"Вы так сильно его любите?" – спросил он с искренним интересом.
У Стары, не готовой к разговору по душам, на глаза навернулись слёзы.
"Да", – ответила она, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. "Люблю".
Физе опустил голову вниз и умолк. Казалось, её слова заставили его крепко задуматься.
Наконец, он снова посмотрел на неё и кивнул.
"Я помогу вам", – сказал он.
Стара потеряла дар речи.
"Правда?" – переспросила она, и сердце её забилось быстрее.
"Я уважаю вашу любовь и преданность", – сказал он ей. "Я был бы счастлив любить вас, но вижу, что вы принадлежите другому. И пускай я не могу заполучить ваше сердце целиком, я смогу претендовать на место в нём, если сумею вам помочь".
Стара была очень тронута. Впервые за долгое время у неё снова появилась надежда.
"У нас на Перевале строгие правила", – продолжил он. "Всё ради безопасности. Никому нельзя самовольно покидать королевство, потому что в пустыне останется след, по которому Империя сможет нас обнаружить. Сбежать отсюда будет непросто. Если нас поймают, то обоих бросят в тюрьму".
Она кивнула.
"Я знаю", – сказала она. "И я не жду, что ты станешь мне помогать".
"Но я стану", – ответил он.
Она пристально всмотрелась в его лицо и увидела, что он не лгал. Ей это было непонятно.
"Ты рискнёшь ради меня?" – спросила она. "Но ты же совсем меня не знаешь".
Он улыбнулся.
"Это верно", – сказал он. "Но мне почему-то кажется, будто мы знакомы всю жизнь".
"Как бы то ни было, я не в том положении, чтобы отказываться", – сказала она. "Я хочу найти его, а для этого мне нужно покинуть Перевал".
"Вам придётся перейти через горы, пересечь Пустошь, найти корабль, в одиночку отправиться в море… Это будет очень сложно".
"Мне плевать", – сказала она. "Ничто из этого меня не пугает".
Он кивнул.
"Тогда пусть так и будет", – заключил он. "Если в сердце достаточно огня, всегда можно найти выход".
Он протянул ей руку и уверенно заглянул в глаза.
"Идём".
Стара сжала его ладонь в своей, и он повёл её к выходу из сада. Она чувствовала, что её жизнь снова обрела смысл, что, не смотря ни на все препятствия, они с Рисом снова будут вместе.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Годфри стоял посреди бара, окружённый враждебно настроенными имперскими солдатами, и не сомневался, что его сейчас убьют, когда внезапно затрубил огромный рог, и все в комнате содрогнулись. Звук шёл откуда-то издалека – пронзительный, мрачный, предвещающий беду – Годфри никогда такого не слышал. Солдаты, все как один, вскочили с мест и выбежали прочь.
Годфри, обливаясь потом, озирался в пустой комнате. Там остались только Акорт, Фултон, Мерек, Арио да бармен за стойкой.
Годфри повернулся к товарищам, но они выглядели не менее ошарашенно, чем он сам.
"Рог войны", – пояснил бармен, бросая свои дела. Голос его звучал мрачно.
"Что это значит?" – спросил Мерек.
Бармен покачал головой.
"Враг у ворот. Волусия в осаде".
Годфри бросился к выходу из таверны и вскоре вместе с остальными уже бежал по улицам Волусии. Он понимал, что ему крупно повезло: не протруби рог именно в тот момент, он бы сейчас валялся под барной стойкой, умирая от побоев, или был бы уже мёртв. Однако, ощутив атмосферу паники в городе, он уже не был уверен, что это можно считать везением. На его глазах тысячи солдат Волусии мобилизовались и устремились к городским воротам, чтобы закрыть их на все засовы и приготовиться к войне.
Годфри и его спутники бежали в том же направлении, желая посмотреть, что происходит. Когда они покинули узкий переулок, выходящий на главную площадь, Годфри наконец оказался достаточно близко к воротам. То, что он мельком увидел в промежутке между прутьями решётки, заставило его сердце похолодеть. Там, по другую сторону городской стены, вся пустыня до самого горизонта была заполнена десятками тысяч имперских солдат. На них были чёрные имперские доспехи, они несли имперские знамёна, но почему то двигались прямо на Волусию.
Годфри никогда не видел армии таких размеров. То, как они чеканили шаг, выдавало в них профессионалов. Кроме того, у них с собой были профессиональные средства штурма: массивные деревянные платформы и множество катапульт. Годфри видел, что они хотели не просто захватить город, но стереть его с лица земли.
Годфри был потрясён. Он не понимал, зачем имперской армии нападать на имперский город. Что им могло тут понадобиться? Неужели в Империи началась гражданская война?
Годфри огляделся по сторонам и увидел, что посреди хаоса на площади продолжали торговать рабами. Ещё тысячи рабов по-прежнему шли вереницами по улицам – их, закованных в кандалы, надзиратели вели в квартал аукционов. Это заставило Годфри вспомнить, кто был их настоящим врагом. Волусийцы. Если Империя хотела разрушить этот город, значит у них, в кои-то веки, была общая цель. Он хотел освободить всех этих рабов, и в сложившейся ситуации увидел такую возможность.
Он не тешил себя надеждой, что захватчики по ту сторону ворот окажутся лучше волусийцев, но если Волусия выстоит, рабам точно никогда не видать свободы. К тому же, Годфри отчаянно хотел отомстить за Дариуса и его людей. Сейчас у него появился лучший шанс из возможных.
Сквозь решётку на воротах полетели стрелы и копья, и солдаты Волусии начали вскрикивать и падать, не успевая занять позиции на стенах. Они маршировали по площади ровными рядами и беспрекословно слушались приказов своих командиров. На парапетах в котлах уже вскипало масло, лучники палили из бойниц, копья стаями летели через стену, и противник тоже начал нести урон. Армия завоевателей была огромной, но и Волусия была не простым городом – воинственным, прекрасно укреплённым и вооружённым. Годфри понимал, что грядёт великая битва, которая может затянуться на месяцы.
Если только он не вмешается.
Годфри и остальные прятались в тени под городской стеной и наблюдали за тем, как начинается война. Годфри переглянулся с товарищами.
"Ты думаешь о том же, о чём и я?" – спросил Мерек с ехидной ухмылкой.
Годфри ухмыльнулся в ответ.
"Это вы о чём?" – обеспокоенно спросил Акорт.
"Впустить Империю", – объяснил Годфри. "Пусть снесут этот город".
"Это безумие!" – всполошился Фултон. "Они могут нас убить!"
Годфри пожал плечами.
"Волусийцы нас точно убьют", – ответил он. "А на счёт этих мы пока не знаем. Но, даже если ты и прав, они всё равно сначала убьют местных – свершат наше возмездие за нас. А мы пока освободим рабов".
Акорт и Фултон запаниковали. Он нахмурились и несогласно покачали головами.
