Он расплылся в широкой ухмылке.
"Ты совершила ту же ошибку, – добавил он, – что и многие другие горе-завоеватели до тебя: идя на столицу, ты возлагала слишком большие надежды на магию. И ты за это заплатишь".
Над парапетами раздался звук рога, Волусия оглянулась, и с ужасом увидела, как на горизонте вдруг возникла имперская армия. Сотни тысяч солдат в чёрной форме заслонили собой небо впереди неё – их было многократно больше, чем стоявших у неё за спиной. Судя по всему, всё это время они скрывались за стеной на другом конце столицы, в пустыне, и ждали сигнала своего генерала. Волусия поняла, что она не просто ввязалась в очередную битву, а начала настоящую войну.
Рог протрубил снова, и створки золотых дверей перед ней внезапно начали отворяться. Когда проход между ними стал достаточно широким, оттуда показались новые тысячи имперских солдат и с громовым боевым кличем бросились в атаку прямо на неё.
В тот же момент сотни тысяч солдат, стоявших на горизонте, тоже сорвались с места и атаковали с другой стороны. Армия Волусии оказалась зажата между двумя огромными отрядами имперских сил.
Волусия, не двинувшись с места, подняла над головой руку со сжатым кулаком и резко опустила её вниз.
По этой негласной команде её армия, тоже с оглушительным криком, ринулась навстречу врагу.
Волусия знала, что от исхода этой битвы будет зависеть судьба столицы. Её колдуны подвели её, но солдаты не подведут. В конце концов, в ней было больше жестокости, чем в любом мужчине, и магия здесь была не при чём.
Она стояла и смотрела, как лавина врагов несётся на неё, и предвкушала возможность убить или быть убитой.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Гвендолин почувствовала толчок в голову, открыла глаза и растерянно оглянулась по сторонам. Она лежала на боку на жёстком деревянном настиле и всё плыло у неё перед глазами. Послышалось тихое поскуливание, и что-то влажное коснулось её щеки. Она повернула голову и увидела, что рядом с ней лежит свернувшись клубочком Крон и лижет её лицо. Сердце её подпрыгнуло от радости – Крон выглядел больным, истощённым, усталым, но всё же он был жив. Только это и имело значение. Он тоже спасся.
Гвен облизнула губы и ощутила, что они были уже не такими сухими, как прежде. Суметь коснуться их языком тоже было большим достижением, ведь до этого он был таким распухшим, что совсем не шевелился. Холодная щекочущая струя воды полилась ей в рот, и, подняв глаза, она увидела одного из пустынных кочевников, стоящего над ней с бурдюком. Она жадно пила, ещё и ещё, пока он не убрал бурдюк.
Тогда Гвен схватила его за запястье и потянула его к Крону. Кочевник сперва посмотрел на неё с недоумением, но потом понял, чего она хочет, и налили немного воды Крону в пасть. Гвен с облегчением смотрела, как Крон лакает воду, лёжа ядом с ней и тяжело дыша.
Настил под Гвен дёрнулся так, что она ударилась головой, а затем задрожал и развернулся, и теперь ей не было видно ничего, кроме неба с плывущими мимо облаками. Она чувствовала, что с каждым новым толчком её тело поднимается всё выше и выше над землёй, и не могла понять, где она и что происходит. У Гвен не было сил привстать, но она смогла вытянуть шею и увидеть, что широкая деревянная платформа, на которой она лежала, висела на верёвках, привязанных по углам. Высоко вверху кто-то тянул за верёвки, скрипящие от старости, и с каждым рывком платформа поднималась немного выше. Гвен поднимали вдоль бесконечных отвесных скал, тех самых, которые она видела, прежде чем потеряла сознание. Верхушки скал венчали укрепления с сияющими рыцарями на посту.
Вспомнив это, Гвен обернулась и бросила взгляд вниз. У неё закружилась голова: между платформой и песком пустыни было уже несколько сот футов, и подъём продолжался.
До крепостных парапетов оставалось около ста футов вверх. Там, наверху, почти невидимые в слепящем солнечном свете, стояли и смотрели на неё рыцари, ожидая её прибытия.
Бросив взгляд на них, Гвен мгновенно обернулась и осмотрела платформу в поисках своих спутников. К её несказанном у облегчению, они всё ещё были с ней: Кендрик, Сандара, Стеффен, Арлисс, Абертол, Иллепра, малышка Крея, Стара, Брандт, Атме и несколько человек из Серебра. Все они лежали вдоль платформы, и за ними ухаживали кочевники, поившие и умывавшие их водой. Гвен исполнилась благодарности к этим странным кочевым существам, спасшим их жизни.
Она снова закрыла глаза, откинула голову на жёсткое дерево – ей показалось, что она весила тысячу фунтов. Крон уютно свернулся рядом с ней, и ничто, кроме поскрипывания верёвок, не нарушало приятную тишину. Путь, который проделала Гвен, был очень долгим и далёким, и она едва смела надеяться на то, что он вскоре завершится. Им оставалось совсем чуть-чуть до вершины, и она молилась о том, чтобы рыцари, кем бы они ни были, проявили такое же гостеприимство, как и кочевники из пустыни.
С каждым рывком платформы солнце становилось всё жарче и жёстче, и вокруг не было ни островка тени, где можно было бы спрятаться. Гвен казалось, что от неё сейчас останется только высохшая шелуха, что её тянут в прямо вглубь светила.
Ощутив последний сильный толчок, Гвендолин открыла глаза и поняла, что снова уснула. Кочевники снова осторожно подняли её и всех её людей и переложили на полотняные носилки, чтобы затем перенести с платформы на парапеты. Наконец, Гвендолин почувствовала, что её опустили на каменный пол, где она и лежала лицом вверх, жмурясь от солнца. Она была слишком истощена, чтобы поднять голову, и не знала, проснулась ли она или ещё спит.
Вокруг неё собрались дюжины рыцарей в безупречно начищенных латах и кольчугах. Они с любопытством смотрели на неё сверху вниз. Гвен не понимала, как эти рыцари оказались в Великой Пустоши, в этом затерянном уголке пустыни, и зачем они несли караул на вершине огромной скалы под беспощадными лучами обоих солнц. Как они выживали здесь? Что охраняли? Откуда у них были такие царские доспехи? Не было ли всё это её сном?
Даже в Кольце, где соблюдали древние воинские традиции, мало кто мог похвастаться подобным обмундированием. На рыцарях были самые замысловатые доспехи из всех, что Гвен доводилось видеть: разные их части были отлиты из серебра, платины и ещё какого-то неизвестного ей металла, и покрыты затейливыми гравировками. Оружие было им под стать. Эти люди явно были профессиональными воинами. Они напомнили Гвен о дне, когда её, совсем ребёнка, отец взял с собой в поле на армейский сбор. Он показал ей своих солдат, выстроившихся идеально ровными длинными рядами, излучавших мощь и величие. Гвен тогда не могла поверить в то, что такая красота вообще существует, что это происходило наяву. Может, она умерла, и попала в свой персональный рай?
Но тут она услышала шаги, и один из рыцарей вышел вперёд, снял шлем, и взглянул на неё ярко-синими глазами, полными мудрости и участия.
Ему было около тридцати лет, голова его была абсолютно лысой, а подбородок украшала короткая светлая борода, и при этом он был очень хорош собой. Судя по доспехам, он был старшим офицером.
