она дотронулась до нее и ощутила холод, словно касалась льда.
Деревянный городок имел специальное открытое пространство, служившее входом в крепость.
Мертвая девушка сидела на входе с таким видом, будто просто остановилась отдышаться во время игры. Эйвери предположила, что ей было около восемнадцати-девятнадцати лет. Блондинка. Одета в облегающую рубашку и юбку. Капризное, забавное выражение застыло на ее лице. Руки были подняты и привязаны к чему-то над головой очень тонкой нитью, напоминающей леску. Сами глаза, как и у остальных девушек, показывали, что она была подвергнута пыткам и накачана наркотиками.
– Вы знаете кто это? – спросила Эйвери.
– Пока нет.
Эйвери быстро осмотрела ее и с точностью могла подтвердить, что девушка носила нижнее белье. Возможно, предыдущая жертва просто была случайностью?
Как и другие пострадавшие, она смотрела на что-то вдалеке. Эйвери отследила взгляд и уткнулась в площадку для детей ясельного возраста. Она тут же поняла, что предполагалось открыть взору жертвы: картину, изображающую детей, выстроившихся вдоль пластикового забора. Это были мальчики и девочки разных национальностей, которые держались за руки.
Тэлбот подозрительно смотрел на нее.
– Это правда? – спросил он.
– Что «это»?
– Ты и Рэндалл. Газеты говорят, что вы – единое целое. Это так?
– Это отвратительно, – ответила она.
– Возможно, – предположил он. – Но это правда?
– Не ваше дело, – произнесла она.
– Детка, ты реально портишь мне день, ты понимаешь это? Для начала, мне приходится возиться с выходками какого-то серийного маньяка лишь потому, что ты не справляешься со своими обязанностями. Теперь ты даже не можешь ответить мне на простой вопрос. Ладно тебе, у нас весь офис делает ставки.
– Вам не стоит беспокоиться об этом, – ответила Эйвери. – Это касается лишь моего департамента.
– Нет-нет-нет, – прервал он ее, – этого не будет. Это мое место преступления, поняла? Я вызвал ваш департамент лишь из вежливости. Я не отдам вам это, – сказал он, указывая на тело. – У вас итак уже два тела за неделю. Теперь у нас есть третье в Белмонте. Знаешь, о чем это говорит? Мы будем работать сообща.
– Нам не стоит…
– Стоит, – ответил он, закатив глаза. – Если честно, насколько ты близка к провалу?
– У нас есть достаточно улик, которые…
– Бип! Неправильный ответ! – он издал звук гудка и попытался ответить, как робот. – Я этому не верю, – продолжил лейтенант более спокойным тоном. – Взгляни на себя. Ты выглядишь потрепанно, как и пишут в газетах. И ты даже намека на личную жизнь не даешь. К чему все это? Знаешь что? Теперь мы команда, а в Белмонте мы быстро раскрываем дела.
– Да что ты? – ответила Эйвери. – И сколько подобных тел ты встречал?
– Пфффф.
– Нет, серьезно.
– Это не имеет значения.
– Я скажу тебе, что имеет значение, – сказала она. – Я работала над этим делом около недели и я представляю себе область, где живет убийца. Я знаю его рост и общие черты. Я знаю, что у него есть местечко, где он держит домашних животных. Я знаю, какую машину он водит. А что от этого третьего тела? – указала она на мертвую девушку. – Я знаю, что он еще не закончил. Тройка – его число. Но теперь все изменилось. Я знаю еще кучу других вещей, – плюнула она. – А что знаешь ты? Ты прав. Это ваша юрисдицкия. Для себя можешь даже подчеркнуть это.
