"Не говоря о том, что у нас и до шторма не было никакого курса", – добавил О'Коннор, подходя поближе. "С тех пор, как мы забрали Эйнджел с Острова Прокажённых, мы не знали, куда плывём".
"Может, стоит прервать поиски, – отозвался Элден, – и направиться в Империю. Попытаться добраться до любого известного нам места. Там мы отыщем Гвендолин и остальных и решим, что делать дальше. Возможно, они что-то слышали, и у них есть идеи".
Тор скривился и медленно покачал головой.
"Я не могу вернуться без моего малыша", – сказал он мрачно.
Все понимающе затихли, и тяжёлая тишина повисла над кораблём. Только ветер свистел вдоль бортов. Тор вздохнул. В глубине души он знал, что его товарищи правы. Бесцельное плавание в бескрайнем море не приближало их к Гувейну.
Тор отошёл в сторону и встал в одиночестве у борта. Он низко наклонил голову, глядя на волны, подставляя своё лицо брызгам, и закрыл глаза. Он заглушил в себе все мысли, очистил разум и попытался сконцентрироваться.
Пожалуйста, Господи, – молился он. Дай мне знак. Любой знак. Укажи мне путь. Где мой мальчик? Куда мне плыть?
Когда Тор закончил молитву, он ощутил, как внутри него медленно поднимается жар. Он жёг всё сильнее и сильнее, пульсировал в ладонях и на лбу, между глазами. Он чувствовал, что получает сообщение.
Тор открыл глаза, взглянул на горизонт и ему показалось, будто вселенная сейчас заговорит с ним. Он ожидал увидеть знак, но растерялся, когда не увидел ничего, кроме плывущих вдаль облаков.
Внезапно, как он и надеялся, тишину пронзил одинокий крик, доносившийся с высоты.
Поначалу Тор не был уверен, слышит ли что-то на самом деле, или ему мерещится. Он всматривался в небо, но ничего не видел.
Тор прочёсывал взглядом облака снова и снова, пока его сердце не подпрыгнуло от радости – высоко над кораблём кружила, размахивая перепончатыми крыльями, Ликополз. Он не мог поверить, что она и правда их нашла.
"Дракон!" – восторженно воскликнула Эйнджел.
Все собрались вместе и восхищённо смотрели, как Ликополз на бешеной скорости пикирует прямо на палубу. Им пришлось пригнуться, чтобы она не задела их своими длинными острыми когтями.
Затем дракониха снова взмыла вверх, описала петлю вокруг мачты и полетела в противоположную сторону – на юг. Она крикнула последний раз и скрылась из виду.
Пока Тор наблюдал за её визитом, его ладони горели огнём. Он понимал, что это – знак. Она давала им подсказку, пыталась направить их к цели.
Тор закрыл глаза и проник в мысли драконихи. Внезапно его озарило. Кто-то, кого он любил, был в опасности.
Тор повернулся к остальным.
"Разворачивайте корабль", – скомандовал он. "И следуйте за ней".
Они смотрели на него в недоумении.
"Она ведёт нас к Гувейну?" – спросил Рис.
Тор медленно покачал головой, провожая дракониху взглядом.
"Нет, – ответил он, – она ведёт нас к моей сестре".
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
От мощного пинка Дариус, всё ещё закованный в кандалы, спотыкаясь полетел вперёд, и его позвоночник пронзила острая боль. Не смотря ни на что, он устоял на ногах и, проскочив длинный тёмный туннель, оказался на открытом воздухе. Яркое солнце на миг лишило его зрения, а его барабанные перепонки содрогнулись от оглушительного рёва толпы.
Он стоял на арене.
Дариус моргнул пару раз и увидел вокруг себя трибуны, забитые людьми. Он никогда не видел такой толпы. Зрительские ряды возвышались на сотни футов над землёй, и при появлении гладиатора все сидевшие там имперцы вскочили на ноги, стали топать, прыгать и кричать так, что под ними дрожала земля. От шума болели уши и сложно было сосредоточиться, и дезориентированный Дариус думал только о том, как не запутаться в цепях и не упасть. Все парни были по-прежнему скованы между собой неслышно гремящими в общем гуле цепями.
Когда надзиратели пинками погнали их к центру арены, Дариус почувствовал, как дёрнулась цепь вокруг его лодыжки – один из ребят не удержал равновесие, и он снова споткнулся. Дариус обернулся и утешился тем, что, по крайней мере, четверо его друзей – Радж, Дезмонд, Каз и Люци – были рядом. Позади них вереницей стояли ещё дюжина парней, чьих лиц Дариус не знал и не хотел знать. Он понимал, что все они очень скоро умрут. Лучше было не запоминать.
Рёв не смолкал, и Дариус больше всего на свете хотел сейчас высвободиться и подготовиться к бою. Но он с ужасом понял, что их не раскуют – все парни по-прежнему были связаны друг с другом, в промежутках между ними болталось примерно по десять футов цепи, и бежать было некуда. Дариус не мог свободно маневрировать, полностью завися от движений других парней. Они стояли на арене, как одно целое. На лицах одних был страх, другие смотрели вперёд холодно и отрешённо и смиренно. Все они знали, что скоро умрут, и по-разному смотрели в глаза своей смерти.
Дариус понимал, что с чем бы им не пришлось сейчас драться, делать это в таком положении будет весьма непросто. В кандалах, прикованному к другим гладиаторам, опасно было вступать в бой: стоит кому-то из ребят споткнуться, и он тоже полетит вниз. Его жизнь оказалась во власти его товарищей по несчастью, а его единственным оружием при этом была трухлявая дубинка, которую ему сунули в руки перед выходом на арену, и которую он теперь отчаянно сжимал в кулаке.
Толпа понемногу успокоилась, и Дариус увидел, как на арену с противоположной стороны вышел Морг и театрально прошагал к центру, смакуя всеобщее внимание. Его лысая голова сверкала в солнечных лучах, а на губах играла жестокая улыбка. Он остановился, широко раскинул руки и обернулся вокруг своей оси, чтобы поприветствовать всех зрителей.
"Уважаемы сограждане, жители славной Империи!" – прогрохотал он в наступившей тишине. "Представляю вам лучшую часть сегодняшнего шоу – бой отборный гладиаторов!"
Зрители на трибунах вскочили на местах и в нетерпении затопали ногами, и Дариус увидел, как лица стоявших с ним рядом ребят помрачнели больше прежнего.
Морг поднял правую руку и толпа выжидательно притихла.
"Сегодня, – продолжил он, – Первый День наших игр. Игра заканчивается, когда гладиаторы побеждают, либо когда в живых остаётся только шестеро из них. Те, кто выживет, перейдут в следующий раунд, который состоится завтра. Как обычно, это будет бой не на жизнь, а на смерть!"
Дариус мгновенно всё подсчитал: их было шестнадцать, а значит, либо они убьют всех имперских противников, либо десятеро из них точно не доживут до завтра. Второй вариант казался ему куда более вероятным.
Морг ушёл, толпа разразилась аплодисментами, по периметру стадиона затрубили фанфары, и Дариус увидел, как в дальнем конце арены с грохотом распахнулись две огромные железные двери.
По трибунам прокатился приветственный гул, когда в проёмах дверей показались двое всадников в чёрных имперских доспехах, вооружённых копьями и длинными топорами. Они выехали на ринг и мерной рысью сделали почётный круг, демонстрируя своих чистокровных скакунов, отыгрывая свою роль в этом представлении. Затем они резко развернулись к гладиаторам, пришпорили коней и под вопли беснующихся зрителей понеслись в атаку.
