Эрек с гордостью заметил, как Стром тоже повёл своих людей на имперских корабль, блокировавший проход с другой стороны. Как и старший брат, Стром бесстрашно перепрыгнул на вражеское судно и молнией понёсся по нему, разбрасывая солдат направо и налево. Они застали империю врасплох – ни один имперский генерал и представить не мог, что такая немногочисленная флотилия осмелится атаковать.
Однако, имперские солдаты быстро пришли в себя и начали яростно отбиваться, и, благодаря своему великолепному вооружению и доспехам, им удалось убить дюжины соратников Строма и Эрека. Это была кровавая, ожесточённая бойня, освещённая огнями пожаров и оглашённая сотнями человеческих воплей.
Боковым зрением Эрек видел, как к ним приближались остальные корабли имперского флота, набитые до отказа солдатами, и понимал, что они теряют драгоценное время. Скоро кольцо вокруг них опять замкнётся.
Действовать нужно было быстро. Эрек пробежал глазами по кораблю и заметил лежащий на палубе гигантский металлический якорь на цепи. Его осенило.
"Якорь!" – крикнул он Строму. "Круши каркас!"
Эрек подскочил к якорю, схватился за цепь, раскрутил её у себя над головой и обрушил на палубу. Щепки полетели фонтаном, и в центре палубы образовалась огромная дыра. Эрек обернулся и увидел, что Стром уже повторяет за ним. Люди Эрека поспешили к нему на помощь и всем вместе им удалось раскрутить цепь намного выше и быстрее, и с каждым ударом якоря корабль рассыпался на куски. Якорь пробивал остов до нижних трюмов, и, наконец, столб ледяной воды прорвался сквозь дыру в дне и взлетел до небес.
Эрек услышал обнадёживающий треск, и корабль разломился на две части, каждая из которых начала погружаться под воду.
"Назад на наш корабль!" – приказал он.
Все люди Эрека развернулись, побежали по палубе обратно и перепрыгнули на борт своего корабля как раз вовремя, чтобы не пойти на дно вместе с имперским судном. Они взялись за вёсла и с новой силой рванули вперёд в проход между двумя тонущими кораблями. Стром тоже вернулся на свой корабль, как только с имперским было покончено.
Эрек протискивал свой корабль в образовавшуюся брешь, а позади него в одну линию шла его флотилия, и на каждом корабле его лучники отстреливались от погони, пытаясь задержать массивные имперские суда, почти догнавшие их и тоже не прекращавшие огонь. Некоторым имперским солдатом удалось даже перепрыгнуть со своих кораблей на корабли Эрека, и его людям приходилось покидать свои посты, чтобы расправиться с ними. Их атаковали со всех сторон одновременно.
Тем не менее, они не останавливались, и вскоре Эрек последним рывком пробил блокаду и выплыл в открытое море.
Увидев чистую водную гладь он впервые за ночь испытал облегчение. Конечно, имперский флот был у него на хвосте, но впереди было открытое море, которое дарило надежду на спасение. Он подумал, что у них действительно всё может получиться.
Но вдруг его сердце похолодело. Ему открылось ужасающее зрелище: из-за близлежащей скалы ему наперерез выплыло два самых больших имперских корабля, которые он когда либо видел – каждый из них был в пять раз больше обычного. Они возникли будто из ниоткуда и стремительно перекрыли ему путь, загнав в новую ловушку.
Выход был отрезан окончательно.
И на этот раз он ничего не мог поделать.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дариус стоял посреди покрытого грязью внутреннего двора, окруженного высокими каменными стенами, по периметру которого выстроились имперские стражи, и дрался со своим учебным партнёром. Пот щипал ему глаза, пока он изо всех сил размахивал тяжёлыми дубинками в обеих руках, а его противник – раб неизвестной Дариусу расы с зелёной кожей и заострёнными жёлтыми ушами, вдвое мускулистее его и примерно одного с ним возраста – защищался двумя щитами. Они долго уже топтались по арене, по очереди оттесняя друг друга к краю. Дариус опускал удар за удар, противник их блокировал, и звон его щита вибрировал в воздухе.
У края двора стояли дюжины других рабов, в том числе и Дезмонд. Радж, Каз и Люци, и подбадривали дерущихся.
Дариус совсем запыхался – он был измождён. Как и все остальные, он весь день спарринговал под палящим солнцем, и бдительные надзиратели следили за тем, чтобы никто не пропустил свою очередь. Его плечи ныли от нагрузки, всё тело исткало потом, и он не знал, сколько ещё протянет. Если кто-то пытался бежать, как это уже случилось утром с одним несчастным, имперские солдаты вмешивались и с нескрываемым удовольствием насаживали горе-беглеца на свои стальные клинки.
Дариус понимал, что выхода не было, по крайней мере, сейчас. Им оставалось только делать, что им велят и тренироваться перед выходом на большую арену.
Вдалеке раздался очередной взрыв топота и улюлюканья, и Дариус знал, что звук идёт с арены, где толпа требует больше гладиаторов и больше развлечений. Их жажда крови была неутолимой.
Секунду спустя окрестности огласил оглушительный вопль, а вслед за ним протрубил рог, и это означало, что ещё один гладиатор погиб где-то за этими стенами. Толпа ликовала, а Дариус и его товарищи понурили голову, подавленные сообщением. Скоро их ждала такая же участь.
Сегодня он, равно как и другие в этом дворе, встретит смерть. Дариус пытался не думать об этом, сосредоточившись на бессмысленной драке. Какая-то часть его отключилась и ему стало всё равно. В конце концов, почти все, кого он в этом мире знал и любил, были мертвы из-за него. Чувство вины пожирало его изнутри, и в моменты слабости он жалел, что не умер вместе с ними. Единственными родными ему существами, чья судьба была ему неизвестна, были его сестра Сандара и пёс Дрей. Он гадал, могли ли они каким-то образом выжить, и, если да, то где были сейчас. Последний раз, он видел свою сестру в день её отбытия в Великую Пустошь, а Дрея – когда тот впивался зубами в глотку какого-то солдата. Дариус закрыл глаза, вспоминая, как его пёс получил жестокий удар солдатской дубинкой, как он взвыл и упал наземь, но всё равно продолжал надеяться, что ему удалось спастись.
Дариуса вернул к реальность резкий удар в висок. У него зазвенело в ушах, и, спотыкаясь, он полетел на спину, осознавая, что противник воспользовался его заминкой и достал своим щитом до его головы.
В центр двора вышел Морг и встал между ними. Все мальчишки притихли.
"Ты потерял концентрацию", – упрекнул Морг Дариуса. "Если уснёшь на арене, тебе в голову прилетит не щит, а лезвие топора".
Дариус слушал его, тяжело дыша, и понимал, что он прав.
Морг обернулся к остальным.
"Все видели ошибку Дариуса? Если вы отвлечётесь на арене и начнёте витать в облаках, это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни. Мне, в общем-то плевать на ваши жизни, больше того – я с нетерпением жду, когда вы с ними расстанетесь, но мне не нужно, чтобы вашу преждевременную смерть повесили на меня. Это плохо для моей репутации. Люди требуют зрелища, и, если вы сдадитесь слишком рано, платить за это придётся мне. А я ни за что платить не собираюсь".
